На атомных орбитах

Источник материала:

Нефть и газ дорожают. И так во всем мире. Обратный процесс мы вряд ли увидим. К чему это может привести? Аналитики говорят о падении конкурентоспособности не только отдельных отраслей. Большие проблемы они сулят экономикам целых стран, использующих в основном углеводороды. Беларусь пока в их числе. Поэтому и вопрос, быть или не быть нашей АЭС, сегодня ставить уже резонов нет. Принципиальное решение принято. Остается реализовать его с максимальным качеством и в соответствии с необходимыми мерами безопасности.

О том, какие преимущества даст нашей экономике АЭС и сможем ли мы обеспечить безопасную ее эксплуатацию, в конференц–зале «СБ» беседуют видные ученые и специалисты Ольга Жукова, начальник отдела научно–практических разработок и радиационно–экологической информации Республиканского центра радиационного контроля и мониторинга окружающей среды Минприроды; Виктор Анищик, декан физического факультета БГУ; Вячеслав Кувшинов, генеральный директор ГНУ «Объединенный институт энергетических и ядерных исследований — «Сосны», и его заместитель Анатолий Якушев; академик Олег Мартыненко, заведующий отделением энергофизики Института тепло– и массообмена им. А.В.Лыкова; Михаил Михадюк, заместитель министра энергетики; Василий Полюхович, начальник департамента по ядерной и радиационной безопасности МЧС (Госатомнадзор); Андрей Тимощенко, завкафедрой радиоэкологии МГЭУ им. А.Д.Сахарова, и его коллега доцент Николай Тушин.

«СБ»: Давайте начнем с обсуждения общего вопроса: «Чем было вызвано решение о строительстве атомной станции?»

М.Михадюк: Во–первых, экономической целесообразностью. Вы знаете, какая в последние годы складывается динамика роста цен в мире на нефть и газ? Собственных топливных ресурсов у нас очень мало. Их доля в балансе котельно–печного топлива составляет около 17 процентов, остальные импортируем, в основном это природный газ, доля которого в теплоэлектроэнергетике составляет порядка 95 процентов.

Ввод АЭС позволит получать более дешевую электроэнергию. По информации из российских источников, в России себестоимость электроэнергии на АЭС составляет в среднем 1,71 цента за кВт.ч, а на газе — 4,06. На мазуте — 4,41. Кроме того, если цены на газ вырастут, например, в 2 раза, стоимость произведенной на газе электроэнергии вырастет на 70 — 80 процентов. В то же время рост цены на природный уран в 2 раза увеличит затраты на выработку электроэнергии на АЭС всего лишь на 5 процентов, так как топливная составляющая на АЭС значительно ниже, чем на обычных станциях.

Во–вторых, решение о строительстве АЭС вызвано необходимостью обеспечения диверсификации видов топлива. В мире нет монополии на поставки ядерного топлива. При производстве электроэнергии на АЭС имеется возможность его закупки в разных странах и создания гарантированного запаса на длительное время.

«СБ»: То есть для страны, не имеющей собственных запасов энергоресурсов, наступил момент истины. Мы поняли, что у нас нет иного выхода, как строить АЭС. Так?

М.Михадюк: Это понимали и раньше. В свое время под Минском было начато строительство АЭС. Она обеспечивала бы теплом и электроэнергией и столицу, и многие другие города. В это же время искали площадку для еще одной станции. Но с распадом СССР оба проекта были остановлены. Обращу внимание еще вот на что. Вокруг нашей страны работают несколько атомных станций. Их электроэнергию нам приходится покупать по мировым ценам. Так что решение строить — продуманное и своевременное.

В.Кувшинов: Кроме экономической необходимости очень важный фактор, который говорит в пользу АЭС, — ее экологичность. Она не выбрасывает парниковые газы, не сжигает кислород и потому вписывается в планы по сокращению выбросов парниковых газов. Тем более что сейчас разработаны новые типы реакторов, которые безопаснее прежних в тысячи раз.

