Локомотив экспорта или черная дыра субсидий и генератор убытков? Десять простых вопросов об АПК

С чего вдруг маленькая Беларусь решила стать экспортером продовольствия? Обеспечим себя и ладно!

Вопросы продовольственной безопасности, то есть способность обеспечить себя продуктами питания, в Беларуси давно решены. Импорт продовольствия не превышает 10% — это немногочисленные позиции критического импорта (то есть того, что просто не растет или не водится в стране), и поставки, как говорится, для разнообразия. Заметно больше потреблять мы вряд ли станем — все-таки численность населения страны не растет. А вот производство — растет. К примеру, производство молока за пять-семь лет выросло на 10%, превысив 7 млн тонн. И более 60% выпускаемой продукции идет на экспорт. Экспортируется и около 30% мясной продукции.

Наращивать производство и экспорт — решение стратегическое, обеспечивающее сразу несколько очень важных задач. Во-первых, экспорт дает возможность заработать валюту, так необходимую для закупки сырья и энергоносителей. Во-вторых, рост объемов позволяет увеличивать эффективность производства, снижать издержки на единицу продукции, пользоваться «эффектом масштаба» и, в конце концов, держать на приемлемом уровне внутренние цены. Хотя бы на ту самую «социальную молочку» — самые простые и доступные молочные продукты, которые часто бывали для производителя глубоко убыточными. А масштабное и эффективное производство — это серьезный объект для инвестора, и белорусского, и зарубежного. Иначе судьба производителя — баланс на грани убыточности и ожидание бюджетной подпитки.

Делая ставку на экспорт, мы же привязываемся к России — географию не обманешь

Действительно географическая близость, отсутствие границ и схожесть потребительского поведения делают Россию приоритетным рынком. В прошлом году именно в эту страну ушло 90% белорусского сельхозэкспорта (поставки составили 3,705 млрд долларов). Снижать поставки на рынок страны-соседки Беларусь не планирует, но рассчитывает весь прирост объемов производства продавать уже в третьи страны.

Это непросто — сложная логистика значительно удорожает продукт, так что производитель должен считать каждую копейку, оптимизируя себестоимость, чтобы поставки в страны «дальней дуги» были не «для галочки», а приносили прибыль. Но у лидеров отрасли все получается. К примеру, один из крупнейших экспортеров сельхозпродукции «Савушкин продукт» Александра Мошенского уже снизил долю России в своем экспорте с 95% до 75%, активно продвигаясь и на рынке ЕС, и в Китае. «Серволюкс» Евгения Баскина менее чем за год снизил долю с 98% до 90% и уже к концу года планируют выйти на 80%. В целом, за первое полугодие 2017 года страна снизила долю российского рынка в структуре сельскохозяйственного экспорта на 3 процентных пункта, и работа эта продолжается.

Если не в Россию, то куда? Зачем вообще белорусские продукты в Китае?

Россия — не единственный сосед Беларуси. Однако с другими соседями много сложностей. К примеру, Польша, Литва и Латвия входят в Евросоюз, где действуют жесткие меры по защите внутреннего рынка. В итоге таможенные пошлины на молочную продукцию увеличивают цену на белорусскую продукцию вдвое. Рецепт прежний — снижать себестоимость и экспортировать продукцию с высокой добавленной стоимостью. Пока доля ЕС в белорусском сельхозэкспорте не превышает 2%.

Традиционно большие объемы белорусской продукции уходили в Украину, которая сейчас восстанавливает поставки. Среди перспективных рынков — Пакистан, Турция, Сирия, Вьетнам, куда активно продается белорусское детское питание, масло и сухое молоко, а также Китай, где уже осваиваются молочники, предлагающие как сухое молоко и сыворотку, так и традиционную молочку. Уже получили «добро» на поставки в Китай производители говядины, на очереди — птица. Эксперты говорят, что рынок Китая — необъятный, и пристроить там можно как традиционную продукцию (надо же там есть что-то привычное европейцам), так и специфическую для китайского рынка (к примеру, говяжьи кости и субпродукты, которые в Беларуси фактически не востребованы).

