История моего "преступления"

Источник материала:

История моего "преступления"

Хочу рассказать историю некогда успешного, а теперь обанкроченного налоговой инспекцией производственного предприятия. На его судьбе отразились особенности белорусского бизнес-климата, о которых полезно задуматься любому инвестору.
Григорий БРИГИНЕВИЧ, бывший предприниматель, ныне безработный
В 1990 году я и еще двое сотрудников Института технологии металлов АН РБ создали производственный кооператив. Взяли в аренду простаивавшее оборудование и начали лить чугунные заготовки, а также выпускать поршневые кольца. Спустя 2 года я уволился из института и зарегистрировался в качестве ИП.

Чтобы заработать первоначальный капитал, торговал автозапчастями, металлом и проч., а прибыль вкладывал в инженерную подготовку производства. К примеру, в течение пяти лет оплачивал родному институту научно-исследовательские работы по подбору режимов литья заготовок и механической обработке. Необходимое литейное оборудование наше предприятие частично приобретало, частично изготовило самостоятельно.

Прошло 6 лет, пока наши усилия, наконец, принесли результат: в 1998 году была создана технология алюминиевого литья, пригодная для промышленного производства. В течение следующих 5 лет предприятие интенсивно развивалось. На пике его "формы" на нем работало более 40 человек, мы имели до 700 кв. м собственных площадей и выпускали до двух десятков наименований изделий. Планировалось создание нового производства по литью чугуна.

Параллельно шла работа по получению разрешительных документов на деятельность, связанную с литьем алюминия. Для выполнения лицензионных требований был разработан и утвержден во всех инстанциях весьма дорогостоящий строительный проект производства с перспективой увеличения объемов выпуска в 3-4 раза.

Одним из документов, необходимых для получения лицензии, является разрешение санстанции. При подготовке строительного проекта было получено заключение ГорСЭС, дававшее возможность осуществлять соответствующую производственную деятельность. Однако в начале 2002 года появился новый
СанПиН 10-5 РБ 2002 "Санитарно-защитные зоны...". В этом нормативном документе минимальные расстояния от цехов до жилых домов были увеличены вдвое по сравнению с ранее действовавшими нормами. Мне было заявлено, что в связи с близостью жилого сектора выданное пару месяцев назад заключение недействительно.

Вместе с тем СанПин предусматривал возможность уменьшать размеры санитарно-защитной зоны при том условии, что вредные факторы не превышают предельно допустимых концентраций (ПДК). Причем замеры указанных факторов должны проводиться после ввода объекта в эксплуатацию в течение не менее одного года.

Здесь возникает правовая коллизия: получить лицензию, а значит, и работать, не имея разрешения СЭС, невозможно. Но это разрешение может быть выдано только действующему предприятию.

На запросы, как следует поступить в такой ситуации, никаких вразумительных ответов от официальных инстанций мы не получали. Неофициально же чиновники советовали ждать заключения СЭЗ и получения лицензии, работая на свой страх и риск. Пришлось так и поступить — не закрывать же в самом деле успешное предприятие из-за законодательных нестыковок!

По моим заявкам ГорСЭС регулярно проводила замеры и выдавала протоколы исследований с резолюциями: "Концентрация вредных веществ в атмосферном воздухе на границе СЗЗ не превышает ПДК". Однако ответственные лица не захотели брать на себя лишнюю ответственность и решение об уменьшении для предприятия СЗЗ так и не было принято. Вместо него нам в течение 6 лет выдавались разрешения сроком на один год. К сожалению, на основании этих документов нельзя было получить лицензию.

В ходе комплексной проверки (ноябрь 2005 г.) моего УЧПП "Завод ГБ" Могилевская областная налоговая инспекция выявила безлицензионную деятельность.

Никакие объяснения и ссылки на противоречия законодательства, отсутствие экономического и экологического ущерба инспекторов не интересовали. Меня обвинили в "преступных действиях из корыстных побуждений". Затем началось уголовное преследование меня как директора и владельца, причем следствие продолжалось полтора года. Экономические претензии налоговых органов привели к тому, что предприятие в настоящее время находится в процедуре банкротства (пока она не закончена), все работники уволены.

Государство получило несколько десятков миллионов рублей в виде погашенных за счет распроданного имущества санкций. Замечу, однако, что только экспортная выручка предприятия достигала миллиона долларов. Так что экономические потери государства в данном случае значительно перекрыли доход, "заработанный" налоговыми инспекторами на примененных к заводу санкциях. К тому же весьма перспективную нишу, в которой мы работаем, сегодня активно захватывают зарубежные производители.



По просьбе редакции письмо комментирует начальник юридического отдела Минского столичного союза предпринимателей и работодателей Вадим БОРОДУЛЯ.

— Случай с принудительным банкротством могилевского УЧПП "Завод ГБ" высвечивает несколько негативных моментов законотворчества, сложившейся практики контрольной деятельности и в целом государственной предпринимательской политики.

Первое. Отсутствие в законе прямого указания на то, что все неясности и противоречия правовых норм должны трактоваться в пользу субъекта хозяйствования, приводит к ситуациям, причем достаточно многочисленным, когда предприятие оказывается без вины виноватым. А с учетом жесткости применяемых санкций малейшая недоработка чиновников на практике оборачивается уничтожением на законных основаниях успешных бизнесов.

Второе. В случае с Г. Бригиневичем контролирующие органы нельзя обвинить в прямом нарушении закона. Безлицензионная деятельность на УЧПП "Завод ГБ" действительно имела место. С другой стороны, закон требует от налоговых органов и суда рассматривать любую ситуацию предельно конкретно и принимать решение с учетом всех обстоятельств дела. Директор предприятия вынужденно нарушил закон, к тому же он предпринял все предписанные действия для получения лицензии и не получил ее исключительно по не зависимым от него причинам. Почему законопослушного предпринимателя, добросовестного налогоплательщика требуется обязательно банкротить?

Я далек от мысли, что здесь имеется чей-то злой умысел. Но у нас сложилась система, когда основными критериями деятельности контролирующих органов оказываются число выявленных нарушений и размер взысканных санкций. Строка "Доходы от конфискаций и штрафов" присутствует даже в законе о бюджете!

Третье. Возможность применения к законопослушным предпринимателям убийственных санкций по причине таких отнюдь не форс-мажорных обстоятельств, как изменение или противоречия законодательства, в значительной мере обесценивает усилия руководителей государства по улучшению в стране бизнес-климата. Не случайно даже в сельской местности, несмотря на многочисленные льготы, количество вновь созданных бизнесов исчисляется несколькими десятками. Собственность не прирастает там, где закон и власть не в состоянии гарантировать ее защиту.

Из выступления Александра Лукашенко на совещании судей РБ 25.03.2008 г.

"Для того чтобы правильно оценить действия руководителя, необходимо комплексно все учитывать. В том числе и те объективные обстоятельства, которые повлияли на их совершение".

"Следует помнить, что поспешное, непродуманное возбуждение уголовных дел наносит вред деловой репутации предприятий, осложняет гражданский оборот и внешнеэкономическую деятельность. В ряде случаев за такими делами стоит судьба не одного человека, а порой целого коллектива".

"Следует делать все возможное для стабилизации хозяйственной и экономической деятельности предприятий, а не банкротить их".