Национальный архив: На основе наших документов пишется "история наоборот"

Источник материала:

8 мая 2009 Общество
Радио TUT.BY

Что происходит с документами времен Второй мировой по прошествии стольких лет? Как используются эти документы? Появятся ли они в интернете? Можно ли внести правки в историю? На эти и многие другие вопросы в студии Радио TUT.BY отвечал заведующий отделом автоматизированных архивных технологий национального архива Беларуси, кандидат исторических наук Юрия Владимирович Зверев.

Полный вариант беседы слушайте тут 

Какое количество документов хранится в Национальном архиве?

В Национальном архиве хранится наибольшая часть документов, оставшихся с периода Великой Отечественной войны. Это сотни документов и десятки тысяч архивных дел. На сегодня пока у нас не было задачи подсчитать их общее количество, однако их очень много, и постепенно они вводятся в научный оборот в виде публикаций, сборников документов, статей.

То есть периодически наступает период, когда снимаются грифы секретности?

Да, но на сегодня уже практически все документы по периоду ВОВ находятся в открытом доступе, и часть из них - в ограниченном допуске для исследователей. Это касается частной жизни либо каких-то специфических документов, например, производства взрывчатых веществ, организации подрыва железнодорожного полотна либо деятельности каких-то спецгрупп. Практически все остальное открыто. Любой житель республики или даже иностранный гражданин по заявлению на имя директора может прийти в Национальный архив и работать с заявленной темой.

Приходят ли и как часто?

Конечно, приходят. При Национальном архиве есть читальный зал, где исследователи работают с документами, а сотрудники архива оказывают им посильную помощь в поиске нужного документа либо организации самой работы исследователя.

К вам приходят только исследователи или обращаются люди, просто желающие узнать историю своих родственников, участвовавших в войне?

В том числе приходят и родственники, и сами участники Великой Отечественной войны, которые хотят уже в преклонном возрасте вспомнить, как это было и какие документы об их деятельности либо о деятельности их родственников, друзей сохранились в архиве.

Случалось ли, что участники войны, просматривая документы, говорили: информация искажена, на самом деле все было не так - и просили внести правки?

Такие случаи бывали. До 1991 года, когда все документы хранились в партийном архиве при ЦКПБ, решение принималось там: человек-участник ВОВ оставлял свои воспоминания, они фондировались и просто дополнялись к тем документам, которые уже существовали. Никакие правки в эти документы не вносились и сейчас не вносятся - только дополняются.

В архиве хранятся не только русско - или белорусскоязычные документы. Часто ли обращаются к документам, например, на немецком языке и оказываете ли вы помощь в переводе?

Действительно, значительная часть архивных документов на немецком языке, встречаются даже документы на итальянском или венгерском языке, украинском, литовском, латвийском - разнообразие велико. Часть документов при издании сборников либо при научной разработке фондов переводилась. У нас есть фонд переводов, где можно ознакомиться именно с переводом документа. Но отмечу, что значительная часть их до сих пор не переведена. Исследователи, знающие немецкий язык, изучают документ для себя, переводят, однако информация остается у них.

Может быть, архиву нужна помощь волонтеров в переводе документов?

Это прекрасная возможность, если бы кто-то согласился помочь в этом вопросе. Но существует специфика: это не чисто литературный язык, это военная терминология. Человек должен по крайней мере знать период Великой Отечественной войны и понимать, что он переводит.

Зачем люди обращаются в национальный архив?

В основном к нам приходят обращения по почте, это просьбы выяснить судьбу своего родственника: участвовал ли он в партизанском движении, был ли угнан в Германию. Мы, конечно, стараемся на такие письма отвечать и находить эту информацию. Но, к сожалению, часть документов не сохранилась, поэтому некоторые ответы остаются отрицательными. Помимо нас (Национальный архив, пр-т Независимости, 116) можно обратиться в Управление по увековечению памяти при Министерстве обороны - у них тоже есть база данных о судьбе военнопленных либо пострадавших, также розыском пропавших без вести в годы войны занимается Белорусский Красный Крест.

