Евклид отдыхает

Источник материала:

Евклид отдыхает

Как только мы постигаем законы Евклидовой геометрии, сразу начинаем стремиться к симметрии. Сознательно или бессознательно. «Ведь все симметричное так идеально красиво!» — считает большинство. Некоторые даже утверждают, что человек по природе своей обречен «проверять гармонию линейкой»: недаром, мол, у него многие части тела представлены парами — от пальцев на ногах до полушарий головного мозга. И чем меньше в облике микроскопических диспропорций, тем больше он радует глаз. А если их, диспропорций, вовсе нет — это ж просто безупречная красота! Классика жанра! Лицо с обложки! Истина? О нет, великое заблуждение, считает доцент кафедры челюстно–лицевой хирургии БГМУ, кандидат медицинских наук Виктор БАРЬЯШ: «Только асимметричное лицо и может быть красивым. Потому что человек сам по себе асимметричен. И вы, и я, и любая модель из гламурного журнала, и все вокруг. Это одно из проявлений жизни». С этого парадоксального заявления и начался наш разговор о тонкостях пластической эстетической хирургии, к которой наш современник обращается с настоятельным требованием «сделайте мне красиво!»

— Если провести вертикальную линию по всему телу человека, то левая и правая сторона всегда будут отличаться — объемом, формой, положением органов и элементов. Даже нос — центральный элемент лица — асимметричен: одно крыло обязательно выше, другое тоньше или наоборот. Более того, если ко мне приходит худенькая, совершенно плоская пациентка и мы вставляем ей два одинаковых имплантата, грудь все равно получается асимметричной, потому что разворот грудной клетки с одной стороны более горизонтален, с другой — менее и т.п. И перед операцией мы всегда объясняем: достичь абсолютной симметрии невозможно, можно только приблизиться к ней, сгладить, нивелировать выраженную диспропорцию. Важно, чтобы пациент понимал это изначально, иначе неизбежны претензии: «Криво сделали!» Ведь прооперированный орган является элементом повышенного внимания. Человек в зеркало смотрит на себя по 50 раз на дню, а то и больше. И, конечно, в результате усматривает «что–то не то» — асимметрию, которую раньше просто не замечал. Поэтому когда я слышу от женщины пожелание «сделайте мне симметричные губы», то сначала даю ей маркер и прошу нарисовать у зеркала самой, какими она их представляет. Что вы думаете? Рисунок всегда получается асимметричным. Это отрезвляет.

— Виктор Васильевич, это правда, что каждый пятый пациент пластических хирургов предъявляет сейчас претензии?

— Если бы было так, мы бы сидели без работы. Другое дело, есть категория пациентов, которые будут недовольны всегда, поскольку приходят с завышенными, непомерными требованиями, уже настроенные на неудачу. Как правило, это люди с психическими нарушениями. Их, к примеру, не устраивает форма ушей, хотя все пропорционально и гармонично. Такой пациент обычно обходит нескольких хирургов. Если ему не отказать, наживешь себе проблемы... С одной стороны, нормально, что каждый ищет своего хирурга, с которым сложился бы психологический контакт и установилось доверие. А с другой — нужно четко представлять, что возможно и что невозможно. Нос с горбинкой или «гусиные лапки» вокруг глаз — это же не острый аппендицит, когда промедление смерти подобно. К такой операции нужно идти осознанно, мысль о ней должна утвердиться. Если мотивация недостаточно сильная, то человек потом чуть не с операционного стола может встать и уйти: дескать, доктор, я передумал. У меня бывали такие случаи.

— А что невозможно?

— Смотрите, какие сейчас лица в моде — с очерченными скулами, немного впалыми щеками, слегка припухшими губами, прямыми без горбинки носами. Часто на консультацию просто приносят фотографии звезд, на которых хотят быть похожими. Но чтобы сделать что–то похожее, нужно иметь условия. Ну нельзя обещать круглолицым, что у них после пластики станут раскосые, как у монголоидов, глаза! Можно чуть приблизиться к идеалу, но есть же анатомия! Лучше, тоньше, чем сделала природа, не сделает никто. Поэтому хирург учитывает не только желание пациента, но и антропометрические измерения, и свой собственный вкус. Единых пропорций нет, каждое лицо неповторимо и каждая черта должна вписываться в общую картину. Скажем, нос — сочетаться с овалом лица, с глазами, со скулами...

— А если придет девушка с греческим профилем и попросит прямой нос сделать курносым, вы тоже пойдете ей навстречу?

— Почему нет? Эталона как такового нет. Есть понятие «гармоничное соотношение всех элементов». Хотя, конечно, как правило, к нам обращаются по делу — из–за горбинки, сколотого кончика, расщелины носа, деформации его крыльев.

— Последнее время пластическую хирургию сотрясают скандалы: Оксана Пушкина судилась, теперь вот собирается Вера Алентова...

— Разве Пушкину изуродовали? А что касается Алентовой, то в Москве, по моим оценкам, ежегодно делается таких операций, круговых подтяжек, не менее 300 тысяч. И имеется, конечно, процент осложнений — от 2 до 3 процентов вероятность, что будет поврежден лицевой нерв. Никакой хирург не даст стопроцентной гарантии, что все пройдет гладко. А если даст, то я бы советовал отказаться от его услуг. Факт, что риск есть, человек должен принять. Это одно из условий операции.

— Бывают ли случаи, когда пластическая операция даже с точки зрения врача необходима?

— Это скорее из области реконструктивной пластической хирургии, когда речь идет о травме, уродстве. Кстати, самая древняя и одновременно самая популярная в наше время пластическая операция — ринопластика — была реконструктивной: индийской методике пластики носа уже 5 тысяч лет, она применяется и сейчас. Но потом был очень долгий, многовековой период, когда это направление не развивалось. Первый толчок дали военные действия в начале XX века, в ходе которых многие люди были обезображены и нужно было как–то возвращать их к нормальной жизни. Второй толчок произошел в 1950 — 1960–е годы. И теперь одних только методик ринопластики более 200 видов! Однако если дело не в травме, то только сам человек решает, нужна ему операция или нет.

— И даже если у него уши торчат под прямым углом, врач ничего напрямую не порекомендует?

— Для кого–то это тяжелое испытание, а для кого–то — и благоприятный фактор. В Древнем Риме сильная лопоухость, наоборот, считалась признаком большого ума. Кто–то прекрасно с ней проживет всю жизнь, а у кого–то она порождает комплексы и приводит к изоляции в обществе. Когда мы говорим о нездоровье человека, то подразумеваем только тело. Болит — значит, болен. А ведь психическое состояние не менее важно! И вот оно зачастую связано именно с пластической эстетической хирургией. Когда операция помогает избавиться от комплексов, она оправдана абсолютно и даже в каком–то смысле показана. Возьмем отопластику, коррекцию лопоухости. Это единственная операция, которую делают детям, причем с 6 лет. Обычно ее проводят перед походом в первый класс. Да, функций слуха лопоухость не нарушает. Но ведь дети жестокие, не понимают иногда, что творят: недостатков во внешности не прощают, дразнят, а это — большой стресс. Поэтому на отопластике родители даже настаивают именно в раннем возрасте, а дошкольники сами нередко выступают инициаторами обращения к хирургу. Физиологически это благоприятный период: ушная раковина к 6 годам уже окончательно формируется и больше уже не изменяется. 6,5 см длиной, 3,5 шириной, длина мочки — 1,5 — 2 см — приблизительно с такими параметрами уха человек живет вплоть до 60 лет, когда оно опять начинает немного увеличиваться, это, между прочим, один из индикаторов старения. А все остальные элементы лица подправить в детстве нельзя: нос, губы, щеки, глаза продолжают расти. Оперировать несформировавшийся орган бессмысленно, ведь что будет через год–два — непредсказуемо.

— Есть ли разумный предел для пластических операций — по количеству, по возрасту?

— Теоретически нет. Самой пожилой моей пациентке было 70 лет, когда она решилась на повторную круговую подтяжку лица. Вообще, здесь все зависит от общего состояния здоровья, недаром перед операцией нужно пройти медицинское обследование. По количеству ограничений тоже нет. Думаю, у всех пластических хирургов есть пациенты, которые обращались к ним по 15 — 17 раз. Некоторых это затягивает. Тем более что каждый год появляется что–то новое — методики, материалы, эндоскопическая хирургия уже прочно вошла в наш арсенал, когда операция идет через микроразрезы под контролем миниатюрных видеокамер.

— Но вы как пластический хирург согласны с тем, что каждый человек от природы привлекателен по–своему?

— Согласен. Есть немало тех, кто, не являясь в общепринятом смысле красивым, отлично себя чувствует. Ну и прекрасно, значит, человеку ничего не мешает, он гармоничен. А у другого из–за формы кончика носа падает самооценка. Второй толчок пластической хирургии дал именно этот психологический фактор. В наше время он вообще выходит на первый план, людям важно соответствовать своим собственным требованиям. И нельзя запретить им быть счастливыми.

Кстати

Чем чревата пластика?

Увеличение груди — образование капсулы инородного тела вокруг имплантата.

Липосакция — асимметрия, нарушение чувствительности, неровный контур, бугристость, образование «жировых ловушек» в самых неожиданных местах.

Ринопластика — нарушение дыхания, деформация костей носа.

Отопластика — деформация ушных хрящей, асимметрия.

Блефаропластика (пластика век) — выворот века, изменение разреза глаз, гематомы, несмыкание век.

Подтяжка лица — повреждение лицевого нерва.

Справка «СБ»

Среди самых популярных операций у наших мужчин — ринопластика и коррекция лопоухости. У женщин востребованы операции на молочных железах, подтяжка век, ринопластика и липосакция. А по данным Американского общества пластических хирургов, самые–самые — это по нисходящей: операции по увеличению груди, липосакция, пластика носа, блефаропластика и пластика живота.

Автор публикации: Людмила ГАБАСОВА