Страна-дауншифтер. Российский диагноз для белорусской экономики

Источник материала:

Ход нынешнего экономического кризиса, как в мире, так и на постсоветском пространстве, вызывает все больше недоуменных вопросов о теоретических основах тех экономических теорий, на базе которых формируется экономическая политика государств. И, по моему мнению, под вопрос поставлены те «незыблемые» принципы, которые внедрялись в наше сознание после 1991 года.

В плане борьбы с нынешним экономическим кризисом от правительств что России, что Беларуси веет некой безысходностью. Доходы бюджетов падают. Уровень жизни населения снижается. Экономическая жизнь уже в ряде секторов замирает. Курс валют непредсказуем. Расчетные перспективы существенного улучшения положения дел в экономике не обещают.

Такое впечатление, что оба правительства уже потеряли ориентиры даже своей среднесрочной политики. Не говоря уже о стратегии, которой никогда и не было.

Деньги еще есть, идей уже нет

Но для России есть хоть пути отступления: как-то страна сможет прожить и на поставках сырья. Да и за счет его поставок можно и ресурсов подкопить для рывка и выхода на траекторию развития. По крайней мере теоретически. И если знать, как на эту траекторию выбраться. У Беларуси и того нет.

Но в России, при некотором желании, любители конспирологии могут трактовать некоторый ступор ее правительства как подковерную борьбу либералов (в основном собранных в финансовом блоке правительства и финансовых структурах) и аграрно-промышленного лобби. Которое личностно во власти почти не представлено, но его воздействие все равно ощутимо.

Основная проблема в том, что либеральные подходы, господствовавшие в независимой России, себя в значительной степени дискредитировали. В конце прошлого века они привели к серьезной деиндустриализации страны, в начале века не смогли (при обилии ресурсов) обеспечить рывок в промышленном развитии, оказались беспомощны в борьбе с кризисом.

Дополнительным фактором, ограничивающим влияние либералов, стали внешнеполитические проблемы России. Дело в том, что практически все либеральные модели начиная с 1991 года выстраивались под приход в Россию иностранного капитала и технологий. На базе которых и должна была выстраиваться экономика новой России.

Сегодня, где — под влиянием кризиса, где — в результате санкций, Россия рассчитывать на ведущую роль иностранного капитала в реиндустриализации страны уже заведомо не может. Собственно, и ранее расчет был безоснователен, об этом свидетельствует весь мировой опыт, да и относительно небольшой опыт российский. Именно благодаря этой стратегии на недавнем Гайдаровском форуме были констатированы и поражение России в глобальной конкуренции, и ее «технологическое порабощение» Западом,

А без реиндустриализации, исчерпав советские заделы, страна рискует «выпасть из истории», превратиться в бывшую великую страну с остатками бывшей великой культуры. Герман Греф даже ввел в оборот соответствующий термин: «страна-дауншифтер»

Однако и аграрно-промышленное лобби пока ничем, кроме благих пожеланий, разнузданной коррупции и требований денег так и не отметилось. Нет даже внятной концепции развития страны (либеральная «Стратегия 2020» уже не актуальна). Недавно опубликованный доклад известного экономиста С. Глазьева, при вполне обоснованной критике либеральных подходов в экономической политике, в конструктивной части совершенно беспомощен. Надо то, надо это, а какими силами и средствами это будет выполняться, какими инструментами — ни полслова.

Осознание этой проблемы на политическом уровне не привело пока в России ни к формированию соответствующего мозгового центра, ни к созданию какого-то политического центра влияния, пусть даже в рамках существующей структуры власти. Пока и правительство России находится в некотором ступоре, не имея ни стратегии выхода страны из кризиса, ни даже инструментов решения текущих проблем с бюджетом. О чем говорит и грядущий его секвестр.

Но в России, по крайней мере, пока еще есть деньги: накопления от природной ренты за прошлый период высоких цен достаточно велики, чтобы можно было бы рассчитывать профинансировать какую-то программу выхода из кризиса и адаптации страны к новой реальности. Если бы такая программа была. Но ее пока нет.

Причем, в ближайшие годы, вряд ли появится. Несмотря на осознание проблем и на экспертном, и на политическом уровнях. Внутренние противоречия не дадут.

И не думаю, что проблема в олигархах. Крупный бизнес в России уже структурировался, оброс международными связями и интересами, установил надежные связи с международным капиталом. И все больше занят своими внутренними проблемами, которые носят, как правило, уже не национальный, а глобальный характер. Притом, что его интересы, в основном, — добыча и первичная переработка сырья.

Действительной проблемой является господство в России торгово-финансового капитала. Это — масса среднего капитала, задействованного в обслуживании импорта, строительстве, а если и производстве — то на уровне «отверточной сборки», фасовки-упаковки, которые и производством назвать сложно. И родом этот капитал из торговли и коррупции, навыков работы в производстве не имеет, и ориентирован на короткий оборот, быстрый эффект, накопление в кэше. Именно господство этого капитала привело к деиндустриализации России, именно он ответственен за язву коррупции, разъедающую госаппарат страны.

Кроме того, даже перенакопление этого капитала не приводит к существенному снижению его нормы прибыли. Уж очень легко он идет на повышение цен. А становится тяжко — выскакивает в кэш или убегает за рубеж и пережидает. Причем высокая доходность в торговле импортом, строительстве не только изымает накопления из реального сектора, но и стимулирует поддержание высоких ставок по кредитам, по сути — запретительных для инвестиций в почти любое производство, поскольку межотраслевой переток капитала сегодня в России — не проблема.

