Копейка за трудовую мозоль

Источник материала:

 Минск конца позапрошлого века был перенаселен и обладал значительной резервной армией труда. Рабочих рук было слишком много…

 Безработица существовала преимущественно в скрытом виде. В городе не было биржи труда для регистрации тех, кто ищет работу. В 1900 году на рабочем рынке находились примерно 6 тысяч человек, или 6,3 процента всего городского населения; в 1913-м число безработных составляло около 6,5 тысячи человек, или 6,1 процента. Безработные сотнями собирались по утрам в чайных и харчевнях вокруг Низкого рынка, а находили работу всего несколько десятков. В 1904 году газета «Северо-Западный край» писала о случаях покушения на само-убийство - это были те, кто потерял надежду... Отчаявшиеся безработные в марте 1905-го обращались в городское управление: «Ради бога! Дайте нам работу! Мы будем рады ей…» Муниципальные деятели не пошли далее устройства у Александровского моста навеса для этих людей. В 1907 году безработные просили городскую управу организовать общественные работы и бесплатную выдачу пищи, принять меры против роста цен на продукты первой необходимости, но не дождались помощи. Постоянно сохранявшаяся безработица позволяла предпринимателям прибегать к грубым формам эксплуатации, применять штрафы, локауты и отделываться полумерами в улучшении условий труда и быта рабочих. Местные пролетарии были обречены на непосильный, подневольный труд. Дневной заработок минского чернорабочего увеличился с 1891 по 1913 год с 60 до 75 копеек, или на четверть. Цены же на продукты питания росли быстрее. За 1893-1911 годы стоимость фунта мяса поднялась с 9 до 15 копеек, фунта масла - с 27,5 до 38 копеек, десятка яиц - с 15 до 30 копеек. Нищета и бедность стали той благодатной почвой, на которую попало учение Маркса. Во второй половине 1880-х годов в городе возникли первые социал-демократические кружки. С середины 1890-х началось соединение социализма с рабочим движением, образовались сильные социал-демократические организации, активно включившиеся в революционную борьбу. Поэтому не случайно, что именно в Минске в 1898 году состоялся I съезд РСДРП. С 1901-го в городе действовала искровская группа, а в 1903 году она стала ядром Минской организации РСДРП. В 1907-м рабочие завоевали право на открытие пяти легальных профсоюзов: печатников, кожевников, портных, портних и сапожников. На Кошарском машиностроительном заводе произошел такой случай. Управляющий предложил токарю Роману Акулику срочно выполнить заказ. - Это мне не выгодно, - ответил тот. - Как не выгодно? - удивился управляющий. - За эту работу ты получишь в пять раз больше обычного. - Не выгодно давать большой барыш хозяину, - пояснил токарь. Столяр Московско-Брестских железнодорожных мастерских Игнат Кунько переписывался с искровской организацией за границей и поддерживал непосредственную связь с социал-демократами Петербурга. 21 апреля 1903 года, когда Игнат Кунько распространял среди железнодорожников революционные прокламации, он был арестован, а затем осужден. В пролетарской среде появились свои «буревестники» - такие, как поэт Александр Прушинский (Алесь Гарун). Он родился в семье чернорабочего. В 1902 году окончил минскую школу ремесленных учеников. Получив профессию столяра, работал в разных мастерских города. В 1904-м вступил в партию эсеров. Под влиянием поэзии Тетки стал писать революционные стихи на белорусском языке и в рукописях распространять их вместе с нелегальной литературой среди рабочих и учащейся молодежи. В 1907 году был арестован при печатании прокламаций в подпольной типографии и сослан в Сибирь, где находился до 1917-го. Широкую известность получили стихи рабочего-наборщика Александра Микульчика. В начале 1906 года пролетарский трибун за участие в революционном движении был заключен в минскую тюрьму. Там, за железной решеткой, на бумагу легли наполненные революционным пафосом строчки: Не верь врагам - они изменчивы, как гады; Как змеи подлые, и жалят и шипят; Ломай все старое и разрушай преграды, Что на пути, подгнившие, стоят. Девятый вал идет, последний вал несется, Он все негодное, все старое снесет, - Обманутый народ на бой последний рвется И скоро все оковы разорвет. В том же 1906 году в Петербурге вышла книга А. Микульчика «Стихотворения рабочего». Раздел этого сборника «Из тюремных песен» состоял из стихов, написанных в Минске, в Пищаловском остроге. Не следует, конечно, думать, что все городские рабочие были высокосознательными, организованными революционерами. Где чаще всего можно было найти рабочего человека? В трактире! Здесь в выходные и праздничные дни можно было послушать музыку, сыграть в бильярд или карты, поговорить о политике. Ну и, конечно, выпить… Треть городского населения составляли так называемые полупролетарии: кустари-одиночки; мелкие торговцы, часть года работавшие по найму; крестьяне-отходники, прибывавшие в город на временные заработки; другие прослойки горожан. В 1897 году в Минске насчитывалось 27,6 тысячи полупролетариев, в 1913-м - 33,5 тысячи. В связи с развитием фабрично-заводского производства рынок сбыта для изделий мелких производителей сужался. Падение доходов вынуждало ремесленников отказываться от учеников. Часто они были не в состоянии нанимать работников. Обедневшие кустари-одиночки бегали в поисках заказчиков по городу. Бывало, ремесленник, поправив свои дела, снова нанимал работников. Но основная тенденция состояла в том, что машинное производство способствовало разорению мелких производителей. Они попадали в полную экономическую зависимость от скупщика, обеспечивавшего сбыт ремесленных изделий в магазинах Минска или на дальних рынках и снабжавшего неудачников деньгами и сырьем. Ремесленники, работавшие в одиночку, превращались в рабочих-надомников крупного торгово-промышленного капитала. Фактически они становились рабочими, все еще державшимися за свои средства производства (ремесленный инструмент), и в этом отношении напоминали сельскохозяйственных рабочих с наделом. Средний заработок хозяина портняжной мастерской составлял в 1905 году 21 рубль в месяц, в то время как кустаря-одиночки - всего 8 рублей. Поэтому занятие ремеслом у мастеров-одиночек не могло быть единственным источником существования, они часто брались за любую работу, совмещали ряд профессий. По сведениям минского профсоюза портных, в городе было «значительное количество таких, которые от времени до времени работают то у хозяев, то у себя на дому». В первом случае портные выступали как наемные рабочие, во втором - как ремесленники, порой находившие заказчиков-потребителей. Орудия труда, хранившиеся у мастеров-одиночек, выполняли ту же роль, что и земельный надел сельскохозяйственных рабочих, то есть удешевляли рабочую силу городских полупролетариев. Ремесло в качестве собственного дела все более превращалось в побочное занятие, во вспомогательное средство заработка. Ремесло не кормило…

Захар ШИБЕКО