Откройте, минская полиция! Что за страшная история случилась 100 лет назад на Коломенском переулке

Источник материала:

110 лет назад при Минском городском полицейском управлении было создано сыскное отделение, возглавившее борьбу с преступностью в городе. Благодаря документам Национального исторического архива Беларуси мы возвращаем из забытого прошлого биографии людей, положивших начало профессиональному уголовному розыску Беларуси. Громкие убийства, грабежи, мошенничества, о которых говорил весь город, фотоснимки преступников и жизнь Минска начала XX века — в цикле материалов TUT.BY.

Пропавшая «пани»

Действие нашего рассказа начнется в доме, который стоял в Коломенском переулке (переулок не сохранился, на месте дома теперь находится здание гимназии № 75 имени П.В. Масленникова, ее адрес: улица Свердлова, 30. — Прим. TUT.BY) и принадлежал кондуктору Либаво-Роменской железной дороги Липницкому. Там более 12 лет проживали супруги Генрих и София Грудзинские.

50-летний Генрих работал обер-кондуктором на той же железной дороге, а София, будучи на 12 лет старше мужа, была домохозяйкой. Страдая нервным заболеванием и испытывая сильные головные боли, она часто находилась во вспыльчивом и нервном состоянии, любила выпить и иногда ругалась с мужем. Но эти ссоры были незначительными, и в общем супруги жили мирно. Любили повеселиться и выпить с гостями свою фирменную наливку. Заботились о детях. Старший сын Николай служил моряком на Добровольном флоте (подконтрольное правительству российское морское судоходное общество, основанное на добровольные пожертвования в 1878 году. — Прим. TUT.BY), а младший уже два года служил канцелярским работником в Вильне.

Семья была зажиточной и, помимо всего прочего, могла позволить себе иметь прислугу, в которой сильно нуждалась. Домработниц Генрих часто привозил из своих поездок в Вильно, Либаву (современный Лиепая. — Прим. TUT.BY), Ригу, но из-за неуживчивого характера его супруги девушки работали в их доме недолго. Несмотря на это, Генрих во многом уступал своей жене, заботился о ней и старался бывать дома чаще.

13 ноября 1909 года Грудзинский возвращался домой из однодневного рейса в Ковенскую губернию. На перроне Виленского вокзала (так до 1928 года назывался Минский железнодорожный вокзал. — Прим. TUT.BY) его встретила служанка Александра Скавинская. Отдав ей свою дорожную сумку, Генрих отправился в пивную, где пару часов отдыхал с коллегами. Придя домой, он, к своему удивлению, увидел на столе лишь один обеденный набор.

— А где пани? — спросил Генрих у Александры.

— Как ушла вечером к Климковичам, так и не приходила.

Грудзинский зашел в соседний дом, где жила семья Климковичей, и спросил, нет ли у них его жены. Оказалось, что вчера вечером Софья выпивала с хозяйкой Климкович и ближе к полуночи ушла домой.

Генрих начал беспокоиться. Куда пропала Софья? Может, ей стало дурно по дороге? А что, если ограбили и избили? Обойдя несколько знакомых семей и не найдя там своей супруги, Грудзинский отправился в сыскное отделение. Там он подробно рассказал о случившемся полицейскому надзирателю Иосифу Галенчику и, доверив поиски жены сыщикам, вернулся домой.

«Грудзинский подошел к служанке и бросил ей под ноги окровавленную подушку»

Ночью не спалось. Мешали мысли о пропавшей жене и неприятный запах гари, который он почувствовал еще днем. Видно, Александра опять не открыла задвижку, когда топила печку. Встав с постели, Генрих оделся, включил лампу и сел за стол писать рапорт о прошедшей командировке. Но дело никак не шло. Он отбросил чернильную ручку в сторону и принялся ходить по дому, думая о жене. В закрытую ставню постучали. София?! Генрих с надеждой выбежал из комнаты в сени, открыл дверь, но на пороге стояла жена хозяина дома Дарья Липницкая, пришедшая проведать соседа.