М.Михадюк: Да, введение лимитов на выбросы парниковых газов — серьезный аргумент в пользу АЭС.

О.Мартыненко: Если отбросить мотивы чисто экономические, оценки целесообразности, безопасности и так далее, а взять за основу только математические расчеты, которые мы проводили совместно с Анатолием Павловичем Якушевым, то результаты их прямо указывали, что без ядерной энергетики успешно развиваться экономика не сможет. Мы закладывали в компьютер все основные показатели сегодняшней энергетики и прогнозы на ближайшие годы, потребности экономики в ближайшем будущем и на перспективу, учитывали все параметры роста цен на органическое топливо, рост спроса и запасы, ответ на выходе был один: без АЭС не обойдемся. Промедлим сейчас, потом все равно придется принимать такое же решение, только в гораздо худших условиях.

Вот на Западе говорят об отказе от новых АЭС, разные моратории у них, мол, действуют. Да им хватало тех, которые раньше построены были: в Германии примерно 40 процентов электроэнергии дают АЭС, в Швеции — 40 процентов, в Швейцарии — 50, в Бельгии — 70, во Франции — 80 процентов, в Англии чуть поменьше.

М.Михадюк: Арабские Эмираты, которые, можно сказать, купаются в нефти и газе, и те приняли решение строить АЭС. Они понимают, что их запасы небеспредельны. Кроме того, нефть — это ценнейшее сырье для химической промышленности, чтобы просто ее сжигать.

В.Кувшинов: Но, кроме всего прочего, нам надо уметь максимально эффективно использовать все те источники энергии и оборудование, которые имеем.

М.Михадюк: Правильно. Мы сегодня и ведем работу по модернизации оборудования на наших тепловых и электрических станциях. К 2010 году мы должны снизить энергоемкость выпускаемой в стране продукции на 31 процент, а к 2020 году — на 60 процентов. И главное, увеличить долю использования древесных отходов, торфа, сланцев и т.д., строить гидроэлектростанции, объекты ветроэнергетики. В частности, уже начато строительство Гродненской ГЭС, проектируются Неманская, Полоцкая и ряд других.

«СБ»: Многие убеждены, что АЭС, что ни говори, — объект повышенной опасности. Сможем ли мы обеспечить безопасную эксплуатацию? Это волнует людей...

Н.Тушин: Любая деятельность человека потенциально опасна. Любая. И все источники энергии тоже опасны. Когда человечество идет на использование какого–либо вида или источника энергии, то оно взвешивает все минусы и плюсы.

М.Михадюк: Более чем за 50–летний период эксплуатации АЭС опыт приобретен немалый, технологии уже достаточно хорошо отработаны, вырос кадровый потенциал вместе с системой его подготовки. И настороженность в мире к АЭС постепенно спадает.

О.Мартыненко: И надежность реакторов за последние годы выросла в десятки тысяч раз. Появились новые системы и уровни защиты. Есть даже «защита от дурака»: если, допустим гипотетически, кто–то начнет нажимать какие попало кнопки на пульте управления, команды, не предусмотренные конструкторами, выполняться не будут.

М.Михадюк: Даже если допустить что–то такое невероятное, что будет нарушена герметичность реактора, все равно радиоактивного выброса в окружающую среду не произойдет. Это предусмотрено самой конструкцией нового поколения реакторов.

О.Жукова: Риски, как известно, есть везде: трамвай — и тот, бывает, сходит с рельсов. Но в ядерной энергетике действуют самые высокие требования к безопасности. Слова «радиационный фон» даже без указания его величины вызывают беспокойство у людей. Хотя он всегда и везде присутствует и меняется в зависимости, например, от солнечной активности, от мест нахождения — в горах или на равнине... А ведь золоотвалы ТЭЦ на угле, которые мало того что занимают значительные территории, они еще и создают повышенный радиационный фон в 5 — 40 раз выше, чем вблизи АЭС. Практически весь уголь имеет в составе серу, которая при сгорании образует SO2 и попадает в атмосферу. Всего тепловые станции в мире выбрасывают за год до 250 млн. тонн золы и около 60 млн. тонн сернистого газа! Уже сегодня в некоторых районах мира уровень концентрации токсических веществ значительно превышает все допустимые нормы.

