В круге цвета

Источник материала:

В круге цвета

Дискуссию на тему «Куда идет новое искусство?» почти 100 лет назад пытался затеять еще Василий Кандинский. Однако его вопрос так и остался риторическим... Иначе, впрочем, и быть не могло: искусство — процесс бесконечный. И все же сложно удержаться от соблазна хотя бы наметить те пути и средства, которые выберут наши художники завтра в своих извечных попытках объединить мир внешний и внутренний. Особенно когда все лето в выставочных залах Минска велось негласное соперничество между приверженцами искусства традиционного и актуального, которое еще не так давно с большим трудом пробивалось к своему зрителю, а сейчас занимает все более обширные выставочные пространства...

Найти новую точку роста нашей культуры мы предложили Владимиру Уродничу, декану художественного факультета Белорусской академии искусств и одному из создателей студии военных художников, чьими стараниями в последние месяцы в Минске снова стали проходить масштабные выставки реалистического искусства. И Сергею Кирющенко, несколько лет назад выставлявшему свои абстракции в «Третьяковке» вместе с единомышленниками из творческого объединения «Немига–17», а теперь участнику большинства выставок актуального искусства в Беларуси.

Почерк общества

Владимир Уроднич:

— Прежде всего я хочу получить ответ вот на какой вопрос: является ли искусство вспомогательным средством улучшения социальной структуры нашей страны? Если есть общество, люди, пространство, значит, всякие размышления художника о жизни — суть продукт идеологии, которым государству необходимо пользоваться! На мой взгляд, изобразительное искусство обязано развиваться по трем важнейшим направлениям: во–первых, с помощью художников должны решаться большие социальные программы в интересах страны. Пора бы вернуть большие формы, описывающие масштабные события в истории государства, чтобы по прошествии времени можно было безошибочно определить: вот он, почерк этого общества!.. Второе направление — это социальные интересы организаций, предприятий, трудовых коллективов. А третье — настроения индивидуума... И, наконец, давно пришло время скорректировать весь творческий потенциал, который у нас есть.

Скажем, не так давно мы отмечали 65–летие освобождения Беларуси. По этому случаю Министерство культуры объявило конкурс на создание лучшего произведения, отражающего героизм нашего народа в годы Великой Отечественной войны. Но конкурс практически провалился, поскольку никто не озаботился выстроить драматургию этого процесса, как это было когда–то... Опять же, почему на сегодняшние выставки попадает столько дилетантских полотен?

— Подождите, не предлагаете же вы делить искусство на «правильное» и «неправильное»? Тоже было когда–то...

— Напротив, я человек абсолютно демократичный и считаю, у каждого должно быть право исповедоваться в своем масштабе, образно говоря. Другое дело, что, рассуждая об интересах государства, нельзя забывать об эстетике. А эстетика — она не всеядна! Сейчас мир атакован различными шоу–программами. Жизнь как будто стала разнообразнее с точки зрения форматов. Но все ли здесь является искусством? Или это все–таки некая суррогатная масса с претензией на новаторство?

Вот я все чаще слышу: госзаказ себя изжил. Многие вообще боятся этого слова... Но я категорически возражаю: да назовите его иначе! Пусть это будет социальный заказ или еще что–то. Главное, чтобы у достойного художника (особенно — у талантливого!) был постоянный тренинг, была работа, и тогда вы получите результат. А то, как говорится, за Отечество обидно — время, насыщенное событиями, прошло, а посмотреть не на что... Или наши школы, дошкольные учреждения, офисы производств, наконец, переполнены произведениями искусства? Или музеи на периферии страдают от избытка холстов? А много ли там за последние 20 лет появилось картинных галерей?..

Словом, я убежден: мы давно соскучились по большим, серьезным картинам, добротным реалистическим пейзажам, по полотнам, где есть живая душа и которые, скажем так, могут разбудить гражданственное начало в человеке. Такого сегодня очень мало на самом деле, традиционные живописные картины — они же на грани исчезновения!.. Я ни в коем случае не призываю вернуться к коммунистическим лозунгам. Однако у нас есть свои глубочайшие традиции, пренебрегать которыми — не по–государственному. Бесспорно, краем глаза мы должны наблюдать, что происходит с искусством в мире, но имидж страны — это, как я считаю, прежде всего ее традиции.

— Значит, эксперименты в искусстве вы поддерживаете?

— Ну, конечно, они нужны. Все мы на них чему–то учимся... Но я хочу сказать, что тот, кто не занимался серьезной живописью, едва ли способен сказать новое слово в искусстве, сформировать новые тенденции.

— К слову, велик ли был вступительный конкурс среди будущих художников в этом году?

— Знаете, в этом году конкурс был абсолютно нормальный... Да, нам сегодня непросто (в том числе материально), но, превозмогая все трудности, наш вуз держит четкий курс на академическое реалистическое искусство, считая, что именно оно способно сформировать настоящего художника... Недавно я разговорился с одним из своих студентов, киприотом Михаилом Михолакисом. «Я всегда мечтал учиться искусству, но у нас на Кипре с этим сложно, — признался он мне. — Я поехал в Англию, посмотрел — там сейчас все так формально, неинтересно. Поехал в Италию — то же самое... И только когда я увидел ваше искусство, понял, что именно здесь я смогу чему–то научиться...»

