Персидская авантюра: как финансисты европейского масштаба Поляковы погорели на персидских концессиях

Источник материала:

Во что инвестировали на своей малой родине уроженцы Оршанщины братья Поляковы, как они помогли Александру III и Николаю II расширить влияние империи в далекой Персии и что за идею фикс так и не смогли реализовать, несмотря на свои миллионы, — в новой части исследования TUT.BY и Universal Press, посвященного бизнесу в дореволюционной Беларуси.

Яков и Самуил Поляковы, появившиеся на свет в 1832 и 1837 годах в местечке Дубровно, и их младший брат Лазарь, родившийся в 1842 году в Орше, — фигуранты многих ярких страниц истории бизнеса в Российской империи и ее тогдашней составляющей — Беларуси.

Иногда пересекаясь, братья пишут эти страницы в основном по отдельности. У их отца, купца Соломона Полякова, выходца из семьи раввинов-хасидов, сделавшего небольшой капитал на винных откупах и казенных подрядах, будет повод гордиться каждым из своих отпрысков.

Старший из Поляковых, Яков, финансист и основатель «Торгового дома Я.С. Поляков», осядет в портовом Таганроге. Он стоит у истоков Азовско-Донского коммерческого, Донского земельного и С.- Петербургско-Азовского коммерческого банков, основывает Общество Азовского пароходства, будет вице-председателем The Jewish Colonization Association (Еврейского колонизационного общества) и генеральным консулом Персии в Таганроге. Вместе с братом Лазарем он станет одним из крупнейших иностранных инвесторов в эту азиатскую страну.

Средний сын Соломона Полякова Самуил — один из «отцов» российских железных дорог. Из великолепного особняка на Английской набережной в С.-Петербурге он много лет в статусе «российского Вандербильта» управляет крупнейшей в стране железнодорожной империей. При участии Самуила Полякова построено около 4 тыс. километров железнодорожных путей — каждая седьмая верста. Во время русско-турецкой войны 1877−1978 годов он по заказу Военного ведомства возведет железные дороги к границам империи (Бендеро-Галацкую и Фратешты -Зимницкую) и за их «небывалую быстроту и прочность» получит в 1878 году награду на Всемирной выставке в Париже. Бизнесмен является учредителем 9 частных железнодорожных обществ, фактическим владельцем Общества Южно-Русской каменноугольной промышленности, акционером нескольких банков.

Самый младший из братьев Лазарь — самый богатый и выдающийся в семье. В 1873 году он откроет в Москве «Банкирский дом Л.С. Полякова», который станет головной структурой крупнейшей на рубеже XIX—XX веков финансово-промышленной группы в Российской империи. На пике своей деятельности Лазарь Поляков контролирует 6 коммерческих, 3 земельных и 25 транспортных, промышленных и торговых предприятий. Лазарю Полякову принадлежат несколько концессий в Персии, он владелец семи домов в Москве, одного в С.-Петербурге, восьми имений. Бизнесмен в течение 35 лет состоит председателем Московской еврейской общины, а также является генеральным консулом Персии в С.-Петербурге и Москве, Османской империи — в Москве.

Белорусский интерес Поляковых

Вырвавшись из черты еврейской оседлости и добившись высот в деловом мире не только царской империи, но и Европы и Азии, братья Поляковы не забывают о малой родине. Они вкладывают деньги в более чем десяток коммерческих и социальных проектов в белорусских губерниях.

О двух таких коммерческих инициативах Якова Полякова мы уже писали, вспоминая 40-летие первого белорусского банка (см. «40 лет на финансовом рынке: как появился и исчез первый белорусский банк»). В 1896—1901 годах Яков Поляков является владельцем контрольного пакета Минского коммерческого банка. Также с 1889 по 1901 год в Минске работает отделение его С.-Петербургско-Азовского коммерческого банка.

Старший из братьев Поляковых — известный деятель Еврейского колонизационного общества (ЕКО), созданного в 1891 году в Лондоне богатыми еврейскими бизнесменами во главе с Морисом де Гиршем. В С.-Петербурге с момента допуска общества в Российскую империю (с 1892 года) действует центральный комитет ЕКО. Яков Поляков является заместителем его руководителя, происходящего из семьи витебских раввинов, барона Горация Гинцбурга.

