В краю бетонных исполинов. Как мы искали забытые крепости Советов

Источник материала:

В завершении нашего небольшого путешествия TUT.BY и Land Rover по некогда существовавшей границе между Западной и Восточной частями Беларуси сложилось впечатление, что в стране нет ни одного уголка, свободного от наследия прошедших войн. Замки сменились крепостями и казематами, а вслед им пришли бетонные доты и глубокие окопы.

Но не всегда возведенные укрепления играли предназначенную им роль, иногда миллионы советских рублей буквально зарывались в землю. Как это произошло с опорным пунктом «Полоневичи» — самой современной системой долговременных огневых точек, построенной на территории Беларуси до войны, расположенной между Дзержинском и Столбцами. Ее историю нам рассказал историк Игорь Мельников.

По последнему слову техники

Опорный пункт в «Полоневичах» согласно акту о консервации Минского укрепрайона насчитывает семь сооружений, но отыскать нам удалось только пять из них. Большинство находятся в лесу и так хорошо замаскированы растительностью, что не заметны даже на расстоянии пяти метров.

Так было, например, с орудийно-пулеметным полукапониром, стоящим прямо возле дороги. Массивное сооружение находилось в глубоком котловане, который предстояло засыпать по окончании постройки.

Вооружение состояло из 45-мм пушки и двух 7,62-мм станковых пулеметов ДС-39. Стены могли выдержать прямое попадание 152-мм и 203-мм снарядов.

— Сама идея возведения опорного пункта «Полоневичи» была грамотным решением. Он находился на столбцовском направлении и в случае войны с Польшей прикрывал важнейшую дорогу на Минск. Доты имели пушечно-пулеметное вооружение, что давало возможность успешно противостоять механизированным частям, — рассказал Игорь Мельников. — Большинство старых дотов «Линии Сталина», к примеру, были пулеметными. Еще одним преимуществом этих дотов был фланкирующий огонь — они могли эффективно прикрывать друг друга без поддержки пехоты.

Дороги к дотам сильно разбиты сельхозтехникой, порой проезд превращается в настоящий трофи-рейд или небольшой заплыв местного значения. Именно так можно охарактеризовать наш путь к артиллерийскому полукапониру.

С виду он походит больше на средневековую крепость, не хватает только рва с водой и лучников в бойницах. Впрочем, должен быть вооружен этот артиллерийский полукапонир куда серьезнее — две 76-мм пушки Л-17, способные поразить любой танк немцев. Сами орудия, как и пулеметы, закрывались по проекту толстыми сферическими масками, которым были не страшны огнеметы и снаряд полевой артиллерии среднего калибра.

— Чтобы построить эти оборонительные сооружения, средства изымались из гражданского строительства. Сохранились воспоминания строителей, возводивших Дом правительства, оперный театр и жилые дома, где рассказывается, что бетона и арматуры сильно не хватало — все уходило на возведение оборонительных укреплений на близкой границе с Польшей. До сих пор в лесу сохранились законсервированные строительные площадки, да и неизвестно, сколько сооружений еще планировалось построить. Возможно, некоторые строительные площадки находятся глубоко в лесу и все еще не обнаружены краеведами и исследователями.

В километре от польской заставы

Лес под Полоневичами — сродни учебнику по истории: заросшие овраги и опушки хранят немало следов драматического воссоединения Беларуси. Всего в километре от дота расположена польская стражница (застава). Пешком до нее не более 30 минут. Сегодня от нее остался только фундамент, немного камней и ряды окопов.

— В сентябре 1939 года здесь наступали советские пограничники из состава 16-го Дзержинского погранотряда, оборонять же восточную границу Второй Речи Посполитой пришлось в основном резервистам, набранным из местного населения — белорусов, поляков, евреев и т.д.

Большая часть из них здесь и погибла. Бой был скоротечным и кровопролитным, советские войска имели подавляющие преимущество. К тому же защитники заставы были вооружены устаревшим оружием, об этом я подробно пишу в своей книге «Мяжа была пад Miнскам 1921−1941 г».

Земля на территории стражницы пестрит свежевырытыми ямами — здесь поработали черные копатели. Наружу выброшены осколки старых довоенных бутылок и прочих предметов.

Пока еще природа не полностью скрыла следы польской заставы. Остался холмик, на котором стоял пограничный крест, гильзы от винтовок Лебеля образца 1886 г. и Бертье.

— Без 17 сентября нашей страны бы не было, это мое личное мнение, — делится Игорь Мельников. — Да, это была большая трагедия, ведь погибло очень много наших соотечественников с обеих сторон. Белорусы охотно сражались в рядах Корпуса охраны границы, стараясь не пропустить большевиков и нацистов на земли, где они жили. Под Млавой наши соотечественники покрыли себя бессмертной славой. А сколько их погибло, когда Красная Армия начала свой «освободительный» поход? Кости уже безымянных защитников границы находят до сих пор.

