"Зарплату ботинками не выдаю". Глава "Белвеста" - о слиянии с "Лучом", премиях за некурение и ИТ

Источник материала:

Очередной точкой интереса проекта «Сделано в Беларуси» стала витебская обувная фабрика «Белвест», одно из первых в СССР совместных предприятий легкой промышленности. Фабрика, созданная по инициативе немецкого обувного концерна Salamander, который в 2002 году вышел из бизнеса, а его место заняла российская компания «Политэкс», сейчас находится на этапе новых вызовов. Об этом и многом другом мы поговорили с гендиректором и совладельцем фабрики Юрием Суманеевым, который совместил беседу со скрупулезной экскурсией по предприятию.

«Иметь магазины в собственности — это большая сегодня роскошь»

— Как вы оказались в «Белвесте»?

— В свое время наша компания была одним из крупнейших продавцов обуви «Белвест» на российском рынке. А в начале нулевых Salamander решил выйти из обувного производства. Сначала его доля была выкуплена самим «Белвестом», и встал вопрос поиска нового инвестора. Нашей компанией было сделано лучшее предложение, и в 2002 году мы вошли в состав учредителей предприятия со своими деньгами, каналами сбыта и управленческими компетенциями.

Но достаточно быстро оказалось, что ситуация на предприятии гораздо хуже, чем виделось со стороны. По сути производство было на грани остановки. Поэтому вместо ожидаемых дивидендов долгие годы пришлось заниматься антикризисным управлением. Так вот, в марте 2003 года я стал финансовым директором «Белвеста», а через 4 месяца возглавил фабрику. С тех пор я здесь. Уже, можно сказать, пустил корни, перевез всю семью в Витебск, тут даже внучка родилась.

— За сколько вы выкупили долю?

— Почти в два с половиной раза дороже, чем выплатили Salamander.

— Доля государства в лице концерна «Беллегпром» в «Белвесте» сегодня составляет 55%. Насколько комфортно работать при таком соотношении долей?

— Концерн — орган отраслевого управления. Он не вмешивается в операционную деятельность на уровне формирования коллекции или рынков сбыта. В первую очередь «Беллегпром» заинтересован в том, чтобы предприятие наращивало выпуск продукции, платило налоги, предоставляло социальный пакет для работающих. Наш накопленный опыт позволяет все это делать и одновременно развиваться.

— С какими финансовыми результатами «Белвест» закончил 2015 год?

— Несмотря на то, что это был очень тяжелый год, выручка выросла до 1,3 трлн рублей, с прибылью от реализации в 270 млрд. Чистая прибыль — намного меньше за счет курсовых разниц. Но самое главное, наш cash flow [денежный поток] - устойчиво положительный. Внешнеэкономическое сальдо в плюсе на 20−22,5 млн долларов в год. Реальное зарабатывание валюты — главный признак полезности для страны того или иного бизнеса в конечном итоге.

— За счет чего такие показатели?

— Мы несколько сократили объем производства за счет импортных заготовок. При этом и в 2015, и в 2016 году мы активно наращиваем объемы производства обуви полного цикла, дающего максимальную добавленную стоимость.

— Какой объем продукции идет на экспорт? Это в основном Россия?

— Ежегодный экспорт — не менее 75−80%, при этом большая часть — это действительно наша братская страна. В первую очередь рынками сбыта мы связаны ввиду одинаковой антропометрии стопы — одинаковой формы ног, проще говоря. Правильная разработка модели позволяет носить удобную обувь и в Беларуси и, скажем, на Урале. Сейчас уже 96% продукции продаётся через нашу фирменную сеть, в которой 46 магазинов — в Беларуси, 287 — в России, 6 — в Латвии.

— Магазины в собственности?

— Только около двух десятков, остальное — аренда. Собственность — это большая роскошь, и при этом жесткая привязка к месту. В наше время надо быть гибкими.