В рамках ЕКО его учредители ставят задачу «помогать эмиграции евреев из любых частей Европы и Азии, и в первую очередь из стран, где они подвергаются специальному налогообложению, политическим или другим ограничениям, в другие страны света, основывать колонии в различных частях Северной и Южной Америки для сельскохозяйственных, торговых и других целей». Через некоторое время приоритетами станут Египет, а потом Палестина. Также ЕКО расширит свою деятельность за счет «поощрения различными путями земледельческого и ремесленного труда еврейского населения» в местах его компактного проживания — в Российской империи, Австрийской Галиции и Румынии. Для этого при участии общества создаются и финансово поддерживаются технические и сельскохозяйственные школы, инструкторы на окладе общества обучают поселенцев земледельческих колоний, организуются ссудо-сберегательные кассы для помощи еврейскому населению. В том числе в орбите ЕКО находятся белорусские губернии, в которых проживает несколько сотен тысяч еврейских подданных Российской империи.

«Железнодорожный король» Самуил Поляков выделяет деньги на создание в Северо-Западном крае женских гимназий, на его средства в гимназиях Виленского учебного округа (он объединяет все белорусские и литовские губернии) организуется преподавание «Закона Божия Моисеевой веры». Самуил Поляков уйдет рано из жизни — в 1888 году. На его похоронах, по свидетельствам современников, будет присутствовать не многим меньше народа, чем на погребении погибшего в 1881 году от бомб «землевольцев» императора Александра II.

Единственный сын Самуила Полякова Даниил объединит благотворительность с коммерцией. В начала XX века он в партнерстве с несколькими крупными еврейскими бизнесменами участвует в создании и деятельности «АО гигиенических квартир для еврейского населения». Общество приобретает в черте оседлости недвижимость и сдает ее в аренду по умеренным ценам местному еврейскому населению, а также организует мастерские и покупает земельные участки для ведения садоводства и огородничества. «АО гигиенических квартир для еврейского населения» станет владельцем домов в Вильно, Бобруйске, Копыле, в Сороках в Бессарабской губернии и создаст плодово-виноградный питомник с фермой в польском Ченстохове.

Самый большой интерес к белорусскому рынку будет у Лазаря Полякова. В конце XIX — начале XX веков здесь работают три его банка. Московский международный торговый банк имеет отделения в Витебске и Брест-Литовске и комиссионерство в Полоцке, Орловский коммерческий банк присутствует в Гомеле, Бобруйске и Орше. Крупнейший ипотечный банк Российской империи — Московский земельный — выдает ссуды под залог городской недвижимости и имений в Витебской, Могилевской и Минской губерниях.

Вместе с сыновьями Александром, Исаком и Михаилом московский банкир контролирует «Московское лесопромышленное товарищество», которое приобретает по всей империи лесные угодья, рубит, пилит и продает древесину. Лесные дачи находятся в 11 губерниях, самая крупная — Букча (30 тыс. десятин) — в Мозырском уезде. Лазарь Поляков является одним их крупнейших акционеров «АО городских и пригородных конно-железных дорог в России», на основании концессий муниципалитетов эксплуатирующего конки в Минске, Воронеже, Туле, Вильно и Самаре. Бизнесмен содержит ремесленные классы в Орше и недалеко от нее в местечке Дубровно создает «АО Днепровской бумагопрядильной и ткацкой мануфактуры». Построенное на деньги богатых евреев-инвесторов предприятие загружает работой местных ткачей-кустарей, разоряющихся от притока на рынок фабричной продукции московских и польских предприятий (см. «Дизель» Карельс: как бельгийский капиталист создал крупнейшее производство в белорусских губерниях").

Персидская авантюра

В конце 1880-х годов Яков и Лазарь втягиваются в персидскую авантюру, которая будет дорого стоить их бизнесам, но поможет усилить влияние петербургского двора в этой отсталой, но богатой азиатской стране.

Шах-реформатор Насер ад-Дин из династии Каджаров в третье по длительности в истории Персии правление (в 1848—1896 годах) пытается приобщить свою страну к европейской цивилизации.

Шах много путешествует, побывав в том числе в Британии и России. Из Лондона Насер ад-Дин «привозит» барона Пола Юлиуса Ройтера — основателя знаменитого телеграфного агентства. В 1872 году шах передает ушлому барону концессию практически на всю Персию — на строительство железных и шоссейных дорог, трамвайных путей, заводов и фабрик, на эксплуатацию леса, разработку руд и других минеральных ресурсов. Себе Насер ад-Дин оставляет только добычу золота и драгметаллов.

