Мне только спросить. Мнение о том, почему власть не умеет разговаривать с обществом

Источник материала:

Иногда кажется, если бы была возможность выстраивать и закрывать границы не только по периметру, но и внутри страны, белорусская власть с удовольствием поставила бы вокруг себя заборчик — от коронавируса, вонючей воды, недовольных и тех, кто постоянно об этом напоминает, — журналистов.

• 
  Ульяна БобоедРедактор отдела «Общество»

В общем-то, забор этот уже строится и каждый день становится все выше и выше.

Вот, например, события 25 июня.

Аккредитованных в парламенте СМИ не пустили в парламент. Просто не ответили на звонки — перед каждым заседанием журналисты звонят в пресс-службу и сообщают, кто конкретно в этот день будет работать. По одной из версий — трубки не снимали из-за эпидобстановки (которая никак не мешает депутатам заседать без масок). По другой (версия наша, не официальная) — в парламенте был министр внутренних дел Юрий Караев, который не хотел отвечать на вопросы независимых СМИ. Возможно, предполагалось, что журналисты — о ужас — спросят о массовых задержаниях.

Но 25 июня даже не задержания были самой актуальной в Беларуси темой — о том, что городские власти и Минздрав проводят брифинг по воде в Минске, СМИ узнали, когда он начался. Хотя исправно звонили, высылали вопросы к брифингу. Видимо, отвечать на них организаторы не захотели — иначе как еще объяснить то, что самые популярные медиа не смогли их задать.

Очень страшное оружие — журналистский вопрос.

Больше суток минчане не могли получить полной информации о том, что происходит с водой в Минске. Проблема затронула 800 тысяч человек. Около 8,5% жителей Беларуси не имели возможности сходить в душ, помыть посуду, вымыть руки (спросили бы у Минздрава, не отменен ли по этому поводу коронавирус, вот только это ведомство уже два месяца брифингов не проводит). Это ЧП. Масштабное ЧП с водой — таких в Минске еще не было.

Как можно ограничивать распространение информации о ЧП, которое затронуло 800 тысяч человек? Любой вменяемый специалист, который работает со СМИ, скажет: наоборот, госорганы, которые заботятся о людях, должны как можно активнее эту информацию распространять — через все каналы, любые медиа. Донести до каждого, разъяснить, убедиться, что все поняли, осознали проблему и знают, как ее решают и когда решат. Это важно! Вопросы от СМИ помогают выявить болевые точки, на которые нужно отреагировать — разве не это для власти самое главное? Последнее, что можно сделать в этой ситуации — закрыться. Не зря Чернобыль в этом году вспоминается так часто.

Информация — дело очень тонкое. Неумение работать с запросами общества и отвечать на вопросы СМИ — это неумение разговаривать с теми людьми, за безопасность которых отвечает государство. И если люди недовольны — это от нежелания их услышать и им уважительно ответить.

Но если вместо уважения — пренебрежение (еще и обвинения в том, что люди, пытаясь решить свои проблему, скупают много воды), надо быть готовым к тому, что они могут ответить. Вопросом. А зачем такое государство за забором, если свои проблемы мы, кажется, привыкаем решать сами?

Интересно, зафиксирует ли власть из своего гетто момент, когда люди научатся полностью обходиться без нее — или по привычке самоуспокоится, глядя в телевизор?

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Теги: Минск