— София вернулась домой?

— Нет, не вернулась.

Грудзинский был подавлен. Вместе с Липницкой он начал думать, где еще можно поискать пропавшую супругу. Отлучившись на кухню за чаем для гостьи, Генрих услышал из спальни крик гостьи. Прибежав, он застал ее испуганную и склонившуюся над подушками. «Смотрите!» — указала она на одну из них. На декоративной подушке было несколько пятен крови.

Грудзинский подошел к служанке, стиравшей грязное белье, и бросил ей под ноги окровавленную подушку.

— Мерзавка, что ты сделала с моей женой?

Растерявшись, Александра начала повторять одно и то же: хозяйка домой не приходила. Генрих ударил ее по лицу и вновь потребовал объяснений. Женщина упала на колени и заплакала:

— Довольно, я расскажу всю правду.

После прихода Грудзинской домой кто-то постучал в дверь. Когда Александра открыла дверь, то в дом ворвались двое молодых мужчин, оттолкнули ее к стене и направились в спальню. Там они душили и избивали хозяйку, требуя деньги и драгоценности. Забрав из комода все ценное, грабители вытянули еле живую Софью Грудзинскую с собой во двор, а служанке сказали замыть следы и молчать о происшедшем. По словам девушки, она долго не могла прийти в себя и решила ничего не говорить хозяину. Застирала окровавленное белье и навела порядок в спальне.

Пришедшим вскоре чинам полиции несчастный супруг рассказал все открывшиеся подробности. Служанка была арестована и взята под стражу. Полицейские разыскивали двух молодых парней, описание которых дала прислуга. Осталось дождаться вестей из сыскного отделения, сотрудники которого занимались поисками пропавшей женщины.

«Печь была холодной и чистой. Подозрительно чистой»

Начальник отделения Лаптев и полицейский надзиратель Галенчик, которому было поручено вести это дело, прорабатывали различные версии. По телефонной связи были опрошены дежурные полицейских участков, местные больницы, но все тщетно — Грудзинской нигде не было. Рассматривалась и версия о причастности к ее смерти мужа. Получив сведения из полицейского участка 4-й части о новых фактах по делу, Лаптев вместе с Галенчиком и агентом отделения направились к дому Грудзинских, попутно осматривая сугробы и канавы, где могло быть тело пропавшей.

Дома у Грудзинского они начали осмотр комнат. В передней была осмотрена верхняя одежда хозяев. На рукаве пальто кондуктора были найдены следы крови. Галенчик вспомнил, что именно в этом пальто обер-кондуктор пришел в отделение. В свое оправдание удивленный Грудзинский заявил, что не понимает, каким образом на пальто появились пятна: «Возможно, я поранил когда-то руку и испачкал пальто кровью». Зайдя в спальню, сыщики осмотрели комод, в котором не оказалось несколько золотых рублей и украшений, а также обследовали постель пропавшей хозяйки. На спинке последней Галенчик обнаружил маленькие следы брызг крови. Чтобы убедиться в происхождении пятен, на них было нанесено небольшое количество перекиси водорода. На следах брызг появилась белая пена, что подтвердило показания служанки, что хозяйку сильно избивали в спальне.

Продолжая осматривать квартиру, Галенчик обратил внимание на запах гари. Хозяин ответил, что также обратил внимание на запах, еще когда вернулся из командировки, но не придал этому особого значения. Подумав, что злоумышленники могли сжечь улики в печи, сыщик решил осмотреть печь. В углу кухни стояла большая русская печь с плитой. Галенчик открыл дверцу и осмотрел печь изнутри: она была холодной и чистой. Подозрительно чистой. Взяв щетку, он выгреб из углов печи оставшуюся золу и не поверил своим глазам: среди золы были обгоревшие кости.