Искреннее народное возмущение и активность агентов санкт-петербургского правительства в этом же году заставят шаха аннулировать фирман. Барон Ройтер потеряет еще и 40 тыс. фунтов, внесенных им в качестве залога в будущий бизнес, — с восточной элегантностью деньги шахский двор сочтет за подарок.

В 1873 году Александр II приглашает Насер ад-Дина в С.-Петербург, и тот, впечатленный красотой северной столицы и напуганный экспансией соплеменников барона Ройтера в Афганистане, примет решение, что лучше дружить с русскими.

На шаха производят неизгладимые впечатления лейб-гвардии казаки — Александр II присылает ему командира из Генштаба, офицеров, инструкторов, лошадей, папахи и сапоги. Русская казачья бригада, сформированная из персов, выполняет команды на русском, становится личной охраной Насер ад-Дина и самой боеспособной единицей персидской армии.

В экономике, однако, сотрудничество долгие годы находится на нулевом уровне. Виноваты сами русские, высокомерно не понимающие, зачем торговать «с 7 или 8 миллионами ленивых оборванцев». Только активизация в конце 1880-х годов на персидском рынке англичан заставит отказаться от этой установки. Сделают это братья Лазарь и Яков Поляковы, которые станут главной ударной силой российской экспансии на рынок Персии.

В 1887 году будет успешно реализована первая иностранная концессия в Персии — мастера в этом деле, бельгийцы, запустят в Тегеране трамвай. В 1889 году, спустя 17 лет обид и претензий, к Насер ад-Дину вернется барон Ройтер. Бизнесмен откроет в столице Imperial Bank of Persia. И в этом же году начинается ударная пятилетка уроженцев Оршанщины.

В 1889 году Лазарь Поляков создает Товарищество промышленности и торговли в Персии и Средней Азии. Оно имеет несколько отделений (в Тегеране, Реште, Мешхеде), которые занимаются бартером (обменом персидских товаров на русские), но главное ее направление — это развитие бывшей монопольной концессии бельгийца Дени на производство и реализацию спичек. В 1890 году младший Поляков основывает Персидское страховое и транспортное общество с капиталом 2 млн франков, которое через три года получит концессию на строительство шоссе между городами Энзели и Казвин с правом продления до Тегерана и Хамадана. Для эксплуатации шоссе будет создано Общество Энзели-Тегеранской дороги. Также в Тегеране заработает отделение Московского международного торгового банка, кредитующее проекты бизнесмена.

Его брат Яков в 1890 году получит от шахского двора 75-летнюю концессию на создание Ссудного банка в Персии. Согласно фирману Насер ад-Дина, 10% прибылей банка должны идти в казну, 25% — учредителям, 65% — акционерам. Из 6 млн франков уставного капитала учреждения 5 млн — деньги Якова Полякова. В 1891 году бизнесмен создает Русско-Персидское торгово-промышленное общество, в котором его семья контролирует 80% акций.

За Поляковыми на персидский рынок тянутся другие российские бизнесмены. Степан Лианозов получает концессию на вылов рыбы и добычу икры в южной части Каспийского моря, российские греки Кусис и Теофилактос — на сбор в течение 25 лет всех оливок в Гиляне и в течение 4 лет — на вырубку самшита в Мазандаране. Российский бизнес строит порт в Энзели, на местный рынок активно идут текстильщики.

Не отстают от россиян англичане. За банком они получают контроль над телеграфными сообщениями (Indo-European Telegraph Company), концессию на судоходство по крупнейшей реке Каруну (Brothers Lynch), на монопольное производство и продажу табачных изделий (Imperial Tobacco Corporation of Persia). Швейцарская компания Ziegler & Co строит лучшее европейское предприятие в стране — ковровую фабрику в Султанабаде, а также вместе с голландцами из Hotz & Co промышляет опиумом — официальным и высокодоходным продуктом, который сбывается в притоны Китая.

Тополиный пух

Из 29 концессий, которые на протяжении 1890-х годов выдает иностранным инвесторам шахское правительство, 17 будет ликвидировано, а три не состоятся. Европейцам крайне сложно приспособиться к местным условиям, бизнесменов подстерегают трудности на каждом углу.