— Во всех магазинах одинаковый ассортимент? В народе бытует мнение, что белорусские производители лучшие модели отправляют на экспорт.

— Мы каждому руководителю магазина даем возможность заказать тот ассортимент, который он посчитает нужным. Другое дело, что в разных регионах разные предпочтения. В той же России есть такие места, где женщины избегают покупать яркие модели или обувь из велюра ввиду неухоженности улиц или некачественного асфальта.

— А интернет-торговлю развиваете?

— Более двух лет назад «Белвест» первым из белорусских компаний запустил продажу через интернет. Сейчас наш сайт обновляется с целью создания крупного онлайн-магазина на новой программной основе. Все практически готово, но пока мы его тестируем, чтобы запуск прошел без сучка и задоринки. Кроме этого, обувь «Белвест» представлена на крупных сторонних интернет-площадках. На Wildberries, к примеру, мы вообще один из крупнейших продавцов обуви. Но думаю, офлайн будет оставаться привлекательным каналом продаж, потому что покупателю зачастую просто приятно прийти в хороший магазин, выбрать самому и примерить обувь, а мы, соответственно, можем больше узнать о его предпочтениях.

— Всегда было любопытно узнать, а как уживаются в одном городе два самых крупных производителя обуви «Белвест» и «Марко»?

— Нормально. Мы уживаемся не только в одном городе, но и фактически на одной территории. Между некоторыми нашими производственными площадками даже нет забора. Например, работники холдинга «Марко» питаются в нашей в столовой. И хоть мы ее и дотируем, никого не выгоняем. (Улыбается.)

— То есть нормально конкурируете? И спокойно отнеслись к тому, что недавно «Марко» выделили бюджетный займ под 3% годовых в белорусских рублях?

— Конечно, такие беспрецедентные преференции сильно мешают нормальной рыночной конкуренции. Имея подобную поддержку они проводят агрессивную маркетинговую политику, продавая по убыточным для остальных производителей ценам. В первую очередь это бьет не по нам, а по предприятиям, ориентированным на внутренний рынок. Мы сосредоточены на экспорте, а в Беларуси работаем в другой нише для своего покупателя.

​
​

— Так может вам, как и хозяину «Марко» Николаю Мартынову, стать депутатом-сенатором. В этом году как раз выборы.

— А для чего? Если идти во власть, то нужно профессионально представлять наказы своих избирателей. Там не место для продвижения своих бизнес-интересов. Считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Сапоги тачать сапожник… Ладно, пойдемте лучше смотреть фабрику.

«Платим заработанную плату, а не просто раздаем деньги»

— Сколько человек у вас работает? Какая сейчас средняя зарплата на предприятии?

— Всего работников с учетом производства, управления и фирменной торговли в Беларуси — более 2,5 тысяч человек. Еще почти столько же обеспечиваем работой в торговле в России и Прибалтике. Средняя зарплата у нас составляет 6,3 млн рублей, что, кстати, выше, чем по отрасли.

— Есть ли у работников соцпакет? Что он из себя представляет?

— Если честно, то когда я пришел на фабрику и увидел коллективный договор, подумал что это какой это пережиток прошлого. Но потом понял, что все-таки это хороший инструмент построения отношений со всем коллективом. Развивая его положения, например, я придумал и некоторые совершенно новые подходы, которые потом скопировали другие предприятия. Сейчас, к примеру, мы премируем сотрудников за некурение (ни на работе, ни дома). Не куришь — получи сверх своей зарплаты 500 тысяч рублей. Дополнительно платим и за постоянство выходов на работу. Заболел, не работал — заплатим согласно законодательства. Но если человек регулярно выходил [на работу], не допуская пропусков даже по уважительной причине, то получит премию дополнительно. На фабрике имеем мини-поликлинику (стоматолог, гинеколог, терапевт и др.). Для женщин, которых у нас [работает] порядка 70% всего коллектива, это очень важно.

