БОМБЫ У СТЕЛЫ

В минском Доме правосудия продолжается суд над обвиняемыми в теракте, совершенном 11 апреля в столичном метрополитене, а также в других преступлениях. На судебных заседаниях рассмотрели события 3 — 4 июля 2008 года, проиcшедшие в Минске у стелы «Минск — город-герой».
Как известно, в ту трагическую ночь празднование Дня Независимости нашей страны было омрачено взрывом самодельной бомбы, в результате чего пострадали более 80 человек. Было обнаружено и второе взрывное устройство, которое, к счастью, не взорвалось и было обезврежено.
На предварительном следствии Владислав Ковалев признавался, что знал: оба взрывных устройства — это дело рук Дмитрия Коновалова, тот сам ему об этом рассказал уже после взрыва, «потому что доверял». Однако на суде Ковалев от этих показаний отказывается, ссылаясь на оказанное на него в ходе следствия психологическое давление.
Дмитрий Коновалов свою вину признает. На предварительном следствии, материалы которого озвучили в суде, он рассказал, что оба взрывных устройства сделал сам, в своем подвале-мастерской, и уже в готовом виде привез в Минск. Бомбы поместил в два пакета из-под сока «Садочек»: вспорол днище, засунул туда все необходимые составляющие и аккуратно заклеил упаковки. «Взрывные устройства были аналогичными, отличались только массой. Инструкцию нашел в интернете», — пояснил он следователю.
На суде была продемонстрирована видеозапись следственного эксперимента, во время которого Коновалов шаг за шагом показывал, как именно он делал бомбу. Для безопасности ее компоненты были заменены на другие: вместо тротила, к примеру, использовались куски хозяйственного мыла. Коновалов рассказал, что тротиловую шашку купил на черном рынке и переплавил ее под нужную форму, дал необходимые пояснения по поводу синтеза перекиси ацетона и по другим вопросам, связанным со сборкой взрывного устройства. Кстати, бывшие одноклассники Коновалова показали на суде, что уже в школе он знал химию лучше всех в классе, у него постоянно списывали. Однажды Дмитрий указал новой молодой учительнице по химии на ошибку в написанной ею на доске формуле. «Было ощущение, что он знает больше, чем она», — отметил бывший одноклассник.
На предварительном следствии Коновалов рассказал, что утром 3 июля 2008 года он приехал в столицу на поезде «Витебск — Минск», через объявление в газете снял квартиру по ул. Заславской. Вечером, прихватив с собой одно из взрывных устройств, пошел на праздник к стеле. Бомбу заложил в районе гостиницы «Планета», включил тумблер, запустил часы и отошел в сторону. Взрыв, по словам Коновалова, должен был произойти через 10 минут, однако его не последовало. Подождав еще немного, Коновалов пошел на квартиру за вторым взрывным устройством.
А тем временем неразорвавшуюся бомбу совершенно случайно обнаружили два парня, пришедших к стеле на праздничный концерт и салют. «Я случайно задел ногой стоящую пачку сока. Она оказалась тяжелой. Я подумал: повезло, халявный сок», — рассказал в суде один из них. Но когда парни допили принесенное с собой спиртное и решили угоститься соком, то под крышкой увидели не полезный для здоровья напиток, а тумблер. С помощью ключа вскрыли пачку с одного бока, разглядели внутри провода, маленький будильник и гайки. После этого они справедливо рассудили, что лучше отдать странную находку дежурившим на празднике сотрудникам милиции.
Неразорвавшуюся бомбу разобрали, представлявшую опасность часть обезвредила прибывшая на место группа разминирования. Однако вторая бомба, принесенная на праздник вернувшимся к стеле Коноваловым, сработала и причинила немалый вред. Обвиняемый на предварительном следствии рассказал, что когда взрыв произошел, он вернулся на съемную квартиру и лег спать. На следующий день сел на поезд и вернулся в Витебск.
Давая показания в суде, пострадавшие отмечали: взрыв был похож на громкий хлопок, как будто взорвалась петарда. Многие даже не поняли, что произошло, пока не почуствовали боль. У некоторых раненых медики извлекли из тела гайки, которыми было щедро начинено взрывное устройство. Так же, как и пострадавших от взрыва в метро, потерпевших у стелы спрашивали на суде, будут ли они предъявлять иск о возмещении виновными морального и материального ущерба. И снова повторилась та же картина: отказ за отказом. Люди отмечали, что им достаточно тех сумм, которые уже заплатило государство, тем более что некоторые поврежденные вещи удалось «реабилитировать». Женщина, получившая ранение в грудную клетку, сообщила суду, что сейчас на ней тот же костюм, который был одет в момент взрыва. «Мне его починили в ателье», — пояснила она. Девушка, раненная в голень, рассказала, что из порванных джинсов сделала капри и носит их до сих пор.
