В своем еженедельном блоге главный редактор RTVI-US Станислав Кучер рассуждает на злободневные темы и делится своим мнением о самых актуальных событиях в мире. На этой неделе — о том, что объединяет протестные настроения в России, США и Беларуси и как эти страны по-разному пришли к одной проблеме — кризису в отношениях власти и народа.

Привет, друзья!

Что объединяет без преувеличения революционные события в Америке, в Беларуси и в России? Помимо, разумеется, того, что все происходит жарким летом после коронавирусной весны с участием людей, пересидевших на карантине?

«А разве их что-то вообще объединяет? — удивитесь вы. — В Америке — беспорядки, грабежи магазинов, столкновения с полицией. В Беларуси — политические демонстрации, митинги и посадки в канун президентских выборов. В России, по сравнению с Америкой и Беларусью, вообще тишь, гладь да божья благодать (спасибо 20 годам стабильности, которая после „правильного“ голосования по поправкам может продлиться еще на 16 лет). Парад Победы, выступление президента, социальные выплаты бедным, помощь больным детям, повышение налогов для богатых, создание комфортных условий для продвинутых (это я снижение налогов для IT имею в виду). Да, так уж совпало, что все это в канун голосования по поправкам об обнулении. Но лучше так, чем никак, да и обнуление — это не конец света по календарю майя, в конце концов. Ну да, очередные виражи в делах Серебренникова, Верзилова и „Сети“, весьма неприятные для фигурантов, но, опять же, кто сказал, что это происки власти, а не простое совпадение, вполне естественное и предсказуемое после снятия карантина? Так что же, — спросите вы, — может быть в принципе общего у событий в Америке, Беларуси и России?»

Общее здесь то, что и беспорядки в Штатах, и протесты в Беларуси, и все позитивные и не очень новости, прямо или косвенно связанные с голосованием по изменению Конституции России, говорят об одном: любая власть, любая модель управления государством, которая долго не меняется, обречена на… Тут я честно пытаюсь найти подходящее слово, но обнаруживаю, что благодаря особенностям нашего великого и могучего, лучше всего сказать просто: обречена.

«Ну хорошо, — скажете вы, — логика с Россией и Беларусью более-менее понятна: и там, и там речь о политическом долголетии, о сохранении власти любой ценой. Ну и дальше начинается спор между либералами и консерваторами: первые утверждают, что только и исключительно ради сохранения себя и своего круга при кормушке, вторые — что это ради стабильности, и лучше так, чем условный Майдан и распад страны. Но Америка-то тут причем?»

Что ж, с Америки и начнем. Если вы не в курсе последних новостей, то вот несколько фактов. У нас здесь — небывалый всплеск уличной преступности. За неделю в одном только Нью-Йорке в результате уличных нападений ранено около сотни человек. За минувшие выходные в одном только Чикаго — 104 вооруженных нападения, 14 трупов с огнестрельными ранениями. Ненамного лучше обстановка в штатах Вашингтон, Миннесота, Северная Каролина. Всё это, как не сложно догадаться, на фоне не утихающих акций движения «BLM — Black Lives Matter» против расизма, полицейского произвола и насилия. В Нью-Йорке полицейские теперь без крайней необходимости не задерживают уличных хулиганов. Может, потому что мэрия боится появления в городе второго «Сити-Холла» — района в самом центра Сиэттла, который три недели назад захватили протестующие. Кстати, когда в Сиэттле всё только начиналось, и в Сити-Холле обосновались протестующие от мирных горожан, искренних противников насилия, до радикалов-экстремистов, Дональд Трамп предложил мэру Сиэттла Дженни Деркан ввести в город нацгвардию, то есть полицию штата, или даже регулярную армию. Мэр тогда посмеялась и послала Трампа «идти бояться в бункер». Теперь же не выдержала и она: пообещала, что в ближайшее время в захваченный район войдут усиленные части полиции, поскольку теперь там есть и раненые, и убитые.