Вызванный врач-эксперт по наружному виду определил, что кости принадлежат человеку. Опытные полицейские были шокированы: такое они видели впервые. Начальник сыскного отделения Лаптев хотел связаться с уездной полицией и начать розыск Грудзинской вне города, но, видимо, это уже было лишним. Стало ясно, что арестованная прислуга скрывает ужасные подробности.

Тут же было дано распоряжение о дополнительном допросе служанки. Узнав об обгоревших человеческих костях, она рассказала про «некоторые моменты, которые некрасиво было упоминать». По ее словам, грабители не похищали Грудзинскую, а убили ее прямо в спальне. Долго думали, что делать с трупом. Решили разрубить тело на куски и сжечь их в печи. В течение часа они отделили от тела руки, ноги, голову и сожгли труп в печи. После достали бутылку водки и выпили. Уходя, приказали Александре все вымыть и молчать, «…а то сама так закончишь».

При допросе один из соседей Грудзинских подтвердил, что «…всю ночь в квартире была какая-то возня и сильно топилась печь». В это время полицейскими 4-й части были задержаны двое парней, подходящие под описание грабителей. На очной ставке девушка однозначно указала на них как на тех самых преступников. Парни отрицали свою вину, но Александра добавила, что видела их несколько раз до убийства. Они пытались познакомиться с ней и приглашали вместе выпить водки, а однажды, когда она с соседской прислугой закрывала ставни дома, молодые люди пришли снова. Спрашивали ее: богатый ли хозяин, хорошо ли с ней обращается.

Горькая правда

Но на допросе соседская служанка Мария сказала, что молодые парни совсем не те, что разговаривали со служанкой Скавинской у хозяйского дома. Тем более у них оказалось железное алиби: в ночь пропажи Грудзинской они пьянствовали у своего товарища в большой компании. В сыскном отделении по наведенным справкам была раскрыта еще одна деталь — паспорт на имя Александры Скавинской, который был у женщины, на самом деле принадлежал 14-летней девочке из окрестной деревни. Когда Лаптев в очередной раз вызвал служанку на допрос, она клялась и отрицала любую причастность к убийству.

Предупредив Александру о смягчении наказания за чистосердечное признание вины и получив молчание в ответ, он приказал отвести арестованную обратно в камеру.

— Драгоценности могли бы и понадежнее спрятать, госпожа Ржецкая, — бросил ей вслед Лаптев.

Служанка замерла. В суматохе она совсем забыла о своем узелке на чердаке, в который спрятала драгоценности из комода хозяйки. Отпираться было бессмысленно.

— Подождите. Я все расскажу, — тихо сказала она.

Настоящее имя служанки было Елена Ржецкая. 14-летняя Александра Скавинская, которой она всем представлялась, была ее племянницей. Бросив мужа после месяца брака, Елена решила уехать на заработки. Но паспорт, требуемый для выезда из волости, она не могла получить из-за несогласия на это мужа. Потому пришлось взять паспорт родственницы, с которым она и устроилась к Грудзинским (паспорта того времени не имели фотографий).

Обо всем случившемся в квартире Грудзинских она рассказывала в мельчайших подробностях. В 11 часов вечера Софья Грудзинская вернулась домой от Климковичей. Сняв с нее пальто и проведя до спальни (хозяйка была слегка пьяна), Ржецкая вернулась на кухню, чтобы продолжить стирку белья. Вскоре к ней зашла хозяйка «в ночной рубашке и чулках» и начала ругать за то, что она мало выполнила работы за день. Елена была не согласна, так как за целый день она несколько раз ходила в лавочку за продуктами, покормила кур, убралась в доме. Будучи обиженной на Грудзинскую, она потребовала «…прямо сейчас рассчитаться за работу».

— Мерзавка! Я тебя, бродягу, подобрала без копейки, а она: рассчитаться! — закричала хозяйка и ударила служанку палкой по спине.

Вернувшись в свою комнату, она продолжала бранить Елену. Терпению Ржецкой пришел конец. Она схватила маленький топорик для рубки сахара и пошла вслед за Грудзинской. Услышав приближающиеся шаги, хозяйка обернулась. Со всего размаха Ржецкая ударила Софию Грудзинскую в висок обухом топора. Та без крика упала навзничь на кровать.