Шаг в неизведанное

Сергей Кирющенко:

— Хочешь не хочешь, но если мы делаем шаг в экономике — одновременно должны сделать соответствующий шаг и в спорте, и в социальной политике, и в искусстве. Как только экономика начинает либерализовываться, она тут же требует модернизации всех сторон нашей жизни. В том числе в сфере искусства, которое всегда должно отвечать духу времени.

Нельзя игнорировать тот факт, что мир развивается в определенном направлении. Пусть со своими изгибами, изворотами, противоречиями, но оно, это направление, существует объективно. Что особенно видно на Венецианском бьеннале, где раз в два года собирается мировой истеблишмент. Все летние месяцы там швартовались десятки 100–метровых яхт, наблюдал лично. Но ведь не просто так состоятельные люди бросают все свои дела и приезжают сюда развлечься! Сначала они едут в Венецию, а через неделю — в Базель, где кое–что из того, что выставлялось на Венецианском бьеннале, уже можно купить.

Кстати, все отмечают, что нынешний бьеннале в Венеции был удачнее предыдущих. Как ни странно, мировой финансовый кризис только улучшил качество продемонстрированного искусства. Очевидно, коллекционеры стали более расчетливыми и теперь вкладывают деньги лишь в то, что «выстрелит» наверняка... То же самое сейчас говорят и про «Арт–Базель». Обычно, когда одновременно выставляются 200 галерей (пусть это даже 200 лучших мировых галерей), всегда хватает «мусора» разного рода. Но в этот раз там получилась великолепная выставка, были огромные закупки. То есть арт–бизнес не умер и от падения цен как будто не пострадал... Неудивительно, что даже битый войной Афганистан привез в Венецию свое искусство.

Но нас по–прежнему нет в контексте мирового современного искусства. В знак чего, собственно, мы и создали ироничный павильон Венецианского бьеннале в «БелЭкспо»... Увы, это очень печально.

— Однако у публики этот проект вызвал изрядное любопытство... Да и такого количества людей, сколько сейчас собрал вернисаж арт–фестиваля альтернативного искусства «Дах–9», ни одна другая выставка, помнится, у нас еще не собирала...

— Безусловно, «Дах–9» — довольно интересный проект, хотя с чем–то там можно соглашаться, а с чем–то и спорить. Все–таки сложно одному художнику быть одновременно и куратором, и администратором, особенно когда речь идет о таком огромном фестивале... На мой взгляд, проблема кураторов в нашем искусстве вообще одна из самых острых. Допустим, через 2 года появится у нас возможность участвовать в Венецианском бьеннале. И с чем мы туда поедем? Кураторов–то своих не нажили! Потому что раньше в них попросту не было нужды... А что такое куратор? Практически то же самое, что и режиссер в кино или театре. То есть человек со свежими идеями, который хорошо представляет, какой арт–проект будет интересен публике. Но те кураторы, которые у нас только появляются, еще должны набраться опыта. Поэтому, как мне кажется, будет логичным, если для начала мы пригласим литовского или украинского куратора — у них опыта в организации таких проектов побольше... И еще, думаю, есть смысл сделать открытый конкурс для тех художников, которые могли бы представить наше искусство в Венеции. А также привлечь к нему белорусских мастеров, которые сейчас живут за границей, однако по–прежнему считают себя белорусами.

— А какие бонусы даст нам участие в Венецианском бьеннале?

— Во–первых, это важно для имиджа страны. И потом, наше искусство получит новый импульс для своего развития. Не зря же в Венеции собирается столько режиссеров, музыкантов, дизайнеров, да кого там только не увидишь! И все черпают новые идеи... Но далеко не у каждого из наших художников есть финансовые возможности наблюдать, что происходит в мире. К слову, часто именно поэтому они считают себя лучше других...

— А как, по–вашему, могут ли наше традиционное и актуальное искусство мирно сосуществовать?

— Ну сосуществуют же современный и классический балет, причем модерн–балет оказывает заметное влияние на балет традиционный... А что такое музыка Шнитке? С одной стороны — это самое что ни на есть актуальное искусство, но возникшее на основе традиционной мировой культуры... Классицизирующее искусство — не классическое, а то, которое мы с вами называем традиционным, — в Европе давно стало коммерческим. Его знают, его хорошо покупают... Поэтому, к примеру, в той же Франции государственные гранты идут чаще на поддержку тех идей, из которых может сформироваться завтрашнее искусство... Конечно, людям свойственно цепляться за старое, но жизнь–то развивается и каждый день делает шаг в новом направлении. Так что нам не остается ничего другого, как постараться от нее не отставать.

Автор публикации: Ирина ЗАВАДСКАЯ