Бывали ли периоды массовых обращений в Национальный архив?

Да, приблизительно 10 лет назад приходили тысячи писем в связи с началом выплат пострадавшим в годы войны.

Документы Национального архива сейчас оцифровываются. Может быть, в ближайшем будущем появится доступ к этим документам через интернет?

Да, возможно доступ к этим документам будет организован и таким способом. Но сегодня об этом рано говорить. При запросе мы пока можем ответить, есть ли у нас документ, и пригласить работать в читальном зале. Уже в читальном зале мы можем либо сделать ксерокопию, либо оцифровать документ на платной основе.

При оцифровке вы закрываете части документов?

Мы должны оцифровать документ полностью и уже потом какими-то техническими средствами ограничивать доступ к определенной информации: например, существует тайна личной жизни. Также ограничивается информация о том, был ли человек в полиции, сотрудничал ли он с немцами. Ведь раньше косо смотрели на тех, кто был военнопленным, был угнан в Германию - всех подозревали. Но сегодня можно говорить о том, что многие сотрудничавшие с немцами шли туда не по доброй воле, а по заданию, для того чтобы знать о планах противника и сообщать партизанам-подпольщикам. Но это не было известно всему населению. Другой партизанский отряд мог об этом и не знать, и случалось, что свои убивали своих. Сейчас такая информация не представляет собой тайны.

Каковы плюсы и минусы рассекречивания документов времен Великой Отечественной войны?

В такой работе, при полном открытом доступе ко всем документам, конечно, есть и свои минусы. Некоторые люди под предлогом изучения партизанского движения либо написания какой-то истории выявляют документы, и в результате получается "история наоборот": якобы из-за партизан немцы проводили карательные операции, из-за партизан уничтожали все на белорусской земле и так далее. То есть существует проблема трактовки документов. Рассматриваются одни и те же материалы, но сегодня идет выявление, скажем так, аморального поведения партизан. Когда человек собирает много такого материала, то у всех, кто читает статью или книгу, складывается впечатление, что партизаны только этим и занимались - а на самом деле это не является истиной. Конечно, такие случаи за время войны были, но все они строго карались - за мародерство, аморальное поведение партизана наказывали вплоть до расстрела. И такие документы у нас есть. Однако, с моей точки зрения, допуск к таким документам должен быть ограничен, потому что сегодня родственники тех жертв, которых в годы войны расстреляли партизаны, пытаются найти виновных. И неизвестно, что будет, если человек узнает, кто расстрелял его дедушку, - неужели он пойдет мстить его родственникам?

Случается ли такое, что люди приходят узнавать о судьбе родственников, и выясняется, что родственник был героем?

Конечно. Если человек сам исследует этот вопрос, то он может найти все документы и обратиться в районный, городской или областной Совет ветеранов, где ему посодействуют в признании заслуг родственника перед государством и народом. Бывали такие случаи, когда человек был награжден в годы войны, но до сих пор не получил своих наград, и в связи с появлением каких-то новых сведений они могут быть и сегодня вручены человеку. У нас есть документы о представлении к награде, а при Администрации Президента существует отдел по наградам, где есть информация, получил ли ее человек. И иногда из прессы или по телевидению вы можете узнать о том, что награда нашла героя через столько-то лет.

Вы можете вспомнить какой-то интересный запрос, который делался в отношении документов Великой Отечественной войны?

К нам обратилась женщина с просьбой найти информацию о судьбе ее отца, пропавшего в годы войны. В свое время к нам поступила база данных по советским военнопленным, погибшим в немецких лагерях. Как раз в этой базе данных и оказались сведения о том, что ее отец погиб, было указано место его захоронения, дата гибели. У женщины на глазах были слезы, она 60 лет не знала о его судьбе. И даже если раз в год мы сможем помочь человеку узнать о судьбе его близкого родственника, дело того стоит.