Мой папа

Благодаря режиссеру Юрию Цветкову в белорусском кино появился жанр музыкальной комедии

Каждая его картина полна оптимизма, ярких красок и задорных шуток – именно такой видел жизнь Юрий Николаевич Цветков, мой папа. Возможно, поэтому его новогодняя сказка «Эта веселая планета» уже почти 40 лет появляется в сочельник на телеэкранах всего бывшего СССР. Только отец смог уговорить актрису Екатерину Васильеву, только что родившую сына, сняться в его фильме – другим она отказывала. А для него сделала исключение и в перерыве между съемками прямо на площадке кормила малыша.

«Эта веселая планета» — единственный фильм, снятый Юрием Цветковым на «Мосфильме». После окончания операторского факультета ВГИКа отца не раз звали снимать в Москве, но он вернулся в Минск со словами: «В Москве я буду всего лишь одним из многих, а здесь я смогу добиться всего». Он был прав.

Жанр музыкальной комедии появился в белорусском кино именно благодаря режиссеру Цветкову. «Весенняя сказка» («Снегурочка»), «После ярмарки» («Павлинка»), «Прошлогодняя кадриль», «Ясь и Янина» — это истории о любви и молодости, и музыка здесь – лучший рассказчик. Многие песни, впервые исполненные легендарными «Песнярами» в фильме «Ясь и Янина», позже стали их визитной карточкой. Не обошел стороной отец и детскую аудиторию: в «Пастухе Янке» и «Маринке, Янке и тайнах королевского замка», как и в «Павлинке», стремился хотя бы и в сказочной манере рассказать о богатых белорусской культуре и истории. В отличие от многих коренных белорусов, его – наполовину русского, наполовину латыша – всегда интересовала история земли, которая стала ему домом. Со временем он с головой ушел в документалистику, сняв, в частности, фильмы про Тишку Гартного, Алеся Гаруна и Владимира Короткевича.

Когда Юрий Цветков возглавил Национальную киностудию «Беларусьфильм» в 1993 году, многие удивлялись: «Почему не рекламируете свои собственные фильмы, вы же теперь на таком посту, что просто сам Бог велел!». Но папа всегда старался поддерживать белорусское кино в целом, а не искать личной выгоды. И в бурные 90-е годы всеми силами пытался удержать на плаву киностудию, тонущую в пучине безвластия, безденежья и забытья. Именно он стал первым приглашать западных продюсеров в Беларусь для съемок: здесь еще с советских времен остались отличная аппаратура и высококлассные профессионалы, готовые работать на мировом уровне, но за меньшие деньги, чем специалисты из США, Германии, Израиля. В те времена самым важным было сохранить белорусский кинематограф в принципе, дать людям возможность работать и кормить семьи, сохранить специалистов, которые впоследствии смогли бы продолжить возрождение белорусского кино. И папе это удалось. В середине 90-х закрылись Рижская, Таллинская и Туркменская киностудии; те, что остались, могли лишь сдавать свои помещения в аренду, а «Беларусьфильм» продолжал работать, снимая не только картины иностранных инвесторов, но и собственное национальное кино.

И тогда, и позднее, когда отец стал заместителем министра культуры, продолжая поддерживать белорусскую киноиндустрию и создавать собственные проекты, я помню, как он возвращался домой – уставший, но веселый; как среди всех своих дел находил время, чтобы отвести меня в кружки или к врачу, как каждый вечер расспрашивал меня про мои – самые важные для него – новости. Казалось, в его сутках не 24, а все 48 часов: он приходил на работу раньше других, успевал попутно писать сценарии, статьи, даже книги, редактировать чужие и рассказывать мне, чем так интересно то или иное произведение из школьной программы. Так я намного раньше всего класса прочла «Момент истины» Богомолова – папа курировал фильм «В августе 44-го» и постоянно рассказывал все новые детали не только о самой книге, но и о ходе съемок. Это был первый крупный национальный проект за многие годы, и до сих пор «В августе 44-го» остается самой успешной белорусской картиной о войне в истории современного белорусского кино.

В силу возраста министерское кресло отец сменил на должность начальника Государственного регистра киновидео-фильмов и киновидеопродукции — я называла его «главным цензором экрана», ведь именно он следил за моральным обликом фильмов, выходивших в белорусский прокат. Затем стал председателем Союза кинематографистов. И все время продолжал снимать.

В 2005 году отец в соавторстве с писателем-историком Владимиром Меховым начал цикл документальных фильмов об известных белорусах. Со временем киноповествование превратилось в документально-игровое кино: «Робин Гуды с белорусскими именами», «Начало славных дел», «Князь Острожский и его рать» — это ленты, где прототип Дубровского, первопечатник Иван Федоров, меценат Острожский и святая София Слуцкая рассказывают о себе сами в лице замечательных белорусских актеров Николая Кириченко, Виктора Манаева, Сергея Журавля и других. Весь цикл картин получил внушительное количество наград.

Эти картины папа снимал, будучи уже тяжело-больным, в перерывах между, а часто и вместо прописанной химиотерапии. И снова он приходил на съемочную площадку раньше всех, уходил позже, а дома продолжал редактировать сценарии и писать заметки для новых фильмов. Возвращался со съемок вдохновленный, с обязательным мелким презентом для мамы – то пиццей, то ее любимыми булочками. Мама ворчала, что из-за него она полнеет, а он, имея в запасе весь набор выразительных средств кино, не умел по-другому в очередной раз признаться в любви той единственной Татьяне, с которой прожил вместе почти 40 лет.

Он родился в День святого Валентина, а ушел – в Татьянин день. 14 февраля 2011 года ему исполнилось бы 70 лет.