А.Якушев: Кроме того, в угольной промышленности самая высокая смертность. Это касается в первую очередь его добычи. А самая низкая — в атомной энергетике. Соотношение рисков здесь — 200 к 0,5. То есть по углю смертность в 400 раз выше. По газу — в 80 раз. Но страхи, как правило, возникают там, где больше всего слухов и меньше всего понимания сути дела.

В.Полюхович: Вопросы безопасности при строительстве любого энергетического объекта, не только атомного, стоят всегда на первом месте. И, выбирая место, где будет строиться АЭС, и проект реактора, который будет работать, мы исходим из требований максимальной безопасности. Наш департамент работает совместно с Объединенным институтом энергетических и ядерных исследований — «Сосны» над созданием нормативной базы по обеспечению безопасности работы объектов ядерной энергетики. Нам предстоит поэтапно разработать более сотни регламентирующих документов в этом направлении, которые будут соответствовать всем международным стандартам. Здесь нам оказывают реальную помощь Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), наши российские и украинские коллеги.

О.Жукова: Как вы знаете, Игналинскую АЭС выводят из эксплуатации. С этим связано строительство вблизи нее хранилища отработавшего ядерного топлива и пункта хранения радиоактивных отходов. Так вот представители нашего министерства, Госатомнадзора, Минздрава, НАН Беларуси совместно с литовскими коллегами проводили работу с нашим населением, проживающим на территориях, прилегающих к станции. Такая же работа с населением будет проводиться в районе размещения будущей АЭС.

Кстати, автоматизированные системы контроля радиационной обстановки отечественного производства сегодня работают в зонах наблюдения всех четырех АЭС, находящихся в непосредственной близости от наших границ, — Игналинской, Ровенской, Смоленской и Чернобыльской.

О.Мартыненко: Развеять страхи можно только широкой разъяснительной информационной работой. Они в основном — из–за незнания. Скажи только об атомной энергии — сразу возникают образы Хиросимы и Нагасаки, Чернобыля. Знаете, если бы на Западе с их «зелеными» вдруг оказалось, что жить на территориях, прилегающих к АЭС, опасно, там бы давно уже никто не жил.

Н.Тушин: В Англии в программе обучения в школах есть пункт — поездка в ядерный центр в Селлафилде. Там дети знакомятся с технологиями использования радиоактивных материалов и основами атомной энергетики. Они видят, как работает персонал, в каких условиях и так далее. Естественно, страхов и фобий у них не возникает. Где вы видели, чтобы население протестовало против работы АЭС в их местности?

В.Кувшинов: Если человек понимает, в чем таится опасность, он перестает бояться. Как это было в случае с молнией, громом. Он осознает степень опасности, источник ее, он знает, как избежать ее, какие меры предосторожности принять.

Мне кажется, нужно создать государственный сайт, где бы размещались все материалы о том, что такое АЭС, зачем они нужны, почему без них нельзя обойтись. А еще показать, как работают АЭС на Западе, услышать мнения людей, живущих там.

Представьте себе матрешку. Вот примерно таким образом устроена четырехуровневая система защиты АЭС. А верхний колпак над АЭС выдержит любой смерч, ураган, прямой удар падения реактивного самолета.

«СБ»: А где мы наберем столько специалистов для работы на АЭС? Не зеленых выпускников вузов, а имеющих опыт работы.

