Под сенью нового орла. Как польские монополии заменили большевистких экспроприаторов

Источник материала:

Уцелев сами и сохранив, благодаря польским легионам и дипломатам Антанты, свои активы от большевистской национализации, гродненчане Шерешевские и Марголисы, пинчане Гальперины и эмигранты Алтуховы очень скоро будут поставлены перед фактом фактической экспроприации заводов и концессий в пользу польского государства. О том, зачем и какие понадобились Варшаве частные предприятия в Западной Беларуси и чем межвоенная польская экономика похожа на модель, которую построили к сегодняшему времени в Беларуси, в очередном материале спецпроекта TUT.BY «Крэсовые миллионеры».

Для экономики межвоенной Польши характерно значительное участие государства. У него не только регулятивные функции, но и непосредственное участие в производстве и дистрибуции многих товаров. В отдельных, наиболее доходных, отраслях на протяжении 1921−1939 годов существуют монополии. И этим Польша мало чем отличается от своего восточного соседа — Советского Союза.

Де-факто Варшава — и есть самый богатый «крэсовый миллионер» этого периода.

Она унаследует на Kresach Wschodnich лесные угодья царского правительства и Удельного ведомства семьи Романовых, железные дороги и другие активы оставшейся в истории Российской империи.

В секторе долгосрочных кредитов в западнобелорусских воеводствах доминирует государственный Bank Polski. Государственные и полугосудаственные компании контролируют рынок туруслуг и даже эмиграционное движение.

В первой половине 1920-х годов с целью поиска дополнительных ресурсов польские власти вводят монополии в нескольких высокодоходных (табачной, спиртовой, спичечной, продаже лотерей, соли) отраслях. Собственники заводов и фабрик, недавно прославлявшие Варшаву за то, что она спасла их от большевистской национализации, вынуждены передавать предприятия государственным менеджерам. Компенсационные выплаты, как правило, рассчитываются с серьезным дисконтом, и их объемы заметно ниже рыночной стоимости фактически национализированных активов.

Финансовые доминанты

По уровню желания контролировать национальную экономику правительства межвоенной Польши почти не уступают властям современной Беларуси. Если бы отдельных управленцев из белорусских органов власти переместить в состав почти всех кабинетов Польши того времени (и наоборот), то они, может быть, и не заметили бы особой разницы.

Финансовый сектор — одна из отраслей, где влияние государства ощущается более всего.

Центральная власть со времен реформ правительства Владислава Грабовского (с 1924 года) выстраивает сильный государственный банковский сектор. Формируется тройка валообразующих госбанков. После кризисов 1925 и 1931 годов их роль в финансовой жизни страны (особенно, в долгосрочном кредитовании) становится доминирующей.

Перед большой войной на Kresach Wschodnich работают отделения двух из трех главных государственных банков межвоенной Польши.

Отделения главного банка страны «Польский банк» (Bank Polski) находятся в Барановичах, Бресте, Гродно и Пинске.

Bank Polski — не типичный центробанк-регулятор.

Во-первых, для защиты его независимости акциями владеют 176 тыс. акционеров. Причем у Государственного казначейства (Skarb Panstwa) только 1%, а остальные распределены между промышленными, торговыми и сельскохозяйственными предприятиями, банками и просто госслужащими, военными и представителями свободных профессий. Во-вторых, Bank Polski наравне с другими учреждениями кредитует реальный сектор. В 1935 году Bank Polski, например, выдает долгосрочный кредит на восстановление пострадавшей от пожара фабрики братьев Конопацких в Мостах — главного поставщика фанеры для военно-воздушных сил Польши.

Единственное отделение на белорусских Kresach Wschodnich содержит в Пинске (на улице Костюшко, 2) третий по активам госбанк межвоенной Польши — «Государственный сельскохозяйственный банк» (Panstwowy Bank Rolny). Кроме специальных операций — по поддержке аграрного сектора, финансирования мелиорации и строительства на селе, кредитованию кооперативов, различных сельских ассоциаций и управления специальными фондами — он занимается обычными банковскими операциями, принимая депозиты и ведя текущие счета.

Госбанкам принадлежит свыше десятка компаний, развивающих несколько национальных инфраструктурных проектов. Деятельность части из них охватывает территорию западнобелорусских воеводств.