Хорошо получать тут субсидии, а продукцию продавать по мировым ценам — озолотиться же можно!

Вопрос субсидий в Беларуси вообще из самых больных, особенно с учетом нашей практики одной рукой в карман деньги класть, а другой — забирать. Нынешний уровень господдержки села Минсельхозпрод оценивает в 823 млн долларов (на 2017 год). Много? В 2012-м году она достигала 1,8 млрд долларов и с тех пор продолжает снижаться. Да и озолотиться на госсубсидиях вряд ли получится — вам не просто выдадут деньги, но и доведут планы и задачи, способные серьезно скорректировать планы «обогащения». Вы не сможете, к примеру, отказаться выращивать нерентабельную, но нужную государству культуру, или купить приглянувшийся дешевый бэушный John Deere вместо отечественного комбайна.

Более того, мировые цены — вовсе не синоним «высоких цен». Конкурировать вам придется со всем миром, в том числе со странами, где не только собственные немалые субсидии, но объективно более благоприятные климатические условия, к примеру, для выращивания кормов, разведения крупного рогатого скота и птицы. Надо ли объяснять, что снизить себестоимость белорусской курятины до бразильской — задачка со звездочкой даже при условии получения госсубсидий.

Кстати, по мировым ли ценам мы продаем свои продукты? Россияне пишут, что демпингуем

Минсельхозпрод заверяет, что поставки эффективны по всем экспортным позициям. В частности, в первом полугодии рентабельность продаж молочной продукции составила 28,3%, в том числе сливочного масла — 21,6%, сухого цельного молока — 25,3%, сухого обезжиренного молока — 33,4%, сыров — 35,7%, мяса и мясопродуктов — 7,5%.

При этом продажи молочной продукции идут по более высоким, относительно мировых, экспортным ценам. В частности, белорусские экспортные цены на молочную продукцию, поставляемую в Россию, значительно выше цены молочного аукциона Фонтерры практически по всем основным позициям: по сухому обезжиренному молоку — на 15%, сухому цельному молоку — на 6%, сырам — на 21%. Сколько-нибудь серьезных обвинений в демпинге или антидемпинговых расследований в отношении белорусских продуктов давно не было.

А Россельхознадзор? Они же у всех наших производителей уже что-то нашли!

Кто ищет, тот всегда найдет. Об этом можно смело заявить, после того как в своей же российской колбасе российские эксперты нашли ДНК человека.

На самом деле проблема качества, безусловно, есть, но громкость заявлений не всегда соответствует серьезности нарушений. Это признают и сами россияне. «Если смотреть цифры, то границу России пересекли (в 2016-м году) 1,1 млн тонн белорусской мясо-молочной продукции. А возвращено Россельхознадзором всего 7,5 тысячи тонн — 0,7% от объема. То есть белорусское продовольствие — высочайшего качества. Сегодня на 20 предприятий из Беларуси наложен временный запрет на поставки в Россию. 20 из более чем 600…» — озвучил цифры посол России в Беларуси Александр Суриков.

В опубликованном в конце мая санкционном списке Россельхознадзора в Реестре предприятий Таможенного союза было зарегистрировано 672 белорусских предприятия, из них 34 предприятия имели ветеринарно-санитарный статус предприятия «усиленный лабораторный контроль»; 26 предприятий — «предупреждение», 36 предприятий — «специальные требования». К примеру, из молокопереработчиков временные ограничения действовали для пяти предприятий, производителей мяса и рыбы — 24, причем в основном — мелкие, вроде нескольких РАЙПО.

Вина в «нагнетании» тут не только на россиянах, но и на СМИ. За громким заголовком «Компания Х попала в черный список Россельхознадзора» может стоять всего лишь введение усиленного лабораторного контроля по одному (из примерно двухсот) виду продукции производителя.

