Грампластинки, кассеты на магнитной ленте... Эти понятия давно уже вышли из обихода и превратились в атавизмы. DVD, mp3 — а эти аббревиатуры в нашу жизнь вошли, даже ворвались. Писатель Владимир Степан и журналист Дмитрий Умпирович в проекте «Два в одном» рассуждают о шоу–бизнесе, концертах, шоу... В общем, как там поется? «Музыка нас связала»...
Лазерные диски, цифровая запись, изумительный звук. Музыка измеряется в гигабайтах.
А я и сегодня могу с помощью ацетона, лака для ногтей (лучше бесцветного) склеить пожеванную и порванную магнитофонную ленту. Руки–то помнят. Клеить надо аккуратно, с минимальными потерями пленки, чтобы при прослушивании не подорвалась. И головку магнитофона надо не забывать протирать (лучше спиртом), но можно водкой, одеколоном. Тогда звук чище и даже слова можно разобрать, а не только ритм барабанов и гитар...
Скажу за свое поколение. За тех, кому сейчас полтинник или около того. Нам повезло! У нас была и есть великая музыка. Сейчас это мировая классика, всеми признанная. Она звучит в концертных залах, в кино, в театре, в мобильниках. Ее исполняют симфонические оркестры и оперные звезды первой величины... По телевидению крутят клипы, и я, бывает, шмыгая носом, смахивая скупую слезу умиления, подпеваю, щелкаю пальцами и говорю дочке, что под эту композицию группы The Doors или Uriah Heep танцевал «медляк» с ее мамой на вечеринке в общаге... Вся эта замечательная музыка во времена нашей молодости находилась под запретом.
Кажется, летом 80–го в Минске «самый справедливый и гуманный суд в мире» судил братьев Рабиновичей... Я тогда окончил третий курс театрально–художественного института (нынешней академии искусств) и был в приятельских отношениях с теми, кто осужденных знал. Судили предприимчивых Рабиновичей за перезапись и продажу музыкальных альбомов популярных у молодежи рок–групп. Кто–то рассказывал, что одна из пластинок, найденных при обыске, называлась «Сексуальные барабаны», а так как секса в СССР не существовало, за нее «впаяли братьям еще чуть–чуть». Но в то время уже чувствовалось, что «железный занавес» власти проржавел и государство едва успевает его ремонтировать. Одного из братьев (инвалида, комиссованного из армии) суд оправдал, а старшие получили по три года с конфискацией...
Всякий знает, что за скандальную рецензию платят больше, что разгромный материал читается с настоящим интересом, а компрометирующие снимки разлетаются с фантастической скоростью. И запретный плод всегда слаще. Так получалось и тогда, с современной музыкой. Ее поливали грязью, над ней издевались, музыкантов всячески обзывали, а молодежь слушала, насвистывала, напевала, выстукивала, слова песен переводила на русский.
Почти весь «музон» приходил в ужасном качестве из радиоприемника. Записывался через примитивный микрофон. Рыжая пленка хранилась в серых картонных коробочках. Купить настоящую «фирмовую» пластинку могли позволить себе только единицы. Стоимость ее доходила до 150 рублей. Между прочим, 150 рублей в 70 — 80–е годы — хорошая зарплата инженера. Привозили «пласты» моряки торгового флота, летчики, дипломаты, туристы и студенты, которые учились в Союзе. Купить пластинку только для того, чтобы крутить на «вертушке», могли себе позволить профессор, академик, космонавт, директор магазина... Обычно пластинку покупали, чтобы тиражировать, а потом слушать на магнитофоне и чувствовать себя приобщенным, современным, избранным.
Мой приятель, сосед по комнате в общаге, привез из Кишинева все альбомы группы The Beatles, полную обувную коробку, и магнитофон. Радиоприемник «ВЭФ», настроенный на Лондон, стоял на подоконнике. Музыка звучала с утра до вечера. Под нее рисовали, готовились к экзаменам, ели, пили и даже спали. Игорь Либерман благодаря песням довольно сносно выучил английский. Помню, как он делал иллюстрации к «Конармии» Бабеля. Развевались кумачовые флаги, гарцевали всадники, поднимая пыль над степью, шла в атаку кавалерийская лава, а из магнитофона «Маяк» лилась «Желтая подводная лодка». Игорь прищуривался и мурлыкал: «Елав субмарин, ви ол лив ин э елав субмарин... елав субмарин»...
Когда я после института оказался в армии, в моей мастерской имелся большой магнитофон с колонками, собранный умельцем прапорщиком, и уже три большие обувные коробки с бобинами. Склеивал я рвущуюся пленку уже не ацетоном и лаком для ногтей, а скотчем, в специальном позаимствованном станочке... Кроме «Битлов», «Цеппелинов» и «Роллингов», лежали в коробках Высоцкий, Галич, Новиков. Это уже был 85–й год, генсеки умирали, планшеты с членами и кандидатами в Политбюро приходилось часто переделывать, и начальник политотдела бригады, заходя в мастерскую, хмыкал и, глянув на новые фотографии, на самопальные колонки, говорил: «Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее...»
