Цена разбитого стекла

Источник материала:

Небо не упало на землю. Страна прожила целый год с момента событий на площади перед Домом правительства. И в общем, ощущение чудовищности той ночи, впечатление, что уже ничего не будет по-прежнему, - отступило. Жизнь вошла в свое русло. Люди остыли и перестали читать раздел «Политика» в газетах - зачем расстраиваться? Одни кандидаты вышли, другие - сидят. Если провести вечер перед ТВ и не выбегать в магаз за пивом, вернется уже подзабытое с середины нулевых ощущение ленивого почти счастья . Всё как всегда? Да, но не совсем.


Социальный алгоритм «он победил - все пошумели - кого-то посадили - остальные остыли и живут еще пять лет» - был опробован в 2000г. Своей блистательной силы алгоритм достиг в 2006г., когда и площадь уже была, и за злоключениями Александра Козулина то меньшинство, которое не забыло и не простило, следило еще очень долго. Человеческая драма, которая сейчас разворачивается вокруг фигур экс-кандидатов в президенты на выборах-2010 Андрея Санникова и Николая Статкевича, тогда была завязана на экс-кандидате Козулине: его прощание с умершей супругой, его безропотный возврат в тюрьму. Причина, по которой такие истории в принципе нужны сильной и процветающей, в том, чтобы во время следующих элегантных побед, которые, нет сомнений, обязательно будут, число потенциально активных ограничивалось естественным инстинктом самосохранения.

Правда, как показала площадь 19 декабря 2010г., иногда реакции сограждан бывают непрогнозируемыми: вышло-то на улицы очень много. Впрочем, стоило милиции пойти в наступление, все принялись бежать, опасаясь арестов, которые все равно состоялись. Длинное, оформленное в виде открытых процессов наказание осмелившихся составило политический нерв первого года правления - года, который по традиции является годом борьбы с врагами и «пятой колонной», годом драконовских мер. Впереди - еще четыре относительно спокойных года, когда и репрессии будут слабей, и угрозы стабильности (как первопричина репрессий) куда-то денутся.

Впрочем, есть ряд нюансов, в которых алгоритм «он победил - все пошумели - кого-то посадили - остальные остыли и живут еще пять лет» - дал сбой. Во-первых, есть впечатление, что большинство все-таки не поверило официальной версии произошедшего - про штыри, штурм и бутылки с коктейлями Молотова. Произошло это не в последнюю очередь ввиду того, что более или менее ловкие и ухватистые пропагандисты после 19 декабря были заменены тугодумами в пиджаках с негнущимися рукавами. Эти лобастые пропагандисты брали не технологией, не глубиной замысла, а измором. Они работали не мыслью, а вкрадчивостью баритона, который быстро стал настолько узнаваем, что при его появлении на экране ТВ человек вменяемый тотчас переключает программу.

Соответственно, вопрос о том, что произошло на площади и что вынудило к такому масштабному применению силы, остался без ответа. Впоследствии общественное недоверие к официальной версии стало распространяться на другие громкие дела и даже на такие основы существования государства, как доверие к национальной валюте. Повсеместное сомнение, вызванное жесткими действиями и неумелым их оправданием, и является одним из основных итогов прожитого года.

Вторая уникальная особенность первого года четвертого срока - экономический кризис, наложившийся как раз таки на судебные процессы над «пятой колонной». Читающая Интернет часть Беларуси узнала от разномастных экономистов, что одной из причин кризиса стали как раз те самые выборы и выход на предвыборную 500-долларовую зарплату, вопреки всей экономической реальности. В условиях ставящейся под сомнение элегантности победы, системных сбоев в пропаганде все это привело к ощущению, что происходит нечто глобально неверное. Но - и в этом особенность Беларуси и ее населения - это ощущение не влечет за собой желания все тотчас же исправить. Ожидания оппозиции - мол, стоит зарплатам упасть, как трудящиеся сметут режим (желательно без помощи оппозиции, ей страшно) - не оправдались. Зарплаты рухнули в отдельных случаях в три раза в долларовом выражении, трудящиеся заняты выживанием. К тому же под занавес первого года стало известно, что Кремль, перепуганный массовым народным недовольством, обильно нафаршировал Беларусь деньгами. Только бы молчали. Только бы не вмешивались в болезненный процесс укоренения тамошнего тандема на еще один срок. Так что второй год после 19 декабря пройдет менее болезненно.

Наконец, третье принципиальное отличие нынешнего первого года очередного срока от всех других - в том, что страна полностью лишилась внешней политики. Некоторое похолодание в отношениях с Европой и США после разгона палаточного городка было и в 2006г., но оно быстро сменилось конструктивными и дружелюбными дебатами о том, как поскорей вытащить Козулина из тюрьмы. На этот раз сумма содеянного 19 декабря и после оказалась таковой, что Запад заявил: никаких переговоров до момента, пока все осужденные по этому делу не будут отпущены. Некоторые не последние в Европе страны, например Польша, к этому добавили: «и реабилитированы».

Пока, впрочем, непонятно, является ли это консолидированной позицией ЕС или нет. Почему-то Европу не удалось втянуть в нужный Беларуси формат диалога с нужной Беларуси (освобождение политзэков в обмен на кредиты) повесткой дня. Отчего так произошло - большой вопрос. Явно, кстати, не из-за МИДа - там сидят те же профессионалы, что сидели и в 2006г. Так или иначе, Беларусь лишена маневра и вынуждена беседовать исключительно с Россией (арабские страны, Южная Америка и Азия - не в счет), которая предлагает говорить о вещах неприятных - приватизации и структурных реформах.

В целом этот год был не худшим из всех. В середине 1990-х гг. в Беларуси случались политические кризисы, чреватые куда более серьезными последствиями. Но на фоне респектабельных нулевых, с укрепившимся авторитетом власти, доверием к пухнущей как на дрожжах экономике и тому, что говорят по ТВ, Беларусь за этот год явно сдала назад.