В последнее время приметно увеличился интерес к нашей диаспоре, к нашей «донорской крови» — белорусам и землякам, жившим и живущим за пределами родины, внесшим и вносящим свой весомый вклад в развитие других, преимущественно соседних стран и народов. При Министерстве культуры начал работать Консультативный совет общественных организаций соотечественников, проживающих за рубежом. Чаще стали проводиться различные тематические встречи и семинары, а также поездки соотечественников на родину — деловые, ознакомительные, семейные, развлекательные. Больше издается тематических книг, печатается статей, а изданные раньше наконец–то стали доходить до Беларуси. Пишу это не понаслышке, а опираясь на конкретные факты.
50/50
К примеру, я знал, что в Новосибирске еще в 2008 году вышла книга «Сибирью связанные судьбы». Она интересовала меня в связи с подготовкой второго, существенно дополненного энциклопедического справочника «Белорусы и уроженцы Беларуси в сопредельных странах», естественно, охватывающего и Сибирь (первое издание увидело свет в 2000 году). Прежде всего волновало, а как там, на каком основании решался вопрос о причислении к белорусам. Помнится, когда наш авторский коллектив готовил издание 2000 года, мы опирались на довольно простые и удобные внешне критерии. В раздел «Персоналии» включались: во–первых, деятели белорусской диаспоры и коренного белорусского населения в приграничных регионах соседних стран, во–вторых, уроженцы Беларуси в ее нынешних границах — не только белорусы, но и русские, поляки, литовцы, евреи, татары и так далее, переселившиеся в сопредельные страны, в–третьих, независимо от места рождения засвидетельствовавшие свою принадлежность к белорусскому этносу литературным творчеством, документами, мемуарами (при значительности сотворенного, конечно). Но уже тогда мы чувствовали ограниченность своего отбора: ну а что, если кто–то не засвидетельствовал, но считал себя белорусом или считали его таковым другие на том основании, что белорусами были предки, переселившиеся до его рождения? Очевидно, думалось уже тогда, главное не в том, где человек родился, а кем он себя осознает. Но как тогда выявить, определить это его сознание?
И вот передо мной лежит случайно привезенная книжка «Сибирью связанные судьбы: знаменитые белорусы в Сибири», изданная администрацией Новосибирской области и государственным Новосибирским центром белорусской культуры. Почти 200 страниц текста и вклейка с цветными фотографиями... В самом начале встречаю имена добрых знакомых, которых уже нет в живых, — уволенного в запас полковника медицинской службы Владимира Галузо, возглавлявшего общество «Белорусы Сибири», а потом национально–культурную автономию белорусов Новосибирска и области, Альберта Митера, родоначальника национально–культурного движения в Новосибирске. Первый родился в Толочинском районе, второй — в Клецке, поэтому оба включены в наш справочник 2000 года. Как и «главный геолог Сибири», первооткрыватель огромных запасов нефти и газа академик Андрей Трофимук, родившийся на Брестчине.
Затем при чтении книги все чаще стали встречаться фамилии неизвестные, личности, не включенные ни в первое, ни в подготавливаемое второе издание справочника, ни в 18–томную «Беларускую Энцыклапедыю». Вот, к примеру, академик РАН, крупнейший специалист в области геомеханики и разработки месторождений полезных ископаемых Михаил Курленя. Его родина — небольшой сибирский городок Болотное Новосибирской области, и это будто бы давало основания не причислять его к «своим». Однако его предки — из Западной Белоруссии. В поисках лучшей доли они переселились в 1907 году в Сибирь, ставшую для них второй родиной. Этот факт, а также плодотворные контакты с минскими учеными привели Михаила Курленю к выводу, что в белорусских «родных краях» осталась «частичка совместной нашей души».
