Девушкин сундук

Источник материала:

Девушкин сундук

Актриса Национального академического театра имени Янки Купалы и лидер группы Sounduk Анна Хитрик после рождения первенца вернулась к активной творческой деятельности. Ее ансамбль только что выпустил и презентовал концертом дебютную пластинку, приступил этот неугомонный и жизнерадостный человек и к работе над спектаклями. Конечно, не всегда светло в горнице у героини интервью, пасмурная погода в доме иногда случается, но тучи Аня разводит — если не руками, так своим потрясающим оптимизмом и верой в лучшее.

Интродукция

— Какие собеседники вам по душе?

— Открытые, честные, невыпендривающиеся, не кичащиеся знаниями. Знаете, есть люди, которые сильны в одном вопросе, выучили много умных слов, но потом в разговоре выясняется, что все они не в тему.

— Собираясь компанией друзей, о чем говорите?

— Из–за малыша мы редко в последнее время встречаемся. А так — как и все, наверное: о том, что волнует нас в этот момент. Когда готовила последнюю пластинку, то все сводилось к ней — бесконечно звонила музыкантам, звукорежиссерам, сестре, мужа Сергея изводила вопросом: «Тебе нравится, что ты скажешь?»

— А сами вы открытый человек? Самокритичный?

— Слишком открытый. Иногда просто бываю грубой. Уж лучше бы смолчала, думаю, умнее бы выглядела. И все же в 99 случаях из 100 считаю, что правильно сделала, высказавшись откровенно: «Ты меня спросил, тебе важно мое мнение? Тогда извини за прямоту».

И самокритична. Очень серьезно отношусь к тому, что делаю. Придумаю песню или аранжировку и долго себя терзаю — нет, не готово, рано. На репетицию иду, сжав кулаки и зажмурив глаза, трясусь вся. С ролями в театре — то же самое. Вот мы сейчас со Светланой Зеленковской получили роли первых красавиц в спектакле Николая Пинигина «Ночь перед Рождеством». Со Светой все ясно — ее внешности можно только позавидовать, и я себя уродиной не считаю, но в моих представлениях Оксана, которую буду играть, кажется мне чуть краше меня.

— Давайте и попробуем поговорить открыто и критично, если получится.

— Давайте.

Дела семейные

— Степан уже ходит?

— Да ведь он совсем маленький, пять месяцев!

— Мало ли. А болтает что–нибудь?

— Звуки издает — бум–бум–бум, булькает: жалуется или радуется. И поет! И все не бессмысленно, а осознанно уже. На Сергея похож: когда тот держит его на руках, то картину эту можно назвать «Найдите 10 отличий». Я даже комплексую немножко: а где ж мое–то?! В пять–шесть утра просыпается, будит меня, показывает всем своим видом — пора играть. Я переживала сначала, что из–за моей работы, гастролей ребенок нервным родится, а он улыбчивый такой... открытый!

— Вы старше мужа...

— ...на 7 лет. Сергей Руденя — актер нашего театра. На репетиции «Свадьбы» все устали, бросались друг на друга, я злая была, наорала на него, и, как он мне потом сказал, в тот момент и обратил на меня внимание. А я его отметила позже. После одной из премьер артисты собрались на чай. Среди нас оказались незваные гости, стали приставать. Я попросила ребят, чтобы оградили меня от «ухаживаний», но они мимо ушей пропустили, а Сергей повел себя как настоящий мужчина.

— Понятно. Я к чему задал предыдущий вопрос: не напрягает супруга разница в возрасте?

— Это я люблю поныть! Мне ж 31 — девушка молодая, вот и вздыхаю: «Да ты малой против меня...» Или спрашиваю: «Сереж, ты помнишь, как в фильме «Мэри Поппинс, до свидания!»?» — «Нет, я его не видел». И я умолкаю. И когда в наших отношениях замаячила приближающаяся свадьба, и уже после нее я тоже любила поканючить: «Зачем я тебе — старая такая?»

Нетеатральные друзья настороженно к Сергею относились, лучшая подруга не приняла. Мама спросила меня: «Не бандит?» Она ж привыкла, что когда у нас в гостях бывали актеры, то включали вот это свое «тю–тю–тю», «ах, мы такие лапочки», чисто профессиональное. А тут пришел человек в черной одежде, футболке, кедах, молчаливый, скрытный с виду, мама и подумала про него всякое. А ему нужно было время освоиться, раскрыться. Он еще и в группе играет — «Девятый миллиметр». Утверждает, что панк–рок играет. Я не слушаю примитивный панк — в нем об очевидных вещах говорят очевидными словами, а я люблю подтексты. И у Сергея панк такой, интеллигентный, со словцом.