Эти «находки» — они опасны для здоровья?

Во-первых, значительную часть продовольствия разворачивают на границе из-за проблем с документами, а не с качеством. Нечитаемая для инспектора печать на сопроводительных документах вряд ли представляет угрозу для потребителя. Но порядок есть порядок — машину разворачивают, документы — переделывают.

Судя по фото, периодически публикуемым Россельхознадзором, реальную опасность для здоровья может представлять продукция, которую везут в Россию «кустари-одиночки» на собственном транспорте, часто для этого вовсе не приспособленном. Но эта продукция — не для магазинов. А покупки в неприспособленных для этого местах априори небезопасны.

Еще одна широко распространенная в пищевом производстве по всему миру проблема — бактерия листерия, которую тоже периодически выявляет в белорусских и не только продуктах Россельхознадзор. Часто это проблема не столько производства, сколько хранения — к примеру, исследование в вашем холодильнике с высокой долей вероятности подтвердит наличие листерий в кочане капусты или свежем салате. Опасность представляют также мягкие сыры и мясные полуфабрикаты, в том числе из птицы. Сырое мясо и мясные продукты могут быть заражены в 30−50%, предупреждает Роспотребнадзор. Из хороших новостей — заболевание листериозом несложно предупредить, бактерии эти быстро погибают при нагреве.

Но антибиотиков то точно в молоке и мясе быть не должно!

Антибиотики для лечения животных используются во всем мире, и Беларусь, как и другие страны, активно работает над тем, чтобы снизить их использование и не допускать превышения максимально разрешенных концентраций. И в Беларуси, и в России эти стандарты весьма жесткие. Россельхознадзор действительно периодически выявляет превышение допустимых концентраций антибиотиков. В последних случаях речь шла о сухой молочной продукции. Более того, отмечают в Минсельхозпроде, часть претензий в итоге была признана необоснованной, так как повторные исследования показывали, что производители все-таки вписывались в нормы.

Но если все так неплохо — откуда сумасшедшие убытки сельхозпредприятий?

Затраты на производство сельскохозяйственной продукции в Беларуси пока в 1,3−1,4 раза выше, чем в Европе, и их необходимо снижать. То, что это возможно как-раз доказывают предприятия-передовики.

На конец прошлого года в системе Минсельхозпрода было 348 убыточных предприятий — четверть от всего числа. За полугодие их число сократилось более чем на 40%. Эту проблему пытаются решить сразу несколькими путями. Создано Агентство по управлению активами, принят указ № 253 о мерах по финансовому оздоровлению сельхозпредприятий. Для предприятий, которым грозит банкротство, государство постарается найти нового эффективного собственника. Ставку обещают делать и на частников, в том числе крепких фермеров.

Всего в Агентство по управлению активами передаются плохие долги на 7,1 трлн неденоминированных рублей (это примерно половина кредитной задолженности сельхозпредприятий). Хозяйство при этом получит отсрочку по всем долгам на год и рассрочку на семь лет. Низкая ставка по кредитам (3% годовых) и меры антикризисного управления должны позволить решить проблему.

Тогда может государству перестать тратить миллиарды и отдать эту сферу частнику — раз уж у них лучше получается?

Получается не только у частника. К примеру, один из крупнейших в СНГ производителей молока — предприятия Управления делами президента Беларуси. Дискуссия об оптимальной форме собственности для сельского хозяйства в Беларуси пока вторична. Есть и слабые частники, и передовые государственные предприятия и СПК. Последние пытались преобразовать в ОАО, но процесс притормозили. ОАО пришлось бы создавать с приличной долей государства — на сумму оказанной поддержки, а сами крестьяне в итоге теряли и свою долю, и интерес. А земле, как ни крути, нужен хозяин. Но хозяину-частнику, даже весьма эффективному, не потянуть и воз социальных проблем села, и инвестиции, и вышеупомянутую продовольственную безопасность. Так что будущее пока за эффективным тандемом.