Или вот другая, более скромная, но тоже неординарная личность — на этот раз из сибирской глубинки: директор культурно–досугового центра в поселке Горный Тогучинского района Тамара Блинова, добившаяся государственного и общественного признания. Родилась она в Кустанае. Но зов предков неумолимо тянет ее в Беларусь, которую она объездила несколько раз. Побывала и в деревне Белый Переезд Петриковского района, на родине отца. В результате родились строки: «Очень люблю белорусские песни, они мне близки по духу и настроению. Я очень похожа на своего отца не только внешностью, но и чисто белорусским характером. Папа научил меня готовить блюда белорусской кухни — драники, блины с салом, бабку и многое другое». И далее: «Считаю, что белорусы в сибирской среде остаются достойными представителями своего народа».
Закончив читать книгу, занялся подсчетом: сколько же героев публикаций родилось в Беларуси, а сколько — за ее пределами? Оказалось: примерно половина на половину — 11 и 9. Если бы мы в новом издании справочника обошли вниманием вторую часть, поступили бы ненаучно и неэтично.
Но как установить, кто считает себя белорусом, а кто стал причислять себя к другой нации? Я все больше и больше убеждаюсь, что это возможно только при личном контакте, на уровне областной или городской организации или автономии наших соотечественников. Хорошо если там же есть издание, подобное «Сибирью связанные судьбы» или «Беларускi Пецярбург», которое подготовил Николай Николаев. Такие же книги уже есть в Республике Коми, в Крыму, на Белосточчине, в Вильнюсе вышла первая книга задуманного Александром Адамковичем четырехтомника «Беларусы ў Лiтве: учора i сёння». А отдельные наши земляки (Роальд Романов и Анатолий Тасминский в Москве, Владимир Король в Санкт–Петербурге) сами пишут и печатают книги о своих белорусских корнях.
Ну а если подобных изданий нет? Тогда приходится обращаться к руководителям первичных объединений и автономий, что в самое последнее время авторским коллективом справочника и делается.
Покорители Севера
Несколько другая, но похожая проблема возникает при чтении монографии Валерия Ермоленко «Белорусы и Русский Север», изданной в прошлом году в Минске. Ее автор, доктор географических наук, изучил многочисленные источники по своей специальности, в которые историки и культурологи обычно не заглядывают. Итог получился потрясающий: перед читателем предстает великая и разнообразная панорама освоения белорусами Русского Севера, а параллельно еще и Аляски, и Средней Азии.
Если в новосибирском издании — двадцать действующих лиц, то у Валерия Ермоленко — около сотни: мореплаватели и кораблестроители, геологи и биологи, просветители и литераторы, специалисты по гаваням и морским берегам, золотоискатели и рудокопы, ссыльные и смотрители их. Одним посвящены многостраничные очерки, другим — несколько абзацев. Есть среди них личности известные, вошедшие в энциклопедии: Дыбовский и Черский, Копоть и Пекарский, Еленский и Куторга. Однако особую ценность монографии В.Ермоленко придает то обстоятельство, что автор обоснованно вводит в белорусский научный обиход добрых три десятка новых, неизвестных нам доселе имен. Здесь первый и наиболее серьезный исследователь Тунгусского метеорита Леонид Кулик, научный руководитель известной экспедиции на корабле «Седов», потом дрейфующем, Виктор Буйницкий, первооткрыватель Колымы и «большого золота» на ней могилевчанин Сергей Раковский, журналист–полярник гомельчанин Моисей Черненко, память о котором увековечена горной вершиной в Антарктиде...
Вместе с тем в книге В.Ермоленко встречаются имена, «присвоение» которых (а вопрос это деликатный) может вызвать нежелательную реакцию в соседних странах. Например, вряд ли есть основания безапелляционно причислять к белорусам братьев Дмитрия и Харитона Лаптевых или первого полярного летчика Ивана Нагурского, белосточчанина по происхождению, «первого сибирского геолога» Александра Чекановского, родившегося в Луцкой губернии, и его польского (судя по фамилии) коллегу Адольфа Ржонсницкого. Не совсем убедительно выглядят фразы типа «родом из Белосточчины», «из Гродненской губернии», «уроженец Вильно» или «из дворянской семьи Виленской губернии», поскольку эти регионы полиэтничны. Мало декларировать белорусскость — надо ее еще доказать.