Владимир СТЕПАН.
Московский спорткомплекс «Олимпийский» изнывал от духоты и томительного ожидания. Шоу Мадонны MDNA задерживалось уже более чем на два с половиной часа. Десяткам тысячам поклонников, начавших заранее стекаться в район станции метро «Проспект Мира», оставалось только обмахивать себя всем, что хоть капельку напоминало веер, делать кассу торгашам, взвинтившим цену на воду до заоблачных 100 российских рублей за пол–литра, и ждать.
Ждали солидные дядечки в костюмах с известными лейблами и их элегантно одетые спутницы, ждали многочисленные российские «селебрити» (надеюсь, хотя бы они не вздумают подражать здесь Мадонне?), с ноги на ногу переминалась на танцполе многочисленная молодежь. А кто–то уже и растянулся на свободном клочке площадки. Неистовые девочки–фанатки, не переставая, скандировали имя звезды... У меня в голове, пожалуй, как и у многих других, проскочила шальная мысль: собственно, а зачем мы здесь?
В самом деле, концерты мировых знаменитостей нынче поменяли свое истинное предназначение. Превратились из возможности просто послушать песни, насладиться постановкой и увидеть звезд вживую (или не увидеть — это смотря какое место на концертной площадке выбрать) в некое статусное мероприятие, на котором каждый уважающий себя джентльмен или леди ну просто обязаны побывать, чтобы продолжать оставаться «в тренде». Засветиться, «выгулять» новое платье, пощеголять с привезенной из Италии (ну ладно, купленной в ждановичском «Мире моды») сумочкой. В общем, в тусовку. Проще сходить, чем выслушивать затем укоры и причитания друзей–подружек: «Неужели ты там не был? Ай–яй–яй... Сееелооо...»
Хотя судите сами. Одна из моих коллег уже успела посмотреть шоу, которое в конце сентября привезет в Минск Дженнифер Лопес, на Ютубе. И вынести вердикт: не пойду. Не впечатлило. Правда, действо на экране ее монитора происходило где–то в Центральной Америке. Хотите специфики конкретного города? Через два часа после окончания концерта уже можете начинать мониторить интернет. Первые любительские записи (пусть и зачастую достаточно низкого качества) к этому времени уже будут выложены в сеть. Я вот, вернувшись из Москвы, некоторые моменты шоу MDNA с удовольствием пересмотрел. Мадонна — не Ирина Аллегрова. Фотографировать себя разрешает. Неудивительно, что «Олимпийский» все два часа был озарен светлячками — включенными камерами, которые фиксировали каждую минуту пребывания американской звезды на российской сцене. Зачем переплачивать, если современные технологии — отличная альтернатива? Пусть и нелегальная.
Мировая индустрия шоу–бизнеса несет многомиллионные убытки, сражается с пиратством, выставляет иски и пытается прикрыть социальные сети. Тщетно! Гидра стала слишком многоголовой. Меломаны, фанаты, поклонники все равно продолжают за считанные мгновения простыми кликами мышки находить песни, целые альбомы, фонотеки и слушать их в режиме онлайн, даже не скачивая на жесткие диски своих компьютеров, ноутбуков, портативных плейеров.
Однако концертные залы все равно никогда не пустуют. Парадокс? Отнюдь нет. Даже больше скажу: если советские звезды во времена молодости коллеги по рубрике гастролировали едва ли не по сельским клубам, то теперь уже зрители готовы не только выкладывать сотни долларов за билеты, но и ехать за своими кумирами в Москву, Санкт–Петербург, Киев, Варшаву, Вильнюс, Каунас. Даже минские газеты стали печатать в своих афишах соответствующие анонсы. А все почему? Скажем, шоу MDNA вживую просто потрясает. Нереальные два часа! Увидеть–то концерт и так увидишь, послушать–то песни — послушаешь, а вот атмосферу уж точно не прочувствуешь. Да и что лучше: проторчать весь вечер у телевизора либо все же разнообразить свою жизнь и выбраться в свет? Хоть на футбол или хоккей, хоть в кино или на концерт, хоть в парк или на прогулку. Ответ, думаю, очевиден. А помните, в мае прошлого года во время финансовой нестабильности к нам заглядывала Шакира? И вот одна моя знакомая назвала тот концерт просто лучиком света в угрюмом царстве нашего шоу-бизнеса...
Дмитрий УМПИРОВИЧ, «СБ».
Авторы публикации: Дмитрий УМПИРОВИЧ, Владимир СТЕПАН
Главная
Гороскопы
Лазерные диски, цифровая запись, изумительный звук. Музыка измеряется в гигабайтах.
Московский спорткомплекс «Олимпийский» изнывал от духоты и томительного ожидания. Шоу Мадонны MDNA задерживалось уже более чем на два с половиной часа. Десяткам тысячам поклонников, начавших заранее стекаться в район станции метро «Проспект Мира», оставалось только обмахивать себя всем, что хоть капельку напоминало веер, делать кассу торгашам, взвинтившим цену на воду до заоблачных 100 российских рублей за пол–литра, и ждать.