Попытка создать подобную автономную зону была предпринята и в столице страны — в Вашингтоне. Не получилось. Зато там на днях попробовали снести памятник первому президенту-демократу Эндрю Джексону (он полтора века назад прославился войнами с индейцами), что вывело из себя многих американцев и, прежде всего, Трампа. Теперь за снос монументов и статуй федерального значения вандалам грозит до 10 лет тюрьмы. Решение жесткое, поскольку очень многие надеялись, что снос памятников протестующих успокоит и предотвратит всплеск насилия в отношении политических оппонентов. Активизировались милитаризованные группировки: и радикально настроенные противники Трампа, и радикально настроенные сторонники президента, и, что самое показательное, те, кого давно достали и республиканцы, и демократы.

Я, напомню, работаю главным редактором американской редакции международного русскоязычного телеканала RTVI, дважды в неделю веду программы в прямом эфире, постоянно общаюсь с представителями самых разных политических сил и с обычными, совсем не политизированными американцами. Так вот, сегодня в эфире я общался с двумя очень яркими личностями. Один — парень по имени Мик Кайл, участник милитаризованного движения «Бугало Бойз» из Детройта. Он сейчас с друзьями с винтовкой наперевес патрулирует улицы с тем, «чтобы защитить себя и демократию и от агрессивных протестующих, и грабителей, и от полицейских, если те начнут вести себя нагло». Себя парень называет себя антирасистом, полицейских терпеть не может (и в этом смысле он — либерал), но при этом выступает категорически против ограничения права на владение и ношение оружия (и в этом смысле он — безусловный консерватор). На прямой вопрос, демократ он или республиканец, Мик ответил: «Ни то, ни другое!» Его достали и те, и другие. Таких, как он, в Америке становится все больше.

Второй мой собеседник — журналист издания Bellingcat, эксперт по ультраправым террористическим организациям и военизированным группировкам Роберт Эванс прямым текстом сказал, что уже в августе в стране могут случиться серьезные вооруженные столкновения с участием самых разных сил. И прежде всего — как раз тех, кого «и те, и другие достали».

В Декларации независимости США есть такие слова: «Но когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненных одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства и создание новых гарантий безопасности на будущее становится правом и обязанностью народа».

А вот текст из второй поправки к Конституции США: «Поскольку хорошо организованное ополчение необходимо для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться».

Согласно социологическим опросам, 76% американцев убеждены, что протесты оправданы и проблема расизма более чем актуальна. 57% опрошенных оправдывают агрессию протестующих. В популярном журнале New Yorker появилась карикатура с изображением короля на балконе своего дворца? а внизу — топла разгневанных горожан с вилами и косами. И король просит народ: «Не могли бы вы излагать свои требования повежливее, потише, чтобы я мог и дальше продолжать их игнорировать?» Это очень говорящая карикатура, и тот факт, что она появилась, напоминает: в стране много образованных продвинутых людей, интеллектуалов, которые считают, что, если власть не в состоянии решить насущные проблемы и не хочет уходить, ее можно заставлять меняться, используя не только мирный протест.

Сам приход такого человека, как Трамп, в Белый дом говорил о том, что Америка устала от истеблишмента, от политики элит, — и демократических, и республиканских — от традиционной модели управления государством. То, что происходит в стране сейчас, — неизбежное, на мой взгляд, следствие не только и не столько прихода Трампа, сколько тех глубинных причин, по которым президентом стал именно он. Трамп в силу особенностей своего характера только ускорил неизбежные процессы. Не последнюю роль сыграл коронавирус. В этом смысле (только в этом) Трамп немного похож на Михаила Горбачева, который изменил страну, но не вполне так, как планировал.

Даже самая прекрасная система управления государством однажды устаревает, всё чаще дает сбои и в итоге превращается в угрозу: сначала — стабильности, а затем — и существования самого государства. Двупартийная система, которой так гордились на протяжении почти двух столетий Соединенные Штаты, попросту устарела и явно не отвечает вызовам нового времени. В погоне за властью и собственными представлениями о прекрасном превратились в экстремистов и, по сути, выродились и демократы, и республиканцы. Одни в течение десятилетий «левели» и «долевелись» до социалистических идей, всегда Америке чуждых. Другие — «правели» и «доправелись» до приостановки иммиграции, без которой Америки не было бы как таковой. Сейчас перед системой простой вызов: или измениться, или стоять до последнего и через какое-то время все равно измениться, но ценой уже большой боли, как это случилось 150 лет назад в результате Гражданской войны.