Как и в книге о белорусах Новосибирской области, герои монографии В.Ермоленко по происхождению тоже делятся примерно пополам: половина — родом с территории современной Беларуси и половина — из смежных земель. Но здесь истину установить куда сложнее — ведь не спросишь же у давно умершего первопроходца, кем он считал себя сам, да и понятие «Беларусь» в XIX веке еще только формировалось. Поэтому способ поиска ответов на вопросы другой — в архивных документах, позволяющих установить, в какой семье либо в какой части губернии родился тот или иной известный человек. Но если даже предположения Валерия Ермоленко частично не подтвердятся, мы все равно должны быть ему благодарны, ибо он первым обратил внимание на многие забытые личности, пусть с точки зрения национальной идентификации и спорные. Он создал интересную обобщающую научно–популярную книгу, близкую к художественной.
И последнее раздумье, адресованное читателю. Чем более я вникал в сущность обеих книг, тем отчетливее становилась мысль: сколько же природных богатств открыли на Севере уроженцы земли белорусской, особенно академик Трофимук и колымский поисковик Раковский! Да, найденные ими запасы нефти и газа, никеля и апатитов, золота и угля сегодня принадлежат другой стране. Но мы имеем полное право гордиться уроженцами нашей земли белорусской.
В последнее время приметно увеличился интерес к нашей диаспоре, к нашей «донорской крови» — белорусам и землякам, жившим и живущим за пределами родины, внесшим и...
Главная
Гороскопы
В последнее время приметно увеличился интерес к нашей диаспоре, к нашей «донорской крови» — белорусам и землякам, жившим и живущим за пределами родины, внесшим и вносящим свой весомый вклад в развитие других, преимущественно соседних стран и народов. При Министерстве культуры начал работать Консультативный совет общественных организаций соотечественников, проживающих за рубежом. Чаще стали проводиться различные тематические встречи и семинары, а также поездки соотечественников на родину — деловые, ознакомительные, семейные, развлекательные. Больше издается тематических книг, печатается статей, а изданные раньше наконец–то стали доходить до Беларуси. Пишу это не понаслышке, а опираясь на конкретные факты.
И вот передо мной лежит случайно привезенная книжка «Сибирью связанные судьбы: знаменитые белорусы в Сибири», изданная администрацией Новосибирской области и государственным Новосибирским центром белорусской культуры. Почти 200 страниц текста и вклейка с цветными фотографиями... В самом начале встречаю имена добрых знакомых, которых уже нет в живых, — уволенного в запас полковника медицинской службы Владимира Галузо, возглавлявшего общество «Белорусы Сибири», а потом национально–культурную автономию белорусов Новосибирска и области, Альберта Митера, родоначальника национально–культурного движения в Новосибирске. Первый родился в Толочинском районе, второй — в Клецке, поэтому оба включены в наш справочник 2000 года. Как и «главный геолог Сибири», первооткрыватель огромных запасов нефти и газа академик Андрей Трофимук, родившийся на Брестчине.
Закончив читать книгу, занялся подсчетом: сколько же героев публикаций родилось в Беларуси, а сколько — за ее пределами? Оказалось: примерно половина на половину — 11 и 9. Если бы мы в новом издании справочника обошли вниманием вторую часть, поступили бы ненаучно и неэтично.
Несколько другая, но похожая проблема возникает при чтении монографии Валерия Ермоленко «Белорусы и Русский Север», изданной в прошлом году в 
Вместе с тем в книге В.Ермоленко встречаются имена, «присвоение» которых (а вопрос это деликатный) может вызвать нежелательную реакцию в соседних странах. Например, вряд ли есть основания безапелляционно причислять к белорусам братьев Дмитрия и Харитона Лаптевых или первого полярного летчика Ивана Нагурского, белосточчанина по происхождению, «первого сибирского геолога» Александра Чекановского, родившегося в Луцкой губернии, и его польского (судя по фамилии) коллегу Адольфа Ржонсницкого. Не совсем убедительно выглядят фразы типа «родом из Белосточчины», «из Гродненской губернии», «уроженец Вильно» или «из дворянской семьи Виленской губернии», поскольку эти регионы полиэтничны. Мало декларировать белорусскость — надо ее еще доказать.