В целом и на самом производстве создали комфортные условия для работы: видите, поставили стеклопакеты на окна, новые системы вытяжной, приточной и индивидуальной вентиляции, современное освещение.

Каких-то специальных программ переманивания или удержания сотрудников у нас нет. Самый главный стимул [прихода на «Белвест"] — зарплата, которую стараемся держать выше [конкурентного] рынка. Но опять же платим заработанную плату, а не просто раздаем деньги. Ну, и плюс престиж работы на известном [брендовом] предприятии. Работники понимают под этим стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Ведь, когда на каких-то предприятиях начинают задерживать зарплату или выдавать ее ботинками, то это, конечно, резко снижает доверие [к работодателю].

— А вы не выдаете ботинками?

— Никогда! За 14 лет работы на предприятии, конечно, были сложные периоды, особенно в моменты [структурной] перестройки «Белвеста» после ухода немецкого партнера. Но я честно говорил рабочим, что будем вкалывать, для чего это нужно и когда увидим перелом [ситуации] и лучшие времена.

— Заметил, что у вас довольно большая армия дизайнеров. Сколько коллекций в год у вас меняется? На какие тенденции ориентируетесь?

— Наша международная команда — это более 20 дизайнеров и конструкторов, они непрерывно занимаются разработкой моделей со сменяемостью [сезонных] коллекций не менее четырех раз в год. Подкрепляются идеями, посещая все трендовые показы в Европе, там пристально следят за самыми актуальными веяниями, [оперативно реагируя на] изменчивость моды. В последние годы одна из главных мировых тенденций — стремление к упрощению, к универсализации. Сегодня [городской стиль] casual позволяет выглядеть модно в любом случае, и на улице, и весь рабочий день в офисе, и вечером в театре или ресторане.

Мы считаем, что в первую очередь для развития бизнеса критически важно то, кто разрабатывает дизайн, управляет брендом и контролирует продажи. При этом [на потребительском рынке] предприятия конкурируют не столько объемами [выпущенной] продукции, сколько широтой ассортимента обуви. Наши женщины не хотят ходить в одинаковых туфлях и сапогах, поэтому мы стараемся почти бесконечно расширить свой модельный ряд. Несколько тысяч моделей каждый год! Тут мы смогли активно продвинуться благодаря разработке и внедрению новой технологии принтования на натуральной коже, а обрабатывая ее особым способом получать такие винтажные вещи, используем лазерную гравировку и перфорацию.

Вообще, создавая модную обувь, ориентируемся не только на удобство, комфорт в широком смысле, но и на сохранение здоровья. Добиваемся того, чтобы нога в течение дня не так уставала, чтобы не было обильного потоотделения, обувь хорошо вентилировалась, не источала едкого запаха краски или клея, других вредных химических веществ. Бывает, в какой-нибудь обувной магазин зайдёшь — аж глаза ест от резкого запаха! Поэтому то у нас вся обувь только из натуральной кожи — конечно, большая роскошь для современного производителя. Но понимая, какую пользу это дает нашему потребителю, мы принципиально идем на это. Наша задача, чтобы человек, почувствовав удобство и комфорт, заботу о себе, остался верен бренду.

— Наряду с дизайнерами у вас ещё и немало айтишников. Зачем вы вкладываете большие средства в ИТ, частности, закупили дорогостоящую систему от SAP?

— Чтобы автоматизировать и связать между собой все бизнес-процессы. Раньше мы использовали программы, которые позволяли лишь в какой-то части автоматизировать работу отдельных подразделений. Они [были] неповоротливы, слабо достоверны и не стыковались между собой, что приводило к искажению, либо не детализированности управленческих данных, и это не позволяло принимать быстрых и обоснованных решений, по простому говоря, тормозило развитие бизнеса.