Под действием пропаганды восточные белорусы верили, что идут объединять страну и помогать своим братьям с Запада. И для этого были все предпосылки. До начала 1930-х большевики поощряли национальную политику: Минск назывался Менск, журналы выходили на белорусском языке, милиционеры должны были сдавать экзамены на знание белорусского. Это был мощный момент, с другой стороны, в Польше действовала Коммунистическая партия Западной Беларуси, которая также вносила долю в пропаганду идей объединения страны под властью большевиков.

Сами поляки многое сделали, чтобы белорусы верили «красной» пропаганде. В школах обучение велось только на польском языке, службы в церкви — тоже. Но вместе с тем польские власти делали так, чтобы белорусы доверяли им. Для пограничников была выпущена инструкция, в которой, например, говорилось, что нужно уважать традиции местных жителей, не допускать обращения на «ты», а только «пан». У западных белорусов были паспорта, собственные хозяйства, возможность зарабатывать за границей: им было что защищать перед угрозой большевиков.

— Кстати, поляки, сами того не зная, спасли многих членов КПЗБ, оказавшихся за решеткой в местных тюрьмах. Тех, кто сбежал обратно в БССР, большевики уничтожили во время так называемой «польской операции НКВД» в 1937—1938 годах. В том числе и в Куропатах. И самый яркий пример здесь Сергей Притыцкий, который сначала был приговорен к смертной казни, но потом ее заменили на пожизненное заключение. Пересидев опасные времена, он был освобожден Красной Армией в 1939 году.

Правда, после объединения большевики начали волну репрессий, уничтожая местную интеллигенцию, крепких хозяйственников и другие категории населения. Были проведены четыре волны депортации, выселяли даже лесников с семьями, как врагов советской власти. А Пантелеймон Пономаренко писал в Москву, что «нужно поставить на вид таких писателей, как Купалу и Коласа, которые утверждают такую глупость, что, мол, без языка не существует и нации».

Обучение в школах также переводилось на русский язык. Приезжие из Минска учителя нередко предупреждали коллег с Западной Беларуси, что не нужно пользоваться белорусским языком, ведь это — буржуазный национализм.

Впрочем, надолго удерживать белорусские земли у большевиков не получилось. Германия напала на СССР и тут выяснилось, что к оборонительной войне Советский Союз не готов.

Доты, которые не сделали ни единого выстрела

К началу войны опорный пункт «Полоневичи» так и не был достроен. После 17 сентября 1939 года все постройки были законсервированы, а граница переехала на 300 км вперед.

— После того, как советские войска вошли в Польшу, опорный пункт «Полоневичи» стал сразу не нужен. Но если бы в 41-году эти доты функционировали, то смогли бы задержать немцев на долгий период. Как это было с Киевским укрепрайоном, где гарнизон даже не полностью достроенного пулеметного дота «Комсомолец» продержался несколько дней. Если говорить о минском УР, то там достаточно долго сражался полукапонир у деревни Мацки. И это один, а если бы сражался целый опорный пункт, построенный по последнему слову техники?!

Недостроенные доты у деревни Полоневичи дают уникальную возможность посмотреть, как сооружались подобные огневые точки. Можно в деталях рассмотреть вентиляционные шахты, конструкции амбразур, вспомогательных помещений. Надо заметить, что больше таких дотов не строили — подобные капитальные конструкции в ходе войны стали непозволительной роскошью.

— В целом минский УР не выполнил своего предназначения. Накануне войны многие доты были разоружены, часть отдали колхозникам под хозяйственные нужды — в них складировали картошку. Но многие огневые точки в районе Заславля все же оказали ожесточенное сопротивление рвавшихся к Минску нацистам. Об этом я также подробно рассказываю в своей книге «Мяжа была пад Мінском 1921−1941 гг.».

Кстати, сами минчане до последнего не верили, что война придет к ним, ведь из всех громкоговорителей неслось, что Красная Армия будет воевать малой кровью и на территории врага. Поэтому, когда враг уже перешел границы Беларуси, в Минске люди выходили на антивоенные митинги с осуждением агрессии нацистской Германии. Многие верили, что бои идут уже под Варшавой, так как Красная Армия перешла в наступление.

Такое не должно повториться

Последняя точка нашего маршрута — могила неизвестного пограничника КОП, погибшего 17 сентября 1939 года. Неприметный железный крест расположен около деревни Плешевичи.

— Этот боец отступал со стражницы «Лазовичи» в направлении деревни Плешевичи после непродолжительного боя и погиб, когда его настигли красноармейцы. Его тело похоронили местные жители. А уже в 1990-х годах на могиле появилась оградка и металлический крест. Эта могила — молчаливое свидетельство того, что объединение Беларуси проходило с боями и жертвами с обеих сторон.

Читайте также: Что скрывает лес под Людвиково. Открываем тайны разделенной Беларуси

Теги: Минск