В.Полюхович: Конечно, сегодня мы испытываем определенные проблемы в опытных квалифицированных кадрах. Это понятно: мы еще в начале пути. Но задачи поставлены, и мы их решаем. Отмечу, что определенный кадровый голод в ядерной энергетике ощущается во всем мире. Это связано с тем, что, с одной стороны, отрасль достаточно сложная, а с другой — потому что она развивается очень быстрыми темпами. Как вы знаете, кадры для надзорных органов не готовит ни один вуз. Как правило, к такой работе привлекаются специалисты — ученые и практики, имеющие опыт работы в энергетике, в том числе ядерной. Наверное, по–другому и нельзя. И мы тоже их будем привлекать и направлять на стажировку в рамках проектов МАГАТЭ, либо на основании двусторонних соглашений в надзорные органы других стран. Они будут там перенимать опыт работы, вместе с инспекторами других стран пройдут и отработают всю цепочку надзорных мероприятий в условиях работающего объекта ядерной энергетики. Предварительные договоренности уже имеются. Со следующего года будет принят проект МАГАТЭ по подготовке кадров надзорного органа и всей необходимой нормативной базы, рассчитанный на 3 года.

В.Анищик: Готовить специалистов для будущей работы на АЭС в нашей стране будут БГУ, БНТУ, БГУИР и МГЭУ. Понятно, что выпускники вузов на станцию сразу не попадут. Сначала они продолжат обучение в учебно–тренировочном центре, где их будут готовить к работе непосредственно на АЭС. За два года до пуска на станции уже должен быть готов, если можно так выразиться, обкатанный персонал, прошедший полное обучение и стажировку и имеющий опыт работы на действующих станциях. В БГУ будут готовиться специалисты по ядерным реакторам, радиационному материаловедению и радиационной химии. Вся эта работа идет в рамках программы по подготовке кадров, согласованной между дирекцией АЭС, Минэнерго, Минобразования и другими ведомствами. Между вузами, уже разработавшими учебные планы, распределен госзаказ на подготовку всех необходимых кадров, которые будут нужны в ближайшем будущем и на перспективу. Естественно, что будет использован и богатый опыт России, в которой создается Российский ядерный университет. Представители Беларуси принимали участие в работе форума, проходившего в МИФИ (г. Москва), посвященного подготовке специалистов для ядерной отрасли. Замечу, что подготовка таких специалистов проводится под эгидой МАГАТЭ. Это связано с тем, что отбор кадров для работы на АЭС проводится очень строго — слишком велика ответственность. Учитываются не только знания, но и здоровье, психологическая устойчивость и совместимость. Подготовка кадров для АЭС — большая и сложная работа, но она вполне по силам нашей стране.

В.Полюхович: Можно включить в контракт по строительству АЭС пункт о подготовке кадров оперативного персонала нескольких смен. Такое практикуется. И где–то за 2 года до пуска энергоблока должен уже быть построен полномасштабный тренажер, на котором персонал станции будет отрабатывать все технологические режимы, все возможные нестандартные сценарии для получения практических навыков работы именно на этой станции.

М.Михадюк: В ближайшее время будет принята государственная программа подготовки кадров для ядерной энергетики. Хотя фактически работа уже идет: 4 вуза начинают прием по ряду специальностей в этому году. А вообще, подготовку можно условно разбить на следующие этапы: первичная — учеба в вузе, затем стажировка на действующих АЭС и получение ими соответствующих сертификатов. Сегодня мы уже подбираем опытных специалистов, которые работают на действующих АЭС, с тем чтобы их можно было переподготовить под проект нашей станции. С ними будут заключать контракты, в которых будут оговорены все условия. Это будет основной костяк персонала, который осуществит пуск и работу первого блока. Ну а к моменту пуска второго блока у нас уже будут подготовлены собственные кадры.

А.Тимощенко: Мы с этого года принимаем на обучение студентов по специальности «ядерная и радиационная безопасность». После завершения всех этапов обучения и стажировки они будут работать в областях обеспечения радиационной безопасности, радиационного мониторинга и контроля, ядерной безопасности на самом объекте. Они же потом будут привлекаться и для дальнейшей подготовки кадров, обучения персонала и научных исследований.

Всего в год будут проходить обучение 200 — 220 человек. Примерно через 10 лет все вопросы по кадрам будут закрыты. Причем готовиться они будут для комплектования структур всей ядерной отрасли, а не только АЭС.