Сеть магазинов под вывеской «Белвест» — одна из самых широких даже в России. Вот вышло маркетинговое исследование РБК ["Розничные сети по продаже обуви 2016"] — мы там в пятерке лидеров, других белорусов вообще нет. И как оценить [текущую] ситуацию за тысячи километров и в другом часовом поясе? А мы сегодня можем в режиме реального времени видеть, что происходит, к примеру, в Забайкалье, в фирменном магазине в Улан-Удэ, какая там есть обувь на полках и на складе, что происходит с продажами. Тут же, отслеживая в онлайне, какие модели лучше расходятся, мы запускаем их в производство. Ведь вовремя выпустил — больше продал.

«Мы готовы выкупить госдолю»

— Кризис в экономиках Беларуси и России как на вас отразился? Покупательная способность населения снизилась?

— Люди стали себя больше контролировать. Спонтанные, эмоциональные покупки уходят на второй план. Вместо того, чтобы к сезону идти в магазин — достают из коробок старую обувь, подкрасят кремом и продолжают носить дальше. Хотя раньше приобрели бы новую пару.

​
​

К примеру, обувной рынок в России упал до 40%. При этом «Белвест» увеличил объемы продаж, исчисляемые даже в парах. Только в РФ в прошлом году мы приросли на 12%. Это дорогого стоит. Другое дело, что потребности только нашей фирменной торговли перекрывают наши [сегодняшние] производственные возможности.

— А в чем проблема?

— Не хватает рабочих рук. Мы работаем полную рабочую неделю. Выходим даже в субботу. Вот если бы нам еще 200−250 швей, то могли бы уже рассчитывать на выпуск 2,1−2,3 млн пар обуви в год.

— Что вам мешает расширить производство, привлечь инвестиции? В СМИ проходила информация об интересе к «Белвесту» инвестфонда «Зубр Капитала», ЕБРР, МФК, итальянских инвесторов. Почему не срослось?

— Для дальнейшего развития [компании] нужны серьёзные инвестиции в десятки миллионов долларов. Поэтому мы действительно интересны [потенциальным] инвесторам. Но финансовые институты, фонды говорят, что работают только с полностью частными компаниями.

​
​

— Так выкупили бы долю концерна?

— Ну вот, пробуем выходить с такой инициативой…

— Ранее довольно активно обсуждались планы по созданию на базе вашего предприятия одного из двух крупнейших обувных холдингов. «Марко» вот вроде создали. В чем загвоздка с вами?

— За последние годы по поручению правительства мы направили несколько проектов создания и многопрофильного, и обувного холдинга, но ни один из пока них не нашел одобрения.

​
​

— Поговаривают, что к этой теме власти опять вернулись. Хотят, чтобы лидеры взяли на буксир отстающих и создали крупные холдинги. Вас хотят объединить с минским «Лучом» и МПКО (Гатово). Перспективный альянс вырисовывается.

— Поверьте, там не все так просто, как видится со стороны. Есть большой производственный комплекс в Гатово, более 115 тысяч квадратных метров. С точки зрения кожевенного производства он очень не загружен. Но вопросы с ним упираются в [бесперебойное] обеспечение предприятия сырьем, значительным наращиванием оборотки и проведением глубокой технологической модернизации. К примеру, брат-близнец этого предприятия, Рязанский кожзавод группы компаний «Русская кожа» (построенный по тому же проекту, в том же 1986 году) модернизирует свое технологическое оборудование каждые 3−4 года. При этом он имеет только незавершённого производства в виде сырья в различной стадии переработки и полуфабриката на 100 млн долларов, но при этом и объём производства, превышающий гатовский в разы. Вот это тот пример, к которому нужно стремиться.

— А где вы сейчас закупаете кожсырье? Бытует мнение, что белорусское сырье не самого лучшего качества, а то что получше уходит на экспорт.