В стране пока не нашли нефть и фактически нет топлива — дрова очень дороги. Нет нормальных дорог, на имеющихся орудуют не подчиняющиеся центральной власти местные племена и курды. Главное транспортное средство — осел. Ощущается нехватка воды. Сама организация производства в стране, где нищенство возведено в культ и где самое большое количество праздников в году (с учетом христианских можно не работать примерно по полгода), выглядит весьма проблемно. Местные земледельцы настроены агрессивно, местная знать и чиновники смотрят на европейцев, как на дойную корову.

В итоге владельцы одного из самых лучших иностранных предприятий в Персии — бельгийского трамвая — извлекают из него в год не более 0,5−1% дивидендов, тогда как аналогичные европейские бизнесы дают не ниже 3,5%, а витебский трамвай и все 9%. Австралийского бизнесмена Уильямса Нокс д`Арси, который в 1902 году получает монопольную 60-летнюю концессию на поиск и добычу нефти, газа, асфальта и битума, сопровождает специальная кухня — из-за частных визитов на бесплатный перекус местных князьков и чиновников.

Д`Арси будет кормить прихлебателей около 8 лет, прежде чем найдет нефть, создаст Anglo -Persian Oil Company и сам сможет приглашать на свои обеды петь даже Энрико Карузо.

Не все выдерживают. Табачная монополия английской семьи Хорнштейнов будет отменена через два года под угрозой повсеместного народного восстания против династии Каджаров. До конца 1890-х годов будут ликвидированы английское транспортное общество Persian Gulf Trading Company, бельгийские общества газового освещения, производства стеклянных изделий, свекловичного сахара, свернут деятельность в Бушире крупные английские торговые компании Sassoon & Company и Livingston & Moore, уйдет с рынка голландский торговый дом Hotz & Co…

Поляковы оказываются заложниками местной среды и своей авантюрности. Спичечная фабрика Лазаря просуществует полтора года и даст убыток в 1 млн рублей. Уже после того как он выкупит концессию у предыдущего владельца, окажется, что дерева-то в Тегеране и вблизи него, чтобы делать спички, — нет. Бизнесмен попытается разбить тополиную плантацию, но не найдет общего языка с местным акционером — тот отведет воду для орошения хлебных полей, и тополя погибнут. Лазарь Поляков попытается засадить плантацию хлопком, но в первый год получит убыток в 500 тыс. рублей. В итоге Товарищество промышленности и торговли в Персии и Средней Азии откажется от деятельности в Персии и сосредоточится на бизнесе в российском Туркестане.

Проблемы испытывают все предприятия Поляковых в Персии. Замахнувшийся на лидерство на местном финансовом рынке Яков Поляков вскоре вынужден сузить деятельность Ссудного банка в Персии до ломбарда. В 1894 году он за 225 тыс. рублей продаст его контрольный пакет российскому правительству, которое создаст на базе концессии государственный Учетно-ссудный банк Персии. Русско-Персидское торгово-промышленное общество так и не начнет операций и прекратит существование. В 1902 году правительство выкупит у Лазаря Полякова Общество Энзели-Тегеранской дороги.

Персидские проекты пробьют серьезные бреши в капиталах Поляковых, которые, в том числе из-за этого, окажутся не готовы к приходу в конце XIX века экономического кризиса.

Яков оказывается один на один с чередой кредиторов, продает свои доли в большинстве банков и пытается спасти С.-Петербургско-Азовский коммерческий банк, объединив его с Минским коммерческим банком. Но правительство, к которому переходят практически все активы бизнесмена, противится этому. С.-Петебургско-Азовский банк будет ликвидирован, его отделения в Российской империи отойдут Северному банку, созданному на французские капиталы. Старший Поляков окончит свои дни в 1909 году в курортном французском Биаррице.

По империи Лазаря Полякова нанесут удар миноритарии его банков, на которые он переводит свои многомиллионные убытки. Не получая дивидендов, они требуют, чтобы бизнесмена привлекли к имущественной ответственности. Правительство в 1901 году проводит ревизию Банкирского дома Л.С. Полякова и выясняет, что его активы, недвижимость и ценные бумаги в несколько раз меньше его обязательств. Лазарь Поляков обращается в Государственный банк, который вызывается помочь наиболее крупным дельцам, чтобы не усугублять последствия кризиса. Но председатель Комитета министров Сергей Витте возлагает ответственность за ухудшение положения банков на самого Полякова. Николай II, часто позволявший себе неприязненные отзывы о членах этого семейства, поставит точку в горячих спорах членов Комитета министров: он призовет освободить Москву «от еврейского гнезда». В итоге будет принято решение, по которому государственная поддержка банкам Полякова будет оказана лишь при условии ликвидации Банкирского дома Л.С. Полякова и ухода его основателя из правлений банков. В рамках санации на базе крупнейших банков бизнесмена в 1909 году будет создан Соединенный банк.