Один из таких проектов — это «Польское туристическое агентство «Орбис» (Polskie biuro podrosy «Orbis»). Созданное львовскими бизнесменами туристическое агентство разрастается до национального проекта (в 1930 году его услугами пользуется около 5 млн человек) и в 1933 году приобретается «Bank «Polska Kasa Opieki» — государственным учреждением, занимающимся поддержкой польской диаспоры. В 1939 году Orbis имеет 136 филиалов в Польше и 19 за рубежом, а также четыре собственные гостиницы. Региональное отделение Orbis на Kresach Wschodniсh находится в Вильно, а постоянно действующие агентства в Бресте, Гродно и Пинске.

Другой проект связан с поддержкой массовой миграции из Второй Речи Посполитой. Она начинается во времена экономического кризиса 1929−1933 годов и продолжается вплоть до начала Второй мировой войны. В 1930 году по инициативе правительства создается «Синдикат эмиграции» (Syndykat Emigracyjny), задачей которого становится помощь и контроль за эмиграционными потоками из Польши. 60% акций коммерческой структуры принадлежит Skarb Panstwa, остальные — лицензируемым ею пароходствам, которые перевозят мигрантов за границу. Кто отказывался покупать акции синдиката, автоматически лишается права на перевозку.

Деньги, которые зарабатывает Syndykat Emigracyjny, идут на устройство поселений в Аргентине, Бразилии, Канаде и Палестине. Синдикат помогает эмигрантам до и во время поездки — информацией, в получении документов и распродаже имущества на покидаемой родине, при покупке билетов на корабли и поезда и при получении займов. Syndykat Emigracyjny имеет свыше 30 филиалов. В 1936 году четыре из них действуют в западнобелорусских воеводствах — в Бресте, Пинске, Гродно и Барановичах.

В конце 1920-х и в течение 1930-х годов из Западной Беларуси, по разным оценкам, уедет от 180 тыс. до 200 тыс. человек. Одно из направлений — это заводы, шахты и другие промышленные объекты Франции и Чехословакии. Те, кто хочет продолжить работать на земле, выбирают США, Канаду и страны Латинской Америки.

Польские лесники

Важный вклад в ВВП межвоенной Польши вносит Главное управление государственных лесов (Dyrekcja Naczelna Lasow Panstwowych).

Из Варшавы она управляет свыше 3 млн гектаров, среди котрых 2,5 млн гектаров — лесные угодия. Региональные дирекции, в введении которых находятся леса в Западной Беларуси, расположены в Вильно и Беловежье.

Dyrekcja Naczelna Lasow Panstwowych исправно генерирует валютные потоки — на экспорт идут сырой лес и живица, а также произведенные на собственных многочисленных лесопилках и фанерных заводах в Белостоке и Быдгоще пиломатериалы и фанера. Ей подчинены 2 крупнейших в стране терпентиновых (скипидарных) завода, которые находятся в Беловежской пуще. Оператором по поставкам на мировой рынок является подчиненное ведомству «Польское лесное агентство «Пагед» (Polska agencja drzewna «Paged») — ее офисы расположены в Париже, Амстердаме, Копенгагене, Бремене, Алжире, Буэнос-Айресе и Йоханнесбурге.

Dyrekcja Naczelna Lasow Panstwowych — это «царство в царстве» в межвоенной Польше. У нее есть даже собственные пивоваренный и ликерный заводы.

Лесники и их семьи наряду с осадниками станут первыми жертвами репрессий со стороны советских властей. В феврале 1940 года в результате спланированной органами НКВД акции практически все они будут депортированы в Сибирь и Казахстан.

Монопольное право

Молодая и обнищавшая экономика Польши, в 1919-1921 годах взявшая в долг и истратившая огромные ресурсы, чтобы совершить «Чудо на Висле» и разгромить закаленные в гражданской войне корпуса Тухачевского и Егорова, остро нуждается в деньгах. Чтобы найти их, ничего лучшего не придумывается, как ввести монополию в самых доходных отраслях. Важнейшие с точки зрения казны — табачная, спичечная и спиртовая монополии. Владельцев фабрик и заводов в этих отраслях ставят перед фактом перехода их собственности в руки государства.

Монополии различаются по форме реализации.

Полная, при которой государство от и до контролирует процесс появления продукта у потребителя, действует в табачной отрасли.

«Польская табачная монополия» (Polski Monopol Tytoniowy) вводится в 1922 году, а одной из первых фабрик, которую делают частью ее производственной программы, становится табачная фабрика Иоселя Шерешевского в Гродно. Еще в царские времена главным рынком сбыта для ее продукции являются польские губернии — этот бэкграунд становится роковым для бизнес-династии Шерешевских, ведущих свое дело с 1862 года.

Иосель Шерешевский получает в качестве уплаты за свое детище 2,7 млн злотых, а часть уволенных новой администрацией с его фабрики рабочих — компенсацию в размере окладов за 6 месяцев. Престарелый бизнесмен не успеет воспользоваться своим статусом рантье и более чем заслуженным отдыхом — через год он скончается в возрасте 86 лет. Его тело доставят в Гродно и похоронят при большом скоплении народа.

В середине 1930-х годов Polski Monopol Tytoniowy объединяет около 20 фабрик, хабы сырья (в Софии и Салониках) и около 35 складов готовой продукции, в том числе в главных городах на Kresach Wschodnich. Контроль над табаком генерирует перед Второй мировой войной около 14% налоговых поступлений в польскую казну.

В 1925 году в Польше появляется еще одна монополия — «Государственная спичечная монополия» (Panstwowy Monopol Zapalczany). Ее особенность в том, что свое особое право государство реализует не само, а на определенных условиях передает американско-шведскому частному консорциуму. Для бизнесменов суть не меняется: в том числе пинская фабрика «Прогресс-Вулкан», которой с царских времен владеет семья Гальпериных, и гродненское предприятие «Марголис и Иоселевич» получают новых хозяев.

В 1925 году возрождается «Государственная спиртовая монополия» (Panstwowy Monopol Spirytusowy). Она вбирает в себя черты табачной и спичечной монополий.

С одной строны, Panstwowy Monopol Spirytusowy имеет собственные водочные и ректификационные заводы — выкупленные у частников или построенные с нуля. В разные периоды их состав меняется, но всегда есть государственный водочный завод на Kresach Wschodnich в Бресте-над-Бугом — прародитель одного из лидеров современной белорусской ликеро-водочной промышленности.

В 1936 году Panstwowy Monopol Spirytusowy кроме предприятия в Бресте также владеет водочными и водочноспиртовыми заводами в Кракове, Львове, Лодзи, Познани, Старогарде-Гданьском, Торуне, Варшаве и Вильно.

У монополии есть собственные магазины по продаже спиртного. Panstwowy Monopol Spirytusowy устанавливает годовые квоты на производство спирта и цену на него (более высокая действует для владельцев сельскохозяйственных винокурень), лимиты для конкретных производителей водки и прочего горячительного.

С другой стороны, существуют частные производители спирта и ликеро-водочных изделий, а также магазины по продаже спиртного. Для своей деятельности они должны приобретать концессию у Panstwowy Monopol Spirytusowy.

В Западной Беларуси нет частных водочных заводов, но довольно много крупных производителей спирта. В середине 1930-х годов наиболее известны заводы братьев Стругач в Ошмянах, предприятия князя Михаила Святополк-Мирского в Мире, Яна Стравинского в Поречье, графа Владислава Пусловского в Песках, Йозефа Бичевского в Лынтупах и И.Любанской в Воронче.

В 1939 году все они как производители стратегического сырья будут национализированы новыми властями в рамках другой, более жестской монополии — монополии на заводы и фабрики. Многие из них продолжают работать и сегодня - тоже в рамках государственной монополии. Предприятия в Мире и Воронче подчиняются Гродненскому ликеро-водочному заводу, завод в Поречье входит в структуру дятловского холдинга «Алгонь», а завод в Лынтупах принадлежит витебскому предприятию «Придвинье».

Предприниматели в Западной Беларуси в 1921–1939 годах — это достаточно многочисленная прослойка населения. В периоды экономических подъемов в середине 1920-х и во второй половине 1930-х годов создаются десятки новых компаний, в которые инвестирует поколение межвоенной поры, а также инвесторы из коренной Польши, Виленщины, Галиции и Европы. Экономика Западной Беларуси не может рассчитывать на щедрость Варшавы, но и без государственных денег все не так безнадежно, как рисуется в советской историографии, отстает от Беларуси Советской. Прогресс и рост здесь вместо государства обеспечивает частный капитал. Местный капитал, инвесторы из Варшавы, Познани, Швеции, Германии, Нидерландов в течение 1921–1939 годов успешно реализуют на территории Западной Беларуси несколько бизнес-проектов, которые станут лидерами на национальном, региональном и мировом уровнях. Об этих компаниях и брендах, которые были потеряны 80 лет назад, в новом спецпроекте TUT.BY о частном бизнесе в Западной Беларуси — «Крэсовые миллионеры».

Теги: Брест, Гродно