Иждивеяния

Источник материала:

Во введении к «Архипелагу ГУЛАГ» Александр Солженицын упоминает о единичном случае, когда внимательно читающая советская общественность могла узнать о существовании некой параллельной реальности, намеке на систему заполярных лагерей, случайно прокравшемся в журнал «Природа» Академии наук СССР.


Беседа губернатора Витебской области Александра Косинца с президентом, в ходе которой было заявлено, что в областном сельском хозяйстве рентабельность составляет 7,6%, а без дотаций - минус 7,6% - такой же намек. Только куда более жирный.

В 1949г., писал Александр Солженицын, «Природа» с упоением написала о найденном в районе Колымы замерзшем подземном потоке, линзе льда, в которой, совсем как живые, виднелись доисторические лягухи, тритоны и прочая живность. И при этом «тритоны эти сохранились настолько свежими, свидельствовал ученый-корреспондент, что присутствующие, расколов лед, тут же ОХОТНО съели их». «Немногочисленных своих читателей журнал, должно быть, немало подивил, - продолжает Солженицын, - как долго может рыбье мясо сохраняться во льду. Но мало кто из них мог внять истинному богатырскому смыслу неосторожной заметки. Мы - сразу поняли. Мы увидели всю сцену ярко до мелочей: как присутствующие с ожесточенной поспешностью кололи лед; как, попирая высокие интересы ихтиологии и отталкивая друг друга локтями, они отбивали куски тысячелетнего мяса, волокли его к костру, оттаивали и насыщались». Все просто: единственный, кто мог найти древних тритонов на Колыме и с голодным клекотом их сожрать, причем не просто сожрать, а ОХОТНО сожрать, были заключенные ГУЛАГа.

Год 2010-й. Между двумя госуправленцами происходит дискуссия об уровне дотаций. Президент с обвинительной интонацией заключает: «Короче, ты работаешь убыточно в сельском хозяйстве, и если бы не государство…» «Естественно», - спокойно перебивает (!) его губернатор. «…Была бы труба, - продолжает президент, не привыкший к тому, чтобы его перебивали. - Так я понимаю?» Президент хочет закончить мысль, он явно ведет к чему-то и продолжает: «Я… Прямо говори…» Губернатор вновь вступает, с долей железа в голосе: «Если бы не дотации государства, то не было бы и плюсовой рентабельности. Разработана сейчас программа…» Снова перебивает президент:«Если нету плюсовой рентабельности, значит, ты иждивенец, нет прибыли, так же?»«Ну это вся страна в таком состоянии», - снова спокойно и сильно заключает губернатор. Сцену показывают по телеканалу СТВ, фрагмент попадает в Сеть и становится поводом для ожесточенной полемики, правда ли в стране дело труба, как косвенно следует из этих слов.

Все вдруг названо своими именами. Нарушена одна из ключевых конвенций официальной дискуссии, на которой держалось представление о Беларуси как об индустриально развитом государстве с сильным сельским хозяйством: не называть вещи своими именами. Изо всех сил убеждать публику в том, что промышленность и сельхозпроизводство у нас в передовом состоянии, на них и держится, можно сказать, наша идентичность и гордость самими собой.

То есть для экономистов, а вместе с ними - для социологов все стало понятно уже очень давно. Беларусь - это такая большая контора, по типу тех огромных зданий советских НИИ, которые повсюду раскиданы по Минску и областным городам. Мы очень горды тем, что сохранили на них вывески со сложными аббревиатурами, которые должны создать у обитателей НИИ ощущение того, что они по-прежнему работают «на космос» или «на оборонку».

Де-факто у этих НИИ два типа обитателей. Первый - мирного вида хомо-советикусы в заячьих шапках и серых вязаных свитерах. Второй тип - это современные, с ноутбуками и смартфонами офисные служащие, чьи компании снимают иногда до двух третей площадей в таких НИИ. И вот конвенция официальной дискуссии заключается в следующем: гегемоном являются те миляги в заячьих шапках, многозначительно, по-хемингуэевски, курящие в коридорах с кипами нарисованных по старинке, за планшетом, чертежей. Однако де-факто существуют такие «конторы» за счет частной инициативы - тех денег, которые приносит аренда площадей под офисы.