Лазарь Поляков и его сыновья опротестуют ликвидацию банкирского дома, национализацию и перераспределение активов. Тяжба «Поляковы против Государственного банка» затянется на 15 лет и закончилась только с революцией. Лазарь Поляков умрет раньше — в 1914 году. Единственным, что ему удастся сделать в последние годы жизни, это отсудить недвижимое имущество: четыре дома (из 9) и пять имений (из 8).

Русская смута разбросает потомков братьев Поляковых по Европе. Один из сыновей Якова Полякова Лазарь найдет приют в Италии. Три сына Лазаря Полякова после революции окажутся во Франции. Младший, Дмитрий, работавший врачом, будет арестован фашистами в 1942 году и погибнет в концлагере Освенцим.

По прозвищу Барон

Яков, Самуил и Лазарь Поляковы дослуживаются до третьего по значению чина госслужбы (тайного советника) и возводятся в потомственное дворянство. Но всех их на протяжении жизни преследует одна idée fixe — получение баронского титула.

Получение лицом иудейского вероисповедания баронства в Российской империи — редкий случай. Но исключения есть. По ходатайству министра финансов титул барона получает придворный банкир Николая I Александр Штиглиц. Варшавский банкир Самуил Френкель возводится в баронское достоинство по представлению военного министра во время Крымской кампании. Константин Фелейзен становится бароном за сооружение С.-Петербургско-Ораниембаумской железной дороги.

Самуил Поляков избирает орудием на пути к баронскому титулу министра народного просвещения графа Дмитрия Толстого. «Железнодорожный король» выделяет огромные деньги на борьбу с неграмотностью населения, спонсирует и строит гимназии и полагает, что достоин стать бароном не меньше Штиглица, Френкеля и Фелейзена. Однако его ожидает разочарование. Несмотря на хлопоты министра, прошение о предоставлении Самуилу Полякову и его потомкам баронского звания отклонено, и бизнесмен вынужден довольствоваться за свои труды орденом Св. Владимира III степени.

Через несколько лет эстафету у Самуила Полякова по пробиванию баронского титула переймут его братья. Активизироваться Якова и Лазаря заставляет свежий пример: по ходатайству великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига III баронский титул получает банкир и золотопромышленник Евзель Гинцбург. Главный конкурент братьев в Персии, Пол Юлиус Ройтер, — тоже с баронским титулом. И братья придумывают кажущуюся легкой схему — за баронством они обращаются к шаху Насер ад-Дину. Яков становится обладателем шахского фирмана на получение баронского титула в 1890 году, Лазарь — в 1894-м.

В 1896 году они подают прошения в Министерство финансов России о дозволении пользоваться этим титулом в пределах империи. Но в ходе рассмотрения прошения специально созданной с участием геральдистов комиссии выходит конфуз, вспоминая который, над Поляковыми тайно и в открытую будут смеяться до конца их дней. Яков и Лазарь по шахскому фирману могут быть атабеками, маликами или эмирами, но не баронами, поскольку в Персии не только нет такого титула, но и звания, которое может ему соответствовать.

Братья продолжат доказывать свое баронство и баронство своих детей и внуков через различных лоббистов до конца жизни. Только крушение Российской империи освободит их потомков от норм российского права. В русской части римского кладбища Кампо Верано находится могила сына Якова Полякова Лазаря и его супруги. На надгробии потомка бизнесмена выбита надпись: «Лазарь Яковлевич, барон де Поляков, гражданский инженер, Орша Могилевск. губ. 7/20.11.1851 — … 12.1927. C баронессой А.А. де Поляковой».

Партнер проекта:


Единственный полноформатный складской сервис промопродукции в Беларуси: >5000SKU / 700−1000 тыс. единиц. Прямые поставки по 30+ каталогам. Широкие возможности брендирования на собственном производстве. www.upress.by | +375 17 397−81−81, 222−19−46

Теги: Брест, Витебск