Служанка вернулась на кухню, где полчаса сидела не двигаясь. Из спальни все это время были слышны хрипы жертвы, но вскоре они прекратились. Елена осторожно вошла в спальню и убедилась: Грудзинская была мертва. Нужно было избавиться от трупа. Чтобы не испачкаться в крови, Ржецкая надела пальто Генриха Грудзинского, висевшее в сенях. Потом скрутила простыню, просунула под тело хозяйки и, стараясь не шуметь, стянула его на пол. Таким же образом она протащила его через гостиную, переднюю и оставила в кухне. По пути изо рта убитой выпала искусственная челюсть, а из рук — деревянные рожанцы с крестиком (четки у католиков. — Прим. TUT.BY).

На кухне была печка, в которой служанка решила сжечь тело несчастной женщины. Вначале она попробовала засунуть тело в печь головой вперед, но не получалось. Затем она просунула его вперед ногами и сильно надавила. Обложив тело поленьями, она разожгла огонь и закрыла дверцу печи. Несколько раз Ржецкую вырвало от запаха, выходящего из печи.

Потом она вымыла полы, на которых были следы крови, и застирала испачканные простыни и одеяло. По мере сгорания дров выходила во двор, чтобы взять новые. Взглянув на дымовую трубу, ужаснулась: черный дым, от которого шел зловонный горький запах, мог привлечь непрошенных гостей. Закрыв дверь квартиры на замок, Ржецкая стала ждать утра. Через 8 часов она открыла дверцу печи — все было кончено. Внутри осталась лишь зола и остатки костей. Собрав в кучу, она выбросила все в отхожее ведро, а затем вылила его содержимое в помойную яму во дворе. Вслед она выбросила рожанцы и искусственную челюсть. Придумав версию об ограблении, она забрала некоторые драгоценности из комода и спрятала на чердаке, рядом со своими вещами. Вскоре вернулся Генрих Грудзинский. В печи разогревался его обед.

После своего раскаяния Ржецкая зарыдала. Лаптев приказал Галенчику проверить факты из рассказа служанки. При помощи перекиси водорода были обнаружены кровяные следы на пути из спальни в кухню. Пришлось исследовать сыщику и помойную яму. Как свидетельствуют архивные материалы, «после подробного изучения помойной ямы среди нечистот были обнаружены деревянные рожанцы с изображением Иисуса Христа, искусственная челюсть с двенадцатью зубами и несколько обгоревших костей». После повторной экспертизы было установлено, что кости, найденные в печи и в помойной яме, одного происхождения и являются человеческими.

Уже в качестве обвиняемой Ржецкую перевели в тюрьму в Пищаловский замок. В октябре 1910 года все внимание края было приковано к залу заседания Минского окружного суда (здание по современному адресу: площадь Свободы, 23. — Прим. TUT.BY), где проходил суд над служанкой-убийцей. Государственный обвинитель предложил присудить ей 20 лет каторжных работ. Адвокат Ржецкой просил рассмотреть ходатайство о смягчении наказания. В итоге присяжные заседатели, которые решали судьбу обвиняемой, и суд приняли ходатайство о смягчении наказания, «…принимая во внимание крайнее невежество и неразвитость подсудимой». Елену Ржецкую приговорили к двенадцати годам каторжных работ с лишением всех прав.

Всем чинам сыскного отделения, принявшим в участие в расследовании убийства Софьи Грудзинской, была объявлена личная благодарность минского губернатора Эрдели. Найденные останки Софьи Грудзинской похоронили на Кальварийском кладбище. Несчастный вдовец попросил у начальства перевести его на работу в Вильно, ближе к сыну. Больше в Минске он не появлялся.

Читайте также

«Здесь находился район публичных домов». Как в Минске сто лет назад боролись с преступностью

Теги: знакомства, Минск