Руководитель Молодежного театра Модест Абрамов: Зачем нас нужно было выселять?

Источник материала:

- Рад видеть вас в студии. Давно хотел пригласить, потому что многие актеры вашего театра имеют непосредственное отношение к СТВ. Сергей Борисович Журавель, заслуженный голос нашего канала. Многие актеры играли в наших проектах. Как вам жить в изгнании? Тяжело?

-Тяжело. Но, вы знаете, я считаю, что это не самое главное. Когда есть творчество, когда есть такие актеры, которые у вас в проектах, то можно все пережить. Поэтому, конечно, трудно, приходится репетировать в не очень уютном помещении, в одном зале. Сегодня у нас премьера очень важного для нас спектакля, это пьеса «Прикосновение» Рустама Ибрагимбекова, посвященная 65-летию  великой Победы. И мы из репетиционного зала в одну репетицию переносим все на сцену. Двадцатого января мы сыграли предыдущую премьеру «Бег на месте» по пьесе Розовского «Концерт Высоцкого в НИИ». Немного осовременили, я связался с Марком Григорьевичем, мы поговорили и сделали эту премьеру, которая прошла с большим успехом. Вопрос для нас в другом. Можно жить, когда есть перспектива. Сегодня театр, находясь на улице, не видит этой перспективы. Мы вынуждены были дважды с письмом обратиться к Александру Григорьевичу Лукашенко, потому что мы его избиратели. Нам больше некуда было идти. Мы получили два ответа, я кратко расскажу. В ноябре нам ответили, что театр будет строиться там же, проект утвержден, и никаких изменений не ожидается. В 2009 году - ничего... Начался 2010... И, наконец, 28 января нам сказали, что примут решение о том, что теперь, оказывается, театр будет на Козлова, 17, а здесь будут репетиционная и малая сцены. И было бы все прекрасно, но теперь все откладывается до 2012 года, если будут деньги. А если нет? У нас же последние 6 лет аншлаги, я с удовольствием об этом говорю.

- Три года назад у меня в гостях были руководители Оперного театра, которые точно так же говорили, что главное - сохранить коллектив, каково было балету работать на неприспособленных площадках сцены. Я понимаю, что, если бы не воля и общественный интерес человека и нашего руководителя государства и руководителя Мингорисполкома, не построили бы вовремя Театр оперы и балета. С другой стороны, я вижу сейчас, что на тот же город большая нагрузка, вспоминая открытие в 2009 году нового театра, прекрасное помещение, отлично отреставрированное.

- Шесть лет... Сначала нам сказали: двадцать семь месяцев. Поскольку я давно в театре, я сразу сказал: «Конечно, не двадцать семь месяцев, как минимум, три года. Но два года мы перебиваемся, на третий я начинаю готовить четвертый сезон, новое открытие. Сегодня я получил два разных ответа. Я понимаю положение в государстве, я не идиот, давно живу, но вы точно скажите мне, как удержать труппы молодых актеров, которые сегодня выйдут на сцену, которые отдают свою плоть и кровь. Как их удержать сегодня в театре, когда есть приглашения из других театров?

- А каково сейчас выживать театру без своей сцены? Я понимаю, что и раньше ваши актеры разбирались по рукам в антрепризы, в «Nasha Belarussia». Я понимаю, что у вас определенная ревность присутствует, как у режиссера, выращиваешь, выращиваешь актера, а потом он уходит.

- Нет. У меня не уходили в другие театры. А то, что они появляются на телевидении, в кино, я только рад. Да, иногда я не отпускаю, когда премьера. Но это же реклама театра. Я безумно рад. Во-вторых, давайте говорить откровенно. Сегодня они в театре получают так мало, что я с удовольствием отпускаю, чтобы они хотя бы заработали себе что-то. Но они и не уходили из театра, они не покидали эти, пусть и неуютные, стены. И вопрос для меня стоит так: зачем нас нужно было выселять? Работали бы мы и работали, пока бы нам не построили помещение на Козлова, 17. Мы бы переехали. И вот это непонимание. Я каждый день должен смотреть в глаза труппе. Они же спрашивают, на каком мы свете, как строить жизнь? Я еще раз говорю, да, нам трудно репетировать, но мы репетируем вместе.

- Я понимаю подвешенное состояние самих актеров и вас, как руководителя, как идейного вдохновителя, который ставит задачу на чужой сцене в этих условиях одной репетиции подготовить премьеру. Но, с другой стороны, вы говорите, аншлаги стояли. Билеты стоят не очень дорого, я смотрю, 27 февраля - от 10 тысяч. Детские спектакли - 4,5-5 тысяч.