Никому давно уже не нужны их разработки: нет того СССР, нет той промышленности. То есть прицелы еще куда-то ставят, но оборонного заказа, способного достойно оплатить труд, и главное, бюджета, способного обеспечить заказ, не существует уже 20 лет.

И вот по-честному, без конвенций, надо бы сказать: наш НИИ держится за счет аренды. Не будет аренды - гамон НИИ. Наша страна работает на беспошлинной нефти и дешевом газе. Не будет их - все, кабздец. Но нам объясняли, как высокотехнологична наша страна! Какие у нас полимеры и нанотехнологии! Какие у нас прицелы и искусственные спутники Земли! Потому что провозгласить гегемоном не хомо советикус в заячьей шапке, а современного менеджера - значит полностью перекроить в первую очередь социальную и политическую ситуацию.

И вот рос - поколение за поколением - класс иждивенцев, которые были убеждены, что они обязаны своим сном над планшетами государству и оборонке, в то время как за спиной, за рамками конвенций, все понимали, что работу им дают те самые, шустрые, которые в офисах. И что именно поэтому в Беларуси толком ни шмоток, ни мебели не купить (дорого), что в любом импортированном сюда и проданном здесь товаре заложена еще и стоимость сна над планшетами людей в заячьих шапках.

Перекрестное субсидирование, льготные кредиты, о неспособности предприятий вернуть которые в срок совсем недавно говорил премьер-министр, - все это выстраивается в нашу национальную разновидность welfare state - «государства благополучия». В сельском хозяйстве всю весну горбатятся на посевной, с пафосом и концертами звезд сцены проводят уборочную, пьют на «Дажынках», чтобы затем думать, а что делать с этой чертовой продукцией? Куда бы ее так прибрать, чтобы она так незаметно сгнила? И вот уже зимой бразильская или польская картошка стоит в гипермаркете дешевле белорусской. А все потому, что не умеем и не хотим продавать. Все потому, что - иждивенцы!

В каждой третьей деревне - «колхозный сад», десятки породистых деревьев, стоящих рядами, уже даже ничем не огороженных. Кто питается с этих «колхозных садов»? Местные жители, живущие по принципу «все вокруг колхозное, все вокруг мое»! Государству не до продажи этих яблок. Оно вообще слишком гордое и суровое, чтобы кому-то что-то навязывать. Оно же не ярмарочный торгаш!

А потом в деревнях - не исключено, что с подачи правоохранительных органов, пытающихся хоть как-то сохранить урожай (для кого?), - начинают гулять мифы, такие как, например, на Гомельщине: кукурузу с колхозного поля есть нельзя, потому что ее чем-то обрабатывают, и если ее сварить, то вода красной становится, а если съесть, то потом три дня не встанешь от боли в животе (варили и ели - нормально). Люди верят в эти мифы - верят по закону массового сознания, ощущающего, что творится какая-то глобальная хрень, какой-то сдвиг законов природы и здравого смысла. Работать весной, летом и осенью, чтобы потом закупать зерновые за рубежом? Чтобы в Минске ели бразильскую картошку, купленную за валюту? Так зачем работать, если картошка в итоге - бразильская, а зарплата все равно будет - придет в колхоз в виде дотаций, благодаря которым рентабельность поднимется с минусового до плюсового показателя?

Заводы, работающие по принципу «хоть чем-нибудь занять людей» (а хотя бы и уборкой территории), бюджетная сфера, десяток лет потреблявшая миллиарды и привыкшая к тому, что она и есть соль земли в этой стране, контролеры, приучившие себя к мысли, что они зарабатывают деньги в бюджет (!), все это - признаки государства иждивенцев.

И вот нам сказали правду. Вся страна - иждивенцы. Означает ли это, что нас снимут с иждивения? Что на смену отношениям «отбери у немногих, умеющих заработать деньги, и отдай многим, не умеющим» придет схема «помоги заработать всем»? Нет! Государство заинтересовано в сохранении иждивенчества!

Ведь нет большей зависимости - психологической, социальной, эмоциональной, зависимости на уровне большой и светлой любви, чем та зависимость, которую испытывает содержанка, получая деньги у своего «спонсора». И, если вдруг белорусская публика станет не содержанкой, а надменной и знающей себе цену business woman, то как же ее заставить любить такое государство? Теги: Минск