Цепкало: Сейчас у Лукашенко есть возможность выполнить клятву, данную белорусскому народу

— В этот раз серьезно активизировалось гражданское общество, и это существенно отличает эту кампанию от всех предыдущих. По сравнению с тем, что мы видели раньше, куда активнее идет процесс сбора подписей за альтернативных кандидатов. Но самое главное — эта кампания проходит на фоне ухудшения экономического положения в Беларуси. Десять лет назад в стране еще был экономический рост, но за последние десять лет ВВП не только не увеличился, но даже уменьшился. Реальные доходы населения упали, а это не может не сказаться на общем настроении людей, которое выражается в повышенной активности.

Это, пожалуй, самая активная кампания за последние 20 лет. Она отличается огромным желанием белорусов к переменам, они хотят видеть страну другой.

Им хочется слышать альтернативных кандидатов, иметь возможность познакомиться с различными вариантами развития страны.

— Это объясняется не только невысоким уровнем личной культуры, но и крайне слабой социальной поддержкой власти и, как результат, ее низким рейтингом. Не исключено, что методом оскорблений, поливанием грязью оппонентов власть пытается как-то поднять авторитет, повысить свой рейтинг. Но в результате таких заявлений ее рейтинг становится еще ниже.

Такого никогда не было. Исходя из голосования на разных онлайн-ресурсах, власть пользуется поддержкой лишь 3% населения. Это не может не сказываться на ее настроениях, и потому она сильно нервничает.

— В Беларуси действительно запрещены опросы общественного мнения независимыми институтами. Только одна госструктура имеет право проводить опросы. Опросы на информационных порталах вряд ли можно называть классическими рейтингами и репрезентативной выборкой, но даже эти цифры сильно нервируют власть. Это выражается в различных проявлениях, бесцеремонности, грубости, в отсутствии такта к оппонентам, уважения к их политическим позициям. Но достается и обычным людям. Белорусский народ называют «н дец» или «народишко». Впрочем, это для белорусской политической культуры неново. Ранее Лукашенко называл бизнесменов «вшивыми блохами», «жуликами» и «пиявками», а политических оппонентов — «отморозками», «дебилами» и «подонками». Но сейчас такое поведение стало вызывать у белорусов отторжение. Если такая фразеология еще «проглатывалась» лет десять-пятнадцать назад, то сейчас культурный и образовательный уровень белорусов существенно вырос, и они уже не могут спокойно относиться к тому, что людей оскорбляют, унижают, навешивают ярлыки.

— Тогда он производил впечатление искреннего человека. Да и в далеком 1994 году было огромное желание поменять коммунистическую номенклатуру. И Лукашенко ассоциировался с желанием перемен. В его команде было много достойных людей. Позднее кто-то ушел в оппозицию, а некоторые пропали без вести. Любому белорусу это все известно.

Сейчас он полностью оторвался от жизни, не знает, чем живет народ, не понимает его ожидания. Незнание жизни — результат того, что он 26 лет безраздельно находится у власти. И ничего не меняется! Не меняется риторика, манеры поведения. В мире произошла технологическая и информационная революция, произошла революция в сознании, но ничего не поменялось в этом субъекте. Английский философ Дэвид Юм сказал: «Ничего не меняется в созерцаемом объекте, все меняется в созерцающем его сознании». Лукашенко говорит одно и то же более четверти века, но общество стало другим, оно стало по-другому воспринимать всю эту риторику.

— Я долго изучал опыт догоняющего развития, перехода ряда стран из третьего мира в первый. К тому же я создал Парк высоких технологий — один из самых успешных технологических кластеров на постсоветском пространстве. Он мог бы служить прототипом для реформирования налоговой системы, промышленности, образования, государственного управления. Я уже говорил, наша страна не развивается. Мы видим деградацию политической системы, которая давно перестала отвечать потребностям людей, неэффективность экономики, что выражается в нищенских доходах людей, в массовой эмиграции.

Я хорошо представляю себе реалии современного мира и понимаю, что, если так будет продолжаться, Республика Беларусь перестанет существовать как независимое государство.

Нас пугали заговорами Госдепа, интригами Россельхознадзора и комиссарами ЕС. Короче, со всех сторон нас окружают враги. Но пришло наконец время посмотреть на себя и понять, что проблема в нас самих, а не в России, Евросоюзе или США.

Сегодня мы дружим с Венесуэлой, Ираном, со странами, которые от нас далеко и с которыми дружить легко. Гораздо сложнее дружить с теми, с кем ты делишь границы, ведешь торговлю, где есть пересекающиеся интересы. Но нельзя постоянно оскорблять и бросать такие выражения в адрес той же России, да и других стран. Москву последние полгода обвиняют в том, что она виновата в наших бедах, не хочет идти навстречу, а мы такие золотые и прекрасные. В дипломатии, как и в бизнесе, надо уметь понять интересы твоего партнера и уметь их связать со своими целями. Без этого невозможно достичь никаких результатов.

Еще меня и все белорусское общество возмутило поведение руководства страны в связи с коронавирусом. Проблема даже не в том, что опасность была проигнорирована, а что людей фактически держали за глупцов, говоря им, что, если вируса не видно, значит, его вообще нет. Меня больше возмутило, что власть, которая до этого наказывала, штрафовала, карала, взыскивала, сажала, вдруг исчезла в тот момент, когда пришло время хоть как-то помочь людям и бизнесу, как-то их поддержать. Это возмутило очень многих.

— У нас есть по соседству Литва, Латвия, Польша. Есть еще Чехия, Словакия, Болгария, Румыния, где нет никаких войн, где идет экономическое развитие. Литва, которая в три раза меньше Беларуси, нас уже по ВВП почти догнала. Не говорю о Чехии, с которой четверть века назад при десятимиллионном населении у нас был сопоставимый ВВП. Теперь же население Чехии увеличилось, а у нас уменьшилось на 750 тыс. А ВВП там в четыре раза больше, чем ВВП Беларуси. И что там? Война? Конфликты? Какие-то революции?

Не надо кивать на Украину. Мы переживаем за нее, но я считаю, что они сами должны решать свои проблемы, а мы должны решать свои. Убежден, что сменяемость власти, ротация — это обязательное условие развития. И потом Беларусь представляет собой более или менее однородное общество. Мы не настолько велики, как Украина, где существуют разные культурные доминанты. И мы непохожи на Молдавию, где одна часть населения больше стремится к Румынии, а другая относит себя к славянскому миру. Это разрывает страны.

Не надо рисовать страшилки. У нас нормальная страна, толерантный, образованный, культурный народ. Людям надоело более четверти века смотреть одну и ту же картинку, которую нам предлагают смотреть еще неизвестно сколько. Ладно бы это хоть было связано с экономическим развитием. Но его-то и нет. На фоне меняющегося мира мы живем в каких-то неофеодальных представлениях о том, какими должны быть государство и власть. У нас нет многопартийности в парламенте, нет независимой судебной системы. Это все придется создавать. Все надо реформировать — промышленность, сельское хозяйство, здравоохранение, образование.

— Именно! В современном мире синонимом успеха является постоянная готовность к переменам — и самого человека, и общества, и государства.

—- Это что, его вотчина? Он приватизировал эту страну? Нет! Он не бог, не царь и даже не герой. Он такой же гражданин Республики Беларусь, как и каждый из нас. По конституции источником власти является белорусский народ. Если он ему скажет «хватит», он обязан будет уйти.