— Мы работаем только с натуральной кожей. Но нам остро не хватает белорусского сырья при его казалось бы достаточной заготовке. Нормального оно качества, правильно сортировать нужно и обрабатывать! Не зря же массово шкуры крупного рогатого скота вывозятся заграницу, несмотря ни на какие запреты правительства, а из-за этого у кожевенных заводов недостаточная производственная загрузка, в итоге получается высокая себестоимость и ограниченность предложений для нас как по объему, так и по ассортименту. Даже по полуфабрикату не могут нас полностью удовлетворить! Поэтому часть его покупаем в той же Рязани. Там нам тоже не обеспечивают в полной мере требуемый ассортимент, но хотя бы добавляют объем. Раньше покупали готовую кожу и в Европе, и в других странах, где могли найти высококачественный товар, но сейчас это дорогое удовольствие, да и плюс длительная логистика.

— Вернемся к холдингу. А в чем проблемы с «Лучом»?

— На «Луче» есть еще 100 тысяч «квадратов» площадей в Минске. Но здания начиная от послевоенных годов постройки до тех же 80-х. Сегодня все предприятия холдинга «Обувь-Луч» производят на этих площадях обуви в разы меньше, чем «Белвест» на своих 12 тысячах [кв. м]. Возможно ли эффективно загрузить все эти площади с точки зрения создания продукта с высокой добавленной стоимостью? Кроме этого, в головной компании холдинга несколько тысяч акционеров, вкупе с физическими и юридическими лицами, коммунальной и государственной собственностью. А в [дочерних] предприятиях холдинга масса разрозненных юрлиц. Производственные, управленческие, снабженческие, сбытовые структуры на каждом предприятии свои. Очень разные подходы, очень разные компетенции. А нужна слаженность в работе команды! Я, когда приходил на «Белвест», пришёл один, на тот момент без команды международных светил, ни одного руководителя или специалиста не уволил. Сказал им, что прорываться и развиваться будем вместе. И никакого сопротивления или нежелания не было.

С одной стороны, очень неплох был бы такой профильный холдинг в кожевенно-обувной промышленности, тем более имеющий мощный фундамент в виде международной розничной сети сбыта, но связать всё это между собой очень не просто. Весь наш интерес в этом — имеющиеся рабочие руки на обувных предприятиях и возможность всё-таки довести кожзавод до уровня производства готовой кожи требуемого покупателем цветового разнообразия и качества. Ведь не имея всего этого «Белвест» вынужден был даже в очень тяжелый с точки зрения финансов 2015 год инвестировать в создание на нашем предприятии в Витебске совершенно непрофильного для обувной фабрики производства готовой обувной кожи из полуфабриката.

В общем, у нас есть видение развития холдинга. Конкретная конфигурация может быть любой. Вполне можем развиваться и сами. Понимаем, что завистниками в первую очередь будут подниматься вопросы так называемой собственности, а не ответственности за рабочих, производство, развитие отрасли в целом в текущей [макроэкономической] ситуации. А мы готовы развиваться и подписываться под серьезные объемы производства, создание реальных новых рабочих мест, брать на себя обязательства, но хотим и иметь право полностью управлять процессами. Если желание делать настоящий бизнес есть не только у нас, сделать обувную отрасль, легкую промышленность одной из ключевых в стране, этаким драйвером роста, то в таком ключе работать мы готовы. Иначе инвестиции, столь необходимые нашим предприятиям, потекут в соседние страны…

— У вас созданы производства в двух небольших городах Витебской области — Бешенковичах в 2013 году и в Городке в 2014 году. Вошли туда в рамках программы развития малых городов?

— Нет, мы стараемся меньше связываться с бюрократией, просить льготы. Больше надо самим зарабатывать. Создали их не как отдельные юридические лица, а как структурные подразделения «Белвеста». В Городке взяли в аренду цех комбината бытового обслуживания. В Бешенковичах — это бывшая шорная фабрика. И там и там занимаемся обработкой деталей и пошивом заготовок верха обуви, так как на головном предприятии даже с учётом 7%-го роста численности рабочих рук уже не хватает.