Проблема России и Беларуси, в частности, в том, что их лидеры и часть народа не понимают, что перед ними стоит точно такой же вызов. Когда пропагандисты в Москве или Минске показывают на Штаты и говорят: «Смотрите, до чего их демократия довела! Демократия не работает! Убедились?!» — им не хватает то ли ума, то ли совести, то ли и того, и другого, чтобы признать: в их отечествах происходит тоже самое. Это тот же кризис власти, системы, модели управления государством. У каждой страны, безусловно, как у каждого человека, свои особенности, своя особенная стать. Но любой стране, как любому человеку, полезно регулярно пересматривать свои представления о прекрасном, свою систему координат и, если система начинает давать сбои, менять ее.

Александр Лукашенко был уверен, что уж он-то лучше других чувствует особенную стать своей страны и настроения своего народа. Что большинство белорусов всегда будут видеть в нем любимого «батьку», что его минует чаша политических долгожителей Египта, Ливии, Киргизии. В какой-то момент Лукашенко открыто радовался, что, благодаря его российскому коллеге, Беларусь больше не является пугалом для Запада и самым авторитарным государством Восточной Европы. Я уверен, сейчас он совершенно искренне не понимает, как случилось, что выросло целое поколение белорусов, которые просто не хотят с ним жить. Как часто в какой-то момент дети не хотят жить с родителями, или один из супругов со своим партнером. Он убежден, что Беларусь пытаются развалить враждебные силы извне (даже сейчас, когда у этих сил своих проблем хватает). Он не думал, что однажды ему придется делать то, что творит у себя в стране сейчас.

Точно так же, как когда-то Владимир Путин не думал о том, что ему придется менять Конституцию. Вы все, уверен, смотрели получившую теперь второе рождение запись его пресс-конференции 2008 года, где он говорит о том, что не собирается держаться за власть, менять конституцию. Что власть — самый страшный из наркотиков, но он человек, не страдающий зависимостями.

Демократы и республиканцы в Америке придумают тысячу причин, почему именно их идеология единственно верная и в ней спасение Америки. Но пока политики не поймут, что ее спасение в общенациональном диалоге, выработке новых правил игры, поиске той самой золотой середины, США будет трясти. И да, может дотрясти и до такого гражданского противостояния, что пропагандистам режимов «просвещенных монархий» (я имею в виду не юридическое, а фактическое положение дел) будет о чем потрепаться в своих ток-шоу. Если, конечно, к тому моменту или раньше сами пропагандисты не окажутся на свалке истории вместе с режимами, которые они так искренне или за хорошие деньги защищали.

Белорусский «батька» с его элитой придумают тысячи причин, почему именно его модель управления Беларусью оптимальна, и только в ней спасение страны. Но пока он не поймет, что спасение Беларуси в равноправном диалоге с новым поколением белорусов, выработке новых правил игры, поиске той самой «золотой середины», режим будет трясти, и однажды дотрясет до того, что его имя пополнит список политических долгожителей Восточной Европы, Ближнего Востока и Северной Африки, чьей судьбы он так хочет избежать.

Интересно, мне надо еще что-то говорить про российского национального лидера и сторонников идеи российской суверенной демократии, особого пути, исторической миссии. Все это, повторю, имеет место быть: и особый путь, и историческая миссия. Я тоже могу назвать тысячу причин, почему мы особенные, и нас глупо сравнивать с кем бы то ни было: с Беларусью, в частности, а с Америкой — так и вообще. Я вообще долго еще могу говорить. Но надо ли? Мне кажется, вам и так все ясно. Это одна из причин, почему я рад быть вашим современником. Несогласие, попытка поспорить говорит о готовности думать и меняться, пусть даже подсознательной готовности. А способность изменить себя, не изменив себе, напомню, — залог полноценной жизни как таковой, идет ли речь о человеке, народе или государстве.