— Давайте посмотрим, как будут реагировать на результаты выборов армия и милиция. Они ведь офицеры, давали присягу народу, а не конкретному индивиду. Мы уверены, что у них есть и честь, и мужское достоинство. Но самое главное — они сами живут в обществе, у них есть родители, жены, дети. И они тоже видят, что общество стало другим, что все хотят перемен, хотят свободно заниматься бизнесом, не опасаясь попасть за это в тюрьму. Пока давайте двигаться вперед в политическом процессе. Мы действуем строго в соответствии с конституцией и избирательным законодательством.

— Я не буду призывать. Но если это будет инициатива самих людей, то я, безусловно, буду присутствовать на акциях. Но, надеюсь, этого не потребуется, и мы цивилизованно закончим эту кампанию.

— В договоре есть экономическая, политическая и социальная части. По экономической части мы получали энергоносители по цене Смоленска. Это был жест доброй воли со стороны России. Пока были высокие цены на энергоносители и была хорошая для России конъюнктура, можно было дотировать Беларусь. Но сейчас, с падением цен на энергоносители, Россия должна думать о том, как выполнять свои социальные обязательства, а не дотировать другое государство.

Экономический раздел работал, а вот с политическим были проблемы. Там содержатся положения о единой валюте, общему парламенту, суду.

Мне кажется, нам надо сесть за стол переговоров с российскими партнерами и провести ревизию союзного договора, который был заключен совершенно в другую эпоху.

Смысл ревизии должен состоять в том, чтобы посмотреть чего мы достигли, какие направления мы должны развивать, а на каких вопросах не стоит акцентировать внимания. Я убежден, что мы сможем найти общий язык с руководством Российской Федерации. Самое тесное и эффективное сотрудничество возникает там, где есть совпадение взаимных интересов двух договаривающихся сторон.

— Другой претендент на пост президента, Виктор Бабарико, говорил мне, что хотел бы видеть Беларусь нейтральной страной. По сути, вывести из ОДКБ. У вас какой подход? Надо оставаться в этом альянсе или лучше взять курс на внеблоковый статус?

— Я считаю, что мы обязаны соблюдать международные обязательства, взятые на себя ранее, в том числе наше участие в ОДКБ. Тем более, я в этом не вижу никаких проблем для суверенитета Беларуси. Этот альянс не несет угроз национальной безопасности ни Беларуси, ни нашим соседям. Это понимают и наши западные партнеры, с которыми мы хотели бы развивать отношения, прежде всего торгово-экономические.

В свое время у Финляндии с Советским Союзом был Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи. Он никак не мешал этой стране вести политику нейтралитета и даже провести у себя первое совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Мы, безусловно, будем развивать отношения со странами Запада, активизируем их, реанимируем договоренности и договоры, которые были заморожены из-за внутриполитической ситуации в Беларуси. Стратегически же, я убежден, мы должны сконцентрироваться на том, чтобы приводить в порядок нашу страну, делать ее экономику эффективной, инвестклимат более привлекательным, не делая разницы по поводу того, откуда приходит инвестор — из России или США.

— Трудно сказать. Ни одно правительство за два месяца не сможет показать никаких результатов работы. И это в том числе. У нас с точки зрения полномочий правительство почти ничего не решает. Тем более что, согласно конституции, если Лукашенко надеется на чудо, что его переизберут, то правительство должно будет автоматически подать в отставку. Поэтому не знаю, зачем он его сейчас сменил. Не вижу никакого смысла.

— Он давно должен был осуществить транзит, потому что народ от него устал. Но Лукашенко не доверяет никому. Если он хочет нормально остаться в истории, то должен осуществить транзит власти цивилизованно, то есть посредством демократических выборов. Иными словами, передать власть тому, кто наберет больше голосов в результате всеобщих выборов.

Он неоднократно говорил, что если за него не проголосуют люди, если он потеряет популярность, то уйдет. Он клялся в этом много раз. Сейчас у него есть возможность выполнить эту клятву, данную белорусскому народу.

Пришло время сделать выборы такими, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в их открытости и честности.

Пусть победит тот, с кем белорусский народ захочет строить свое будущее.