Главная
Гороскопы
На пике борьбы с коронавирусом перепрофилировались не только отделения, но и сами медики, не связанные по профессии с инфекциями и пульмонологией. Ольга Радовская, заведующая кардиологическим отделением Кобринской центральной районной больницы, — одна из отправившихся на тот фронт. Добровольно. За вклад в борьбу с COVID-19 ее поощрили почетной грамотой Национального собрания, которую вручили на прошедшей в Барановичах церемонии чествования медработников Брестчины. Сегодня кардиология вернулась в штатный режим, и у ее руководителя нашлось немного времени рассказать о своей работе, мобилизации в пандемию и тех, кто подставил врачам плечо в трудные дни.
Центральная районная больница. Ольга Радовская, заведующая кардиологией и пациент Николай Артемук. ЦРБ, врач. Фото Александра Митюкова
Оперативно спасать жизни
— Всем бы таких докторов! Выслушает, поговорит, в каждую деталь вникнет! — Николай Артемук познакомился с Ольгой Анатольевной около десяти лет назад.
Вчерашний механизатор, а ныне пенсионер, был ярым хоккейным болельщиком. Однажды распереживался так, что сердце не выдержало.
Не обошлось, говорит доктор, без хирургического вмешательства:
— Проблему нашли у нас, а прооперировали уже в Минске в 2010 году. Продлили жизнь минимум на десять лет. Сейчас в нашем отделении это больной плановый. Наблюдаем.
Николай Артемук — один из тысяч пациентов, которые прошли через руки Ольги Радовской. В медицине она оказалась не случайно. По материнской линии у кардиолога в роду очень много докторов. Хирурги, реаниматологи, терапевты, педиатры, эндокринологи. Выбор специальности медик объясняет романтическим посылом:
— Я оканчивала институт в конце 1980-х. Изначально хотела быть хирургом, оперативно спасать жизни. Но в те годы хирургия, реанимация считались мужскими профессиями. А девочки чаще шли в терапию. Кардиология была ближе всего к сердцу — жизненно важному органу. Так и определилась.
И уже в 1992 году Ольга Анатольевна поступила на работу в Кобринскую ЦРБ. Скольких людей вылечила за почти 30 лет стажа, подсчитать не получится. Но можно утверждать с уверенностью: в Кобрине она человек известный. Говорит, бесконечно с кем-то на улице приходится здороваться. Или с бывшими пациентами, или с их родственниками. При этом доктор совершенно не публичный человек. Даже на встречу с журналистом согласилась не сразу. На фотокамеру не позирует, предпочитая съемку в рабочем процессе.
Достучаться до сердец
Все 40 коек ее отделения, как правило, заполнены. Из них на чуть более чем десяти — пациенты с инфарктом. В подчинении — еще один штатный кардиолог и врач, приходящий из поликлиники. Нагрузка приличная, хотя в последнее время, говорит доктор, тяжелых пациентов стало меньше:
— Люди активно принимают препараты, ездят на консультации. Шагнула вперед диагностика: УЗИ, ЭКГ, холтеровское мониторирование. Все это доступно, обследования можно оперативно сделать еще до госпитализации. В аптеках есть препараты всех возможных групп. Выявляем заболевания лучше, поэтому инфарктов, благодаря грамотной организации диагностики в районе и области, стало меньше. Но болезни помолодели. Люди ведут малоактивный образ жизни, страдает культура питания. Все, что очень вкусно и быстро, — это вредно. Но, увы, доступно.
А потому доктору сегодня приходится быть психологом. Самое сложное, признается Ольга Анатольевна, — убедить пациента лечиться и вовремя обследоваться, достучаться до него и его родственников.
— Провести обследование, направить на консультацию не так сложно. Но важно, чтобы люди прониклись тем, что надо бороться за свое здоровье. Необходимо заинтересовать пациента в этом. Убедил — будет ответ. Но надо найти общий язык.
Какой бы замечательной ни была современная диагностическая техника, человеческий фактор все равно на первом плане.