М.Михадюк: Многие из бывших выпускников наших вузов сегодня работают на достаточно высоких должностях в ядерной отрасли стран СНГ и дальнего зарубежья. В том числе и в МАГАТЭ. Будем приглашать и их, предварительные переговоры уже ведутся.

«СБ»: Насколько безопасны транспортировка ядерного топлива и хранение загрязненного радиоактивностью технологического оборудования?

А.Якушев: После замены топлива отработавшие стержни помещают в специальные бассейны выдержки, наполненные водой. За это время самые активные изотопы — продукты деления урана — распадаются. Потом топливо помещают в многослойные контейнеры сухого хранения, откачивают воздух, нагнетают азот. После этого в контейнерах оно может храниться при необходимости до 50 лет, можно отправить на переработку поставщику. Кстати, контейнеры выдерживают падение с высоты 9–этажного дома.

Оборудование, поверхностно загрязненное, очищается и повторно используется. Образующиеся при этом жидкие радиоактивные отходы (ЖРО), концентрируются выпариванием, а затем их замешивают в бетон, заливают в металлические бочки и помещают на долговременное хранение. Есть очень много различных способов утилизации ЖРО, хранения и захоронения.

М.Михадюк: У нас и в медицине, и в приборостроении, и много–много где еще используются радиоактивные материалы. Все отработавшие источники ионизирующего излучения находятся в хранилищах десятки лет. И что, кто–нибудь испытывает от этого неудобства? Что, опасность где–то в чем–то проявилась? Все надежно.

«СБ»: Как относится население развитых стран к строительству и эксплуатации АЭС?

М.Михадюк: Парадокс в том, что в развитых странах, наоборот, регионы борются за то, чтобы на их территории была построена АЭС. Для них это в первую очередь высокооплачиваемые рабочие места и большие поступления в местный бюджет. Это совершенно новый уровень инфраструктуры района, медицина, культура, новый город высококвалифицированных специалистов, новые инженерные коммуникации, дороги.

Вот вам пример. Какой был Жлобин раньше и какой стал, когда в нем работает такое предприятие, как металлургический завод? Красавец город. Там социальная инфраструктура более развита, чем в других городах.

«СБ»: А насколько зарплата у работающих на АЭС выше средней по стране?

М.Михадюк: В каждой стране по–разному. Знаю, что на Игналинской средняя зарплата — где–то 1,5 тысячи евро в месяц.

«СБ»: На какое время человечеству хватит топлива для АЭС при различных сценариях развития ядерной энергетики?

А.Якушев: Разведанных запасов природного урана при существующих высоких темпах строительства АЭС во всем мире хватит еще лет на 80.

О.Мартыненко: Недавно были обнародованы новые данные — на 200 лет.

А.Якушев: Я говорил только о разрабатываемых месторождениях.

В.Кувшинов: Кроме того, хранится очень много отработавшего топлива, которое можно будет перерабатывать и снова использовать.

А.Якушев: Многие сотни тонн накоплено в мире оружейного плутония, который тоже может быть использован после переработки как топливо. Есть и реакторы на быстрых нейтронах, которые мало того что дают энергию, они еще и производят топливо, правда, для других типов АЭС.

О.Мартыненко: Добавлю, что в мире уже разработаны теплофикационные реакторы небольшой мощности с КПД 80 процентов, которые размещаются под землей на глубине 100 — 150 метров. Это совершенно другой уровень эффективности, более чем в 2 раза превышающий КПД ныне действующих станций.

И еще: попутно с развитием атомной энергетики нужно вести исследования по выработке на атомном реакторе водорода — экологически чистого топлива для автомобилей.

М.Михадюк: Кроме всех плюсов, о которых мы уже говорили, строительство АЭС даст дополнительный импульс развитию науки, техники и экономики Беларуси. К слову, многие наши предприятия сегодня выпускают для атомных станций оборудование, которое идет на экспорт. Мы можем расширить его номенклатуру и максимально задействовать наш промышленный и строительный комплекс в строительстве АЭС.

Авторы публикации: Анатолий НЕЗВАНОВ, Иван КИРИЛЕНКО