— В доме вы хозяйка?

— Со стороны кажется, что да. Но он просто отдает мне инициативу, углы сглаживает. Может свое мнение подарить мне, будто это я придумала, так аккуратно вывернуть мои бурные идеи, придав им более умный вид, что я думаю про себя — какая молодец! По глобальным, крупным вопросам решение принимаем сообща. Мы ж актеры, у нас эмоция впереди разума летит, у меня особенно, но сидим с ним и рассуждаем: «Да, гитару «Гибсон» было бы здорово купить... Но зачем она тебе? Ты ж не суперзвезда, на стадионе «Уэмбли» не выступать. Ну ее». Мы если что–то покупаем, то не для того, чтобы оно у нас в серванте, как праздничные тарелочки, стояло: раз в год их вынимать и пыль сдувать, а самим питаться из треснутых. Но если нам очень–очень–очень захочется поехать на Кипр — поедем.

— Соглашаясь на интервью, вы предупредили меня, что Сергей против того, чтобы оно проходило в вашей квартире.

— Когда мы ждали Степана, происходили какие–то неурядицы. Я еще не отошла от распада «ДетиДетей», настроение было такое: «Все, не буду больше писать песни, не нужна мне никакая группа!» Сергей тормошил: «Делай что–нибудь, не хнычь!» А врач советовал: «Вам нужно больше лежать». И музыканты стали приходить к нам, что–то придумывали с ними, репетировали. Потом родился Степан, но дом по–прежнему напоминал переполненный офис. И тогда мы с Сергеем договорились: пока в нашем жилище, кроме нас и Степы, будет место только работе и больше никому. Все остальное — за его стенами.

Чем–то, что поет

— Год прошел после того, как не стало группы «ДетиДетей». Не жалеете?

— Наверное, нет. Скорее, жалею не о ней, а о людях, с которыми у нас когда–то были совсем иные отношения, чем в последний год существования коллектива, когда дружбы почти не осталось. Жалеть о нем — значит жалеть о том, что теперь есть Sounduk и музыканты, пришедшие в него из «ДетиДетей», поддержавшие меня. Недавно виолончелистка Юля Глушицкая из Австрии звонила: «Хочу концерт!!!» Мне так было приятно.

— То есть дружбы между вами и бывшими «детьми» Михаилом Зуем и Дмитрием Есеневичем нет?

— Мы же служим в одном театре — «привет–привет». Ничего хорошего из прошлого я не забыла и они, уверена, тоже.

— Гуляла версия, что Хитрик слишком потянула одеяло на себя.

— Какая глупость! Я умею посмотреть на себя со стороны, и если бы что–то из области звездности на меня и опустилось, то друзья и родные сразу бы мне настучали по голове. А кто так хочет думать — ради Бога, пусть думает.

— Дебютный альбом «Том первый» вашей новой команды Sounduk и по звуку, и по песням, и по настроению мне показался ближе к двум первым пластинкам «ДетиДетей», нежели к последней работе «Рух».

— Соглашусь. «Рух» был полностью белорусскоязычным. В нем много жизнеутверждающих песен, маршево–народных, для открытых площадок. А «Том первый» кто–то правильно назвал автобиографичным, он не массовый, в него надо вслушиваться. Но я им никому и ничего не хотела доказать, что о–го–го как могу. Очень волновалась, когда предложила некоторым из «ДетиДетей» войти в мою новую группу. Барабанщик Андрей Сапоненко спросил: «Это будет что–то похоже на акустику или поп–рок?» — «На акустику». — «Тогда да». И на пластинке получился набор таких рассказиков, книжка. Я вообще испытываю трепет и благоговение перед книгами, особенно потрепанными. От родителей мне досталась серия «Библиотека всемирной литературы», с экслибрисом «Хитрик» на страницах, но сейчас от нее мало что осталось — кто–то из детских друзей все ее читает и читает.

— А настоящий сундук у вас есть, бабушкин?

— Храню ли я дорогие мне вещи? Да. Бабушка передала иконку Николая Угодника и крестик — они к ней перешли от ее мамы. Икона — то единственное, что она в войну во время бомбежки успела вынести из дома. В квартире, где живет сестра, тоже что–то хранится из моего детства: записи, рисунки, фотографии. Перед недавним концертом мама принесла бумажку, на которой было написано: «Меня зовут Аня Хитрик. Я учусь в 4 классе. Люблю музыку и слова. В будущем я хотела бы стать чем–то, что поет». Вот этим «чем–то» и «что» я и стала!

Автор публикации: Олег КЛИМОВ