В материалах дела утверждается, что, узнав через СМИ, что с неразорвавшегося у стелы взрывного устройства сняты отпечатки пальцев рук, Коновалов всячески избегал дактилоскопии. Когда зимой 2008 года его призвали в армию, он искал способы избежать службы, ведь, как известно, призывников дактилоскопируют в обязательном порядке. Владислав Ковалев рассказывал на предварительном следствии, что Коновалов просил его поискать знакомых, которые могут в этом помочь. И Ковалев, судя по всему, искал. Вызванный на суд витебчанин, с которым Владислав работал в одной бригаде, показал: «Ковалев как-то рассказал, что его другу нельзя идти в армию из-за отпечатков пальцев и поинтересовался, не знаю ли я кого-нибудь, кто может помочь. Я спросил: друг что-то натворил? Но Ковалев не стал уточнять».
В армию Коновалов все-таки пошел, но смог избежать дактилоскопии — сообщил, что уже прошел эту процедуру, и ему поверили на слово. Отслужил, вернулся в Витебск, устроился на завод токарем. Но день, когда ему пришлось сдать отпечатки пальцев, все-таки пришел. Субботним утром 9 апреля 2011 года сотрудники правоохранительных органов совершали плановый обход граждан, не прошедших обязательную дактилоскопию. В этом списке был и Коновалов. Сотрудник, взявший у него отпечатки пальцев, рассказал в суде, что дверь им открыла мать, а сам Коновалов еще спал. Дмитрия разбудили, но он начал отказываться от процедуры. «Говорил, что уже проходил дактилоскопическую регистрацию при призыве на воинскую службу. Я ответил, что его данных в базе нет. Тогда он сказал, что сам придет в понедельник в РУВД. Я говорю: зачем идти, ведь мы уже здесь», — пояснил специалист. В конце концов Коновалову пришлось согласиться.
Материалы дела свидетельствуют: Коновалов понял, что его дни на свободе сочтены — как только отпечатки сверят с оставленными на неразорвавшейся у стелы бомбе, его арестуют. А раз «терять нечего», объяснил он Ковалеву (согласно показаниям Ковалева на предварительном следствии), то напоследок провернет еще одно дело — взорвет метро. Свидетельница Яна Почицкая, которая жила на съемной столичной квартире с Коноваловым и Ковалевым, рассказала на суде, как утром 11 апреля Коновалов спросил у нее: «Что бы ты сделала, если бы тебе оставалось мало жить?». Девушка забеспокоилась: «Ты болеешь?». «Неважно...» — ушел от ответа Дмитрий. Яна сказала, что она бы в таком случае оторвалась на всю катушку, чтобы потом не жалеть. Коновалов выслушал молча...
На судебных заседаниях был оглашен целый ряд экспертиз, в ходе которых сохранившиеся компоненты бомб со стелы сравнивались с изъятыми в подвале-мастерской Коновалова. Эксперты признали, в частности, что изъятый у Коновалова скотч соответствует по общеродовым признакам тому, который использовался в упомянутом устройстве, а провода из подвала имеют общую групповую принадлежность с проводами, входившими в состав бомбы, взорвавшейся у стелы «Минск — город-герой». Такой же вывод сделан и в отношении лампочек из подвала и лампочки из несработавшего устройства. Исследовав найденный в подвале припой, который использовал обвиняемый, эксперты выяснили, что такой же припой использовался для сборки устройств 2008 года — как разорвавшегося, так и несработавшего.
И самый важный момент — исследования некоторых образцов биоматериала на элементах неразорвавшегося взрывного устройства показали, что это следы Дмитрия Коновалова. Кстати сказать, информация о ДНК различных биологических следов, найденных в несработавшей бомбе, была включена в базу данных Интерпола. Никаких совпадений в этой информационной базе найдено не было.
Кроме того, специалисты проверяли, были ли на частях бомбы отпечатки пальцев Ковалева, Коновалова, его отца, Яны Почицкой, а также соседа Коновалова. В итоге были найдены отпечатки пальцев Дмитрия Коновалова, в том числе безымянного левого, и еще один отпечаток, который оставлен другим лицом.
На суде снова звучала информация о полигонах Коновалова, на которых он проводил экспериментальные взрывы. В ходе следственного эксперимента Дмитрий признался, что взрыв у стелы отрабатывал в лесу. Он прятался в канаве, производил взрыв, а потом изучал имеющиеся на деревьях повреждения. Коновалов пояснил, что такой метод изучения осколочного поля он придумал сам.
На суде были оглашены результаты психиатрической, сексологической и наркологической экспертиз в отношении Коновалова. В материалах говорится, что в периоды времени, относящиеся к инкриминируемым ему деяниям, Дмитрий не страдал какими-либо психическими расстройствами или болезнями, «находился в ясном сознании и действовал в соответствии с обстановкой». На момент экспертизы Дмитрий также не страдал психическими заболеваниями. По мнению экспертов, Коновалову присуща «выраженная тенденция к доминированию, трудности в понимании эмоций и чувств других людей, эмоциональная черствость, упорство в достижении цели».
На минувшей неделе в суд вызывались родители и старший брат Коновалова. Они пришли на судебное заседание, но воспользовались своим правом близких родственников отказаться от дачи показаний. У матери от сдерживаемых рыданий дрожал голос. Отец перед тем, как выйти из зала суда, на мгновение остановился и посмотрел на сидящего за решеткой сына полным боли взглядом.
Судебное разбирательство, которое расставит все точки над «i» в этом трудном деле, продолжается...

Оксана МЫТЬКО