В суде допрашивают авторов "Регнума", обвиняемых в разжигании национальной розни

Источник материала:

В Минском городском суде продолжается рассмотрение уголовного дела, обвиняемыми по которому проходят «пророссийские публицисты»: доцент БГУИР Юрий Павловец, брестский охранник Дмитрий Алимкин и главред журнала «Новая экономика» Сергей Шиптенко. Их обвиняют в разжигании расовой, национальной или религиозной вражды или розни, совершенном группой лиц. За это им грозит от 5 до 12 лет лишения свободы.

«В своих статьях я обвинял белорусских чиновников в разжигании национализма и русофобии»

В начале судебного заседания судье передали заявление от одного из свидетелей с просьбой опросить его сегодня, поскольку он уезжает из страны и присутствовать в день, когда его вызвали повесткой, не сможет.

Судья не возражал. Свидетелем оказался отец обвиняемого Сергея Шиптенко.
Алексей Шиптенко был предупрежден, что может не свидетельствовать против сына, но он не отказался.

— Я скажу коротко: я горд, что у меня есть такой сын, — сказал судье отец обвиняемого и остался в зале, чтобы послушать допрос.

Первым допрашивали Дмитрия Алимкина. По его словам, до начала сотрудничества с «Регнумом» он писал статьи в «Живом журнале» на политические темы.

— Я блогер, я не журналист. Блогер — тот, кто хочет что-то сообщить людям. Писал не только о Беларуси, — сказал в суде Алимкин.

В 2012 или 2013 году Алимкин познакомился на каком-то форуме под статьей с Юрием Баранчиком. С тех пор все общение шло в интернете, лично с шеф-редактором «Регнума» Алимкин никогда не встречался.

— Статья, на форуме которой мы познакомились с Баранчиком, была о том, что у нас в Беларуси все очень хорошо. Поскольку это появилось не на белорусском, а на российском сайте, мы с Баранчиком вступили в дискуссию с россиянами, которые имеют большие заблуждения по поводу того, что происходит в Беларуси. Статья была про экономику. В России есть большие иллюзии по поводу того, что происходит у нас, — сказал Алимкин.

Позже мужчины стали переписываться по электронной почте. А потом Баранчик предложил Алимкину писать тексты о ситуации в Беларуси. сначала Алимкин делал это бесплатно, позже ему предложили гонорары.

— Он предложил мне писать какие-то тексты о ситуации в Беларуси. Агентство «Регнум» читает больше людей, чем какой-то блог. Я хотел донести до читателей свои мысли.
О «Регнуме» знал, что это федеральное информационное агентство, СМИ. Это не соцсеть, где каждый может писать, что хочет, это издание, там есть редакторы, отвечающие за выпуск. Насколько мне известно, Баранчик — редактор какого-то отдела. С ним я связывался через электронную почту и скайп. С остальными обвиняемыми познакомился при ознакомлении с уголовным делом, ранее их даже в интернете не знал, — сказал Алимкин.

— В своих текстах я пытался донести основную мысль: в Беларуси происходит разжигание национализма и русофобии, государственного покровительства национализму. Я обвинял в этом белорусских чиновников. В Беларуси русофобам стало оказывать покровительство государство, что и подтверждает наше нахождение здесь, — заявил обвиняемый.

Темы автор выбирал сам, на сайте «Регнума» его тексты размещались под псевдонимом Алла Бронь. На псевдониме настаивал Юрий Баранчик. Некоторые тексты правились редактором, кем именно — обвиняемый не знает. За текст Алимкину платили около 50 долларов. Платили не всегда, но автор «писал всегда, вне зависимости от наличия гонорара».

В первый день заседания суда все трое свою вину не признали. Прокурор зачитал публикации, в которых экспертиза усмотрела признаки экстремизма.

В текстах Юрия Павловца, по мнению обвинения, демонстрируется презрительное отношение к белорусской истории и языку.

— Автор указывал, что «главным врагом белорусов всегда были москали». В текстах также указывается, что «до начала перестройки понятие „белорус“ применялось не как отдельная нация, а как жители БССР, а белорусский язык является почти мертвым», — зачитал прокурор.

Алимкин в своих публикациях называл белорусов промежуточным проектом России. А по мнению Шиптенко, белорусизация, которая проходит в стране, выгодна лицам, находящимся у власти и направлена на полное исключение русского языка.