«Ритейлеры отжимают цены по максимуму»

— Для чего осенью прошлого года взяли в кредит 1,5 млрд российских рублей в московском банке?

— Это была просто реструктуризация нашего кредитного портфеля. Кредиты в национальной валюте слишком дороги, в иностранной — рискованны с точки зрения курсовых разниц, поэтому решили сделать ставку на валюту основного рынка присутствия. Для оборотов нашего предприятия это не такая большая сумма. Широта ассортимента, помноженная на размерную шкалу, да еще и чисто кожаной обуви вот и определяют основную статью затрат. А и производство, и наши фирменные магазины нуждаются в оборотке.

— Сейчас неохотно выдают под оборотку.

— И в этом сегодня я вижу большую проблему. Я, наверное, небольшой макроэкономист, но у нас сложилось устойчивое мнение, что под оборотку не дадим, все равно проедят. А вот инвестиционный кредит — пожалуйста, под капитальные вложения в оборудование, а лучше того, в строительство — вот это более-менее нормально. И вот, бывает, вложили деньги в камни, оборудование, которое само по себе еще ничего даже не производит, и что? А если, к примеру, предприятию нужны ресурсы для развития, увеличения не только объемов производства, но и продаж, для наполнения финансовой кровью всех своих разрастающихся промышленных и торговых сосудов?

Если компания успешно продает, и тем более на экспорт — есть у нее будущее, она на верном пути. Может при этом сама производить [продаваемый] товар — вообще молодец! Готова увеличивать продажи (не объемы производства, забивая свой склад или вывозя куда-либо) — вот таких и нужно поддерживать в стремлении развития. Мне кажется, в том числе и банки должны разумнее подходить к оценке намерений и возможностей заемщика, рассматривать каждый случай очень индивидуально.

​
​

— А делаете ли обувь для сторонних компаний, private lable?

— Мы проводили переговоры с рядом компаний, держателей брендов, рассматривали такие варианты на случай если на потребительском рынке будет совсем плохо, а объем производства (коллектив, зарплату, налоги) нужно будет удерживать. Но любые, так называемые давальческие схемы (а работа на другой бренд постепенно в той или иной мере все равно сводится к этому) — это путь в никуда. Ритейлеры отжимают цены по максимуму, ссылаясь на стоимость производства в Китае и так далее.

— Вы, кажется, тоже размещали производство в Китае?

— Несколько лет назад у нас был небольшой опыт сотрудничества с китайскими производителями. Дизайном, разработкой, внедрением, технологией занимались наши специалисты, но сам пошив происходил в Китае. К сожалению, в этом случае не всё возможно контролировать в производстве, да и быстро реагировать на запросы нашей торговли нельзя. К тому же покупатели, когда видели надпись «Сделано в Китае», говорили: «Мы пришли за „Белвестом“, а не за Китаем». Поэтому мы быстро отказались от такой практики. А сейчас уже и пошив в Китае не такой дешевый стал. Другие обувные предприятия везут оттуда сшитую или уже затянутую заготовку верха обуви, мы же ориентируемся в Беларуси на производство обуви полного цикла, с большой добавленной стоимостью и выработкой на каждого работающего, с проверенным, подтверждённым и контролируемым качеством и, самое главное, из проверенных на безопасность здоровью экологически чистых материалов.

— И последний вопрос, как от отца двух дошкольников. Почему не производите детскую обувь?

— Покупатели тоже об этом часто спрашивают. Но если заниматься этим серьёзно, то это совершенно другое производство, другие дизайнеры, другие формы, другой маркетинг… Взять и просто совместить всё на одном производстве — это сложно. Если, конечно, хотим сделать всё также максимально качественно и ответственно, а не для галочки. Думаем уже над этим перспективным и важным для меня лично направлением. (Улыбается.)​

Теги: Курсы валют, Витебск