- Цены везде примерно одинаковые. Естественно, в Купаловском на тысячи 3, может быть, больше. У нас несколько дешевле билеты. Но я вам скажу другое, когда я пришел в театр, ведь стыдно было зайти в зал. Дело не в моей заслуге, дело в моем профессионализме, как построить театр. И я еще раз повторяю, мы работаем во Дворце Республики, в ДК Профсоюзов, сегодня премьера в ДК Дзержинского и, слава богу, к нам еще ходят, помнят наш театр. Зрители нас любили  благодаря нашим прекрасным актерам.

- Есть актеры, которых приходится удерживать сейчас.

- Да, безусловно. Особенно молодых. Даже если где-то предлагают новую сцену, куда он может каждый день выходить. В этом вся сложность. Я говорю, что мы бы все пережили. Ничего страшного не бывает, как я говорю, можно поставить спектакль на трех стульях. Но что впереди? Мы так ждали этого здания, этой реконструкции.

- Давайте поговорим о самом репертуаре. У меня в гостях были Николай Пинигин с Павлом Ивановым (Купаловский театр), который тоже готовится, как и вы, в этом году к реконструкции и понимает, что в данном случае нужно брать репертуаром, как вы говорили, именами, актерами и репертуаром. Что сейчас, если брать даже последние премьеры, спектакли, которые посвящены, например Высоцкому, тема Великой Победы. Но, с другой стороны, народ жаждет нечто абсолютно «попсовое», как Гришковец.

- Нет, Гришковец не «попсовый». Это прекрасный литературный и актерский материал. 

- А я всегда думал, что, раз он выступает в разных театрах по всему СНГ, то, наверное, он уже превратился в «попсу»...

- Нет, он личность. Я давно живу в театре, поэтому к переезду я стал готовиться давно. У нас очень много классики в репертуаре: Мольер, Островский, Булгаков. Мы должны здесь открывать что-то новое, и, безусловно, современные пьесы. Мы стали готовиться давно. У нас многие спектакли сделаны так, чтобы трансформироваться над сценой, на которой мы выезжаем. И последнюю премьеру тоже делаем так, чтобы мы могли сработать на любой площадке, помимо, конечно, художественного уровня и той внутренней боли, которую я через каждый спектакль стараюсь передать зрителю. «Концерт Высоцкого в НИИ» написан в 80-х годах, а действие происходит в 73-м. Если бы я ставил спектакль просто, как социальную драму, это никому не было бы нужно. Я всегда ставлю спектакли только о трех вещах: о жизни, о смерти и о любви. Вот это о жизни, о том, что мы никак не можем справиться от простой вещи, которая называется страх. Ведь никто не виноват. Знаете, как Чехов сказал: «Я всю жизнь по капле выдавливал из себя роман». И мне очень хочется, если мы идем в новое общество, сметаем то, что нам мешало в этом Советском Союзе, то давайте избавляться от этого страха. Социальные условия меняются, человек остается. Если человек сам в себе не обретет личность, не поймет, что его достоинство - это то, что движет его в этом мире, то не о чем говорить. Об этом я хочу говорить со сцены.

- А что интересного сейчас в работе? Вы говорили о классике. Небольшой анонс для наших зрителей. В ближайшее время мы ждем гостей, готовится премьера также наших друзей. Это русский театр имени Горького (Сергей Ковальчик, Андрей Курейчик, Ростислав Янковский). Вот как раз новый материал. Что касается новой фактуры?

- Пока мне очень трудно сказать. Допустим, мы задумывали «Историю лошади», но сегодня я это сделать не могу без сцены, поэтому приходится обращаться к вещам, которые мы можем реализовать в основном в репетиционном зале и перенести на большую сцену. Пока о планах говорить трудно, потому что я не знаю, сколько в этом году будет денег на постановки. Есть тысячи вещей, которые ограничивают мое творчество и свободу. Режиссер жив, пока есть желание. Желание-то есть, но нас уже можно вносить в Книгу рекордов Гиннеса. Двенадцать-четырнадцать репетиций нужно для того, чтобы адаптировать репетиционный процесс спектакля на большую сцену, мы делаем за одну. Мы же платим огромные деньги за аренду, отдаем все, что зарабатываем. Много задумок, но нет возможности это все реализовать. Поэтому пока все упирается в то, что выбор репертуара зависит не от нас. Можно на багаже прожить какое-то количество времени, но дальше, если нет творческой перспективы, безумно трудно.

- Я горжусь, что в Минске уникальные театры: Купаловский, русский театр имени Горького, Театр киноактера и Молодежный театр, в котором очень интересные уникальные актеры. Поэтому нужно обратить внимание на то, что этому театру сейчас тяжело. Этому театру нужна какая-то волшебная палочка в виде надежды, чтобы поддержать морально.

- Нужно, чтобы пришел человек и сказал: «Мы вам построим», и мы ему поверили бы.

- Я хочу пожелать вам удачи, новых премьер в этом году, чтобы наши замечательные актеры исполняли новые роли, и все любители театра с удовольствием приходили бы в гости в Молодежный театр.