Именно поэтому не имеет смысла в сегодняшней России бюджетное инвестирование: ресурсы из этих проектов все равно будут перекачаны торгово-финансовый сектор. Не конкретные люди, так экономика заставит.

Зато проблемой России стало, что большая часть чиновничества так или иначе с торгово-финансовым капиталом связаны. И перенакопление капитала в этом секторе никакой пользы для других секторов экономики страны не приносит. Хотя, не имея опоры в реальном секторе, и торгово-финансовый капитал мог развиваться только за счет непрерывного поступления природной ренты. С падением цен на сырье и для его развития подрывается его база. Но в этих условиях наиболее рациональным его поведением становится выход в кэш и уход за рубеж.

Второй проблемой России является ее технологическое порабощение. Не так давно Дмитрий Медведев сетовал, что производственные мощности российской промышленности загружены почти полностью. А г-н Глазьев сетует, что 40% этих мощностей не загружены.

И проблема в том, что оба правы. Все мало-мальски современные производства действительно загружены полностью. Просто их очень мало. А большую часть мощностей, оставшихся с советских времен, нет смысла и загружать: продукция, произведенная на них, не выдерживает конкуренции и внутри страны, и тем более не проходит на экспорт.

Именно поэтому проекты Глазьева и иже с ним, основанные на перераспределении госпотоков и их администрировании — не более чем фантазии. Против них и господство торгово-финансового капитала, и личные интересы массы чиновников, и прочный контроль над рынком России иностранного капитала. Так что путь в превращение в страну-дауншифтера для России намного более вероятен, чем ее реиндустриализация.

Где план?

Но это — Россия. В банках, резервах государства, торгово-финансовых фирмах, у олигархов деньги там еще есть. Меньше, чем надо бы, но — еще есть. А что в таких условиях делать Беларуси? Да еще и в рамках ЕЭП, когда российский торгово-финансовый капитал легко проходит границу? Для России перспектива превратиться в страну-дауншифтера пока — ближайшая перспектива, для нас — уже почти наступившая реальность.

Свой реальный сектор мы уже проели. Сегодняшние капвложения (инвестициями их называет только наша власть) не возмещают даже амортизации. Лезем в долги, расходуя кредиты на содержание явно избыточного госаппарата и социальную сферу, на которую мы не зарабатываем. Человеческий капитал эмигрирует и деградирует, массовая безработица властно стучится в дверь. А у нас — ни антикризисной программы, ни идей, ни людей, способных существенные для экономики страны идеи воплотить в жизнь. Да еще и путы «белорусской модели», препятствующие и давно назревшим структурным реформам, и развитию частного бизнеса.

Ну ладно, до 2010 года нас потчевали хотя бы всякими фантазиями типа решений Всебелорусского собрания. Так ведь сегодня и того нет. С момента кризиса 2011 года правительство находится в полном ступоре, не сумев даже разработать хоть какую-то антикризисную программу. Все надежды возложили исключительно на спекуляции на государственном уровне: то нефтью, то растворителями-разбавителями, то подсанкционными продуктами. А деградация реального сектора тем временем только ускоряется.

К тому же складывается впечатление, что власть смирилась с деградацией страны. Принятие основных требований МВФ сулит стране стабилизацию в нищете, ту самую «ловушку бедности», из которой нет выхода. Структурных реформ нет, и не предвидится. Модернизация стоит. Даже если бы нам удалось где-нибудь одолжить денег под инвестиции в модернизацию нашей экономики, их невозможно доверить нынешним управленцам: пока все или почти все госинвестиции провалены. Да и нет нормальных бизнес-планов ни по организации новых производств, ни по продвижению нашего экспорта.

Складывается впечатление, что наша власть смирилась с деградацией страны. Как представляется, их вдохновляет пример Украины: если там терпят такой развал, то и наши люди вытерпят. Но там ведь гражданская война и буйство коррупции и олигархов. А нам такое за что? За то, что верили в «белорусскую модель»?

Возможно, наши чиновники надеются, что даже в этом случае сумеют обустроить свой личный райский уголок. Даже в нищей, разваливающейся стране. И успеют «соскочить». А для населения? Еще лет 5−10 назад для него еще был выход в эмиграции в Россию или на Украину. Теперь и там будет тяжко. И чем дальше — тем меньше нашим будут там рады. В мире — кризис, бежать особо и некуда. Если не сумеем разобраться внутри своей страны — нигде нам рады не будут.

Пока еще шанс выбраться на траекторию развития есть. Болезненный, но есть. Но время после 2011 года потрачено зря, и, с течением времени, шанс этот все меньше и меньше.

В заключение хотел бы привести цитату из мемуаров Пак Чжон Хи: «Народ, лишенный амбиций или уверенности в себе, будет только попусту тратить время, и даже тогда, когда возникнет благоприятная возможность для развития страны, он не сумеет поспеть за ходом истории… И отдельно взятые люди, и государство в целом могут воспрянуть духом только тогда, когда они преисполнятся решимости творить свою собственную судьбу самостоятельно, без посторонней помощи».

Теги: Курсы валют