И не только по части убеждения. В кардиологии очень важно оперативно принять решение, причем правильное. Порой, продолжает доктор, счет идет на часы:
— В голове должен сложиться план обследования. Чтобы выставить диагноз, надо поговорить с пациентом. От того, какие у него жалобы, зависит дальнейшее обследование. Может, его можно отправить на УЗИ или рентген в плановом порядке. А есть такие ситуации, когда перечень обследований надо сделать за сутки или полдня.
Вот так было и в разгар борьбы с COVID-19. Сражались, говорит доктор, с 15 апреля по 7 июля без выходных. Рабочий день начинался с раннего утра. На пятиминутке обсуждали больных, решали хозяйственные вопросы, например наличие средств защиты и их объемы, проверяли самочувствие сотрудников. И вперед в зону, где могли с небольшим перерывом находиться восемь часов, а то и более.
— Сразу обходили каждого пациента. А к некоторым и два, и три раза заглядывали. Пациенты сложные, проблема новая. Учились на месте.
Это при том, что никто не отменял госпитализацию по кардиологическим показаниям. По крайней мере экстренную. Сердечников с COVID-19 направляли в красную зону, чистых — в зеленую. Кардиологию временно разместили в травматологии. Коронавирус некоторым давал осложнения на сердце, поэтому Ольга Радовская и ее коллеги работали как кардиологи, пульмонологи, инфекционисты. И это при узкой специальности. Врач говорит, что ничего экстраординарного:
— В наших медуниверситетах учат всему. И педиатрии, и акушерству. Если надо, кардиолог может и роды принять. Конечно, изучали и инфекции, и эпидемиологию. Так что в пандемию просто добавили знаний. Кроме того, в мире все началось с декабря. Сколько примеров дала одна московская Коммунарка… Было время подготовиться.
Заходим в процедурный кабинет. Заведующая помогает медсестре Ольге Октысюк, которая всего год работает в отделении, собрать капельницу. Для младшей тезки кардиолога борьба с COVID-19 стала испытанием на прочность. Медсестра с улыбкой признается, что голос руководителя придавал уверенности:
— «Оля, просыпайся!» — это слышала часто. Я сама по себе тихая, застенчивая. Работать было тяжело, особенно в этом ковидном обмундировании. А Ольга Анатольевна подбадривала, причем не повышая голоса, без грубости.
Заведующая подтверждает: громко сказать можно, но без крика. Крик — признак слабости и паники. Люди понимают спокойный, ровный голос. В этом, вероятно, залог и той дисциплины, отчасти благодаря которой ни один работник отделения «корону» не примерил.
Вовремя подставить плечо
И как на любом фронте, победа невозможна без прикрытого тыла. В этом плане больнице можно поставить твердое отлично. Благодаря руководству, говорит доктор, персонал вступил в борьбу полностью экипированным, был защищен. Их постоянно информировали методическими рекомендациями из области и страны, они знали, как лечить, что делать, как реагировать на происходящее.
— Было сложно, но мы справились. А еще испытывали большую и теплую поддержку от жителей нашего района. Люди приходили, писали, приносили передачи. Это было очень приятно. Мы понимали, что мы в изоляции, но мы не одни.
Ну и личный тыл, куда ж без него. Супруг Ольги Михаил Андреевич, инженер по специальности, стал ее личным волонтером. Возил на работу и обратно. Готовил дома, удивляя кулинарными изысками. Словом, создавал комфорт и безопасность как мог.
Пик эпидемии позади. Ольга Радовская признается: в тот драйв врачи втянулись. Как и военным после битвы, даже немного трудно возвращаться к обычной жизни. К ней адаптировали не только помещения. Приходили в себя, говорит доктор, сами медики:
— Когда вышли из эпидпроцесса, все доктора по привычке по-прежнему громко разговаривали, как в респираторах. А сняли их, вдохнули свежий воздух… Он оказался очень вкусным. Это и пациенты наши говорят, которые потом вдохнули полной грудью. Ощущения непередаваемые, когда можешь дышать свободно!
Источник: