Возвращая резкость

Источник материала:

В ЗАТЕМНЕННОЙ операционной за столом работает заведующая кафедрой офтальмологии БелМАПО, доктор медицинских наук, профессор Татьяна Имшенецкая — светило белорусской офтальмологии. На экране монитора — человеческий глаз изнутри. Смотреть на него совсем не страшно — он напоминает луну в полнолуние. Правда, внутри «луны» — два тоненьких инструмента. Перед нами одна из сложных операций — витрэктомия (удаление стекловидного тела). Доверяют ее только тем врачам, которые имеют большой опыт работы. Хирург оперирует при помощи микроскопа, а инструменты, которыми выполняет вмешательство, тоньше человеческого волоса...

ПЕРЕД входом в одну из двух операционных отделения микрохирургии глаза получаем полное обмундирование участников «действа». Каждый день, а точнее, сутки напролет, здесь проводят от 20 до 35 операций. Екатерина Качко из Солигорска только вышла из операционной. Пожилая женщина растерянно улыбается, придерживая повязку. До пенсии работала разнорабочей в колхозе.

— Ох, боялась, как все пройдет. Буквально полчаса длилась операция. Как поставили диагноз катаракта, лишь месяц прошел — и я здесь. Фамилии врача, который мой глаз «чинил», не знаю, но скажу, что руки у него золотые.

Заведующий отделением микрохирургии глаза № 2 Республиканского офтальмологического центра Владимир Рубис только-только вышел из-за операционного стола, как снова приходится возвращаться в оперблок: по «скорой» прямо со стройки доставили пациента с тяжелой травмой глаз. В приемном отделении неотложной помощи — десятки пациентов. В сутки принимают от 140 до 160 человек. Сюда фактически «по скорой» приезжают больные со всей республики.

В офтальмологическом консультативно-диагностическом отделении чуть спокойнее: сюда пациенты обращаются по направлению. Ольга Ивановна и Владимир Геннадьевич Гаврильченко приехали из Ошмянского района. У Владимира Геннадьевича несколько месяцев назад начала «закрывать мир» катаракта. Чтобы сэкономить время, обследование решили пройти платно, тем более что даже для пенсии это деньги совсем небольшие. На диагностические процедуры уйдет несколько часов, предположительно через несколько недель — на операцию. Волнуется ли супруг? Не очень. Ведь несколько лет назад в центре ему прооперировали правый глаз. Результат, как сам говорит, на «все сто», и это в его почти 70.

ЗАВЕДУЮЩАЯ отделением Виктория Витт объясняет, что консультации и диагностику ее коллеги и сотрудники кафедры офтальмологии Белорусской медицинской академии последипломного образования проводят в двухсменном режиме, причем и в субботу. Нагрузка на одного врача — порядка 40 пациентов. Патологии, с которыми принимают пациентов, самые разные, но в основном сложные, требующие тщательного обследования. Для большинства шансом вернуть зрение остается только операция.

Высокотехнологичное оборудование помогает с достоверностью установить диагноз. Для диагностики сетчатки и зрительного нерва здесь применяют двух- и трехмерные когерентные оптические томографы. При помощи умной техники врачи получают изображения сверхтонких слоев сетчатки, отслеживают динамику болезни. Аппарат УЗИ при катаракте в почти непроглядной глубине глаза «показывает» сетчатку и ее патологические изменения. Сканирующий поляриметр головки зрительного нерва помогает дифференцировать наличие глаукомы, особенно на ранних этапах. Еще один «коллега» офтальмологов — эндотелиальный микроскоп. Незаменим при дистрофии и трансплантации роговицы, кератоконусе... Слова для обывателя мудреные, но те, кто знаком с этими диагнозами, знают, что прибор безболезненно, в секунды, точно сосчитает количество эндотелиальных клеток, чтобы спрогнозировать осложнения после операции со стороны роговицы. Благодаря аппарату врачи сразу предупреждают пациента о возможных осложнениях.

ОТДЕЛЕНИЕ лазерной микрохирургии глаза — еще одно подразделение Республиканского офтальмологического центра. Здесь проводится весь спектр лазерных операций, которые только существуют в офтальмологии. В год — около 20 тысяч. Лазерные коагуляции здесь давно называют рутинными операциями.

— На самом деле, к нам попасть легко. Поэтому так много пациентов из райцентров и деревень. Пациент с направлением может свободно позвонить в регистратуру и записаться, — рассказывает заведующий отделением Игорь Заборовский. — В основном занимаемся лазерной коррекцией зрения, выполняем операции по устранению дальнозоркости, близорукости, астигматизма. Пациенты — от 18 лет и до того возраста, когда человек может прийти сам. Мы лечим патологии у молодых людей и помогаем по-новому взглянуть на мир людям преклонного возраста с глаукомой, вторичной катарактой, пациентам с диабетической ретинопатией. Проводим различные исследования, но в основном — сетчатки глаза.

Процесс обследования пациентов здесь называют «идти по линейке». В кабинетах — все необходимое для точной диагностики и операций: комплекс для определения рефракции зрения, компьютерный периметр, определяющий поля зрения по разным программам, аппарат флюоресцентной ангиографии, УЗИ-сканер, коагулирующий и перфорирующий лазеры.

–ДАННЫЕ пациента архивируются, и при необходимости в любой момент врач может сравнить «новую» картинку обследования со «старой», — рассказывает Игорь Заборовский. — Кроме того, со специалистами центра пациенты могут консультироваться через электронную почту. Правда, в основном этим пользуются пациенты из-за рубежа, когда выбирают клинику для лечения.

Еще один «суперумный робот» отделения — аберометр. Он считывает любые микроотклонения оптики глаза и проводит лазерную коррекцию по методу супер-ласик. Искажения аппарат суммирует, «сбрасывает» на флэшку. С нее информация попадает в лазер, который будет работать по определенному алгоритму. Это, замечают офтальмологи, исключает человеческий фактор. У луча, направляемого компьютером, «рука» уже не дрогнет.

Интересуемся у Владимира Рубиса, в каких случаях могут вернуть человеку зрение и сделать то, что было невозможно 10—20 лет назад?

— Зрение возвращали и раньше, но какими методами? Оборудование в центре, пожалуй, самое «молодое» в республике, — говорит заведующий отделением. — Сегодня при проведении операций нам помогают компьютеры. Временной фактор, который важен для любого хирурга, уменьшился, а это уже совсем другой эффект. Если раньше люди после операции по удалению катаракты получали инвалидность, то сейчас они возвращаются к своей профессии. Даже той, где требуются высокие зрительные функции. Сегодня мы можем предложить пациенту целый спектр моделей хрусталика при катаракте. Разработаны новые методы лечения глаукомы: последние три года появились современные дренажные устройства. Человек с этим заболеванием страдал от болевого синдрома, приходилось удалять глаз. Наши врачи освоили все возможные операции. Офтальмология в Беларуси — на мировом уровне.

ПРИ ТРАВМАХ орбиты глаз специалисты центра применяют современные пластические материалы и возвращают не только полноценное зрение, но и красоту. При слезоотделении вместо травмирующих операций используется эндоскопическая технология. А еще в Республиканском центре офтальмологи уже не первый год успешно занимаются трансплантацией роговицы. Подобные операции считаются высшим достижением в офтальмологии, правда, предлагают их сегодня лишь некоторые зарубежные клиники. Но белорусам, нуждающимся в таком лечении, далеко ехать не надо. Только несколько последних десятилетий кератопластика — пересадка тканей роговицы — активно развивается и дает надежду тысячам пациентов снова увидеть мир. К слову, с момента первой трансплантации в белорусской офтальмологии в этом году исполняется 75 лет.

Операция востребована не только у белорусских пациентов, которым она  выполняется бесплатно, но и у «медицинских» туристов: привлекает доступная для них цена (от 1400 до 2000 долларов). К слову, аналогичная в Израиле обойдется в 14—18 тысяч долларов, в Германии — от 6 тысяч евро.

В каких случаях и кому ее проводят? При дефектах после травмы, при помутнении, врожденных заболеваниях, ожогах материал донора «подсаживают» реципиенту.  Весь процесс — около двух часов. Частично, если есть необходимость, используется и склера. Роговица забирается у донора, причем, как и в случае с другими органами, подойти она может не каждому. Хотя и приживается ткань лучше, чем другие органы, но общее восстановление зрения потребует времени — от года и более. Кератопластикой занимаются только государственные клиники. Это и хорошо, замечает заведующий отделением Владимир Рубис, нет материальной заинтересованности, которая может повлиять на судьбу «материала», зато есть необходимый контроль.

ИНТЕРЕСУЮСЬ, а далек ли тот момент, когда человеку смогут пересаживать глаза и полностью возвращать зрение даже в самых тяжелых случаях? Сам глаз в ближайшее время вряд ли кто-то будет пересаживать, рассуждает Владимир Рубис. Но вполне вероятно, что со временем «зеркала души» научатся выращивать из стволовых клеток. Кто знает, иногда в медицине все стремительно меняется…

Анна КОРЕНЕВСКАЯ, «СГ»

Фото Павла ЧУЙКО, «СГ»