"Собралась и улетела": как белоруска поступила в Гарвард и стала независимым режиссером в США

Источник материала:

Мы очень любим истории женского успеха — такие, которые вдохновляют. Во многом из-за любви к этим историям в прошлом году мы реализовали проект о белорусках, которые успешно сменили работу по найму на собственное дело.

Этой весной мы решили расширить тему и рассказать о наших соотечественницах, которые уже создали или создают карьеру буквально «с нуля» — в другой стране и в незнакомых условиях. Проект «Собралась и улетела» — это цикл материалов о белорусках, ставших успешными в эмиграции.

Если вы хотите поделиться с читателями LADY своей историей о карьере за рубежом, пишите нам на apr@tutby.com

Новой героиней нашего проекта стала режиссер независимого кино Дарья Жук. Более 15 лет Дарья живет в США. Свою профессиональную карьеру девушка начинала финансистом в банке на Уолл-Стрит, потом работала на знаменитом канале HBO, где участвовала в работе над фильмом «Секс в большом городе». После 6 лет работы на HBO Дарья кардинально изменила свою жизнь, поменяв престижную работу на высшие курсы по режиссуре в Колумбийском университете. Сейчас девушка живет в Нью-Йорке и снимает авторское кино.

— Как ты переехала в США?

— Получилось совсем неожиданно. В 90-е после развала СССР всем было очень интересно, что же там происходит на Западе. Я училась в специализированной школе и поехала на год по обмену в США. Там я встретила чудесную женщину, которая, посмотрев на мои высокие оценки, посоветовала продолжить обучение в Америке. Я согласилась: отправила анкету, написала сочинение — и попала в женский колледж на полную стипендию.

Мне было 16 лет, я плохо понимала, что такое женский колледж в США. Когда я приехала, у меня был шок. Заведение, рассчитанное на 300 девушек, находилось в глуши. До ближайшего города 3 часа на машине! Это был такой маленький-маленький городок на Среднем Западе, словно из книги «Волшебник изумрудного города». Мне понадобилось еще несколько лет, чтобы понять: «О, Боже мой, надо выбираться из деревни, в которую я попала».

Поступив в колледж, я без проблем получила визу, потому что стипендия полностью покрывала мое обучение и проживание. Спустя два года, осознав, что долго так не протяну, я готовилась возвращаться домой и ехать, например, в Москву. Не было установки, что нужно любой ценой оставаться в США. «Спасла» подруга: она свозила меня в Принстонский университет Лиги плюща, и я поняла, что просто не туда попала. В США есть определенная кастовая система: если ты ходишь в престижный университет, то получаешь доступ к престижной работе, естественно, это классовая разница и тебе нужно понимать, как в этой системе лавировать. Не всегда сразу разберешь, с кем тебе нужно общаться, куда тебе нужно двигаться, ведь миллионер может выглядеть, как бомж. Первые годы сложны как раз поэтому. Мне понадобилось около десяти лет, чтобы найти свое место в этом обществе.

— Что ты изучала в женском колледже? Ты хорошо знала английский до переезда?

— У нас не было жесткой специализации, потому что первый и второй год обучения в американских университетах считается общеобразовательным. В то время я не разговаривала на сленге, мне было очень сложно понять разговорный язык, но академический давался проще. Хотя с американской классической литературой и сочинением всегда сложно было.

Режим в колледже был достаточно консервативный, но без жестких правил. Единственное — запрещалось приглашать парней в общежитие после 23.00. Но на самом деле такой проблемы даже не стояло. Мы находились в полной изоляции, и до парней было несколько часов езды. Жили по распорядку, словно в армии: я вставала в 7.00, пекла пирожки на кухне, потом посещала неимоверное количество различных курсов — от фотографии до астрономии. Удалось даже выиграть олимпиаду по экономике в штате Миссури. В итоге благодаря двум годам беспросветной учебы я смогла поступить в Гарвард на полную стипендию.

— Какие вступительные экзамены ты сдавала, когда поступала в Гарвард? Тяжело ли было учиться?

— Для поступления необходимо сдать письменные экзамены и потом еще пройти собеседование. Как работает американская система? Прежде всего ищут интересных людей, с широким кругозором, которые могут что-то предложить своим сокурсникам. Тебе нужно не только хорошо решать задачки и уметь проводить биологические эксперименты, но еще и быть чемпионом-марафонцем. Широкий кругозор очень ценится. В Гарварде есть ориентация на diversity (разнообразие) и зачастую студентов из других стран берут как раз для этого. Считается, что ты всегда можешь предложить новый взгляд на какую-то проблему, поэтому ты всегда интересен.

Гарвард я окончила в 2002 году с отличием! До сих пор удивляюсь, что получила диплом по экономике, потому что в какой-то момент я нашла себя в кино и из монтажной комнаты не выходила. В Гарварде система обучения такова: часть предметов обязательных в соответствии с твоей программой, часть — по выбору. На курсе по электронной музыке, который выбрала факультативно, я познакомилась с разными творческими людьми и вдруг поняла, что эти люди мне намного ближе, чем те, которые занимаются экономикой. Когда я взяла камеру на одном воршкопе и попробовала снимать кино, все стало на свои места. Экономика давалась сложнее, чем моим сокурсникам. Один мой приятель, к примеру, стал очень известным профессором в университете Чикаго. Общаясь с такими людьми, понимаешь, чем стоит заниматься, а чем нет. Меня интересовали истории идей, больше чем финансы и статистика, которые нужно хорошо знать, чтобы быть хорошим специалистом в этой среде.

— Получается, в то время ты уже поняла, что творчество тебе интереснее, чем экономика. Получив диплом Гарварда, ушла работать в киноиндустрию?

— После окончания университета я попала впросак. Если система образования в Америке очень гибкая, то система иммиграции совсем нет. Я была дипломированным экономистом, и то, что у меня было неимоверное количество курсов по искусству, в дипломе никак не отображалось. Чтобы получить право на работу, а затем вид на жительство, мне действительно пришлось изрядно помучиться.

Вид на жительство получить очень сложно. Даже если ты здесь отучился, это не значит, что ты можешь остаться. Сюда многие приезжают, учатся и проходят стажировку. Если у тебя нет опыта, то работодателю будет недостаточно твоего диплома, чтобы нанять и открыть тебе рабочую визу. Творческим людям еще сложнее: в 22−23 года необходимо доказать, что ты выдающийся артист или художник, выдающийся настолько, что эта страна должна тебя проспонсировать и дать вид на жительство. Проще, конечно, если ты богат или знаменит. У меня не было ни того, ни другого.

— Родители помогали?

— Я все делала сама. Мои родители — журналисты, живут в Беларуси и финансово поддержать не могли никак. Зато большие амбиции и пытливый ум я у них точно позаимствовала: я быстро сообразила, что с моим образованием запросто можно работать финансистом. Инвестиционные банки до сих пор набирают бригады студентов из университетов Лиги плюща, в том числе, конечно, из Гарварда. Все отчетливо понимают, что это достаточно высокий заработок, но ты на работе 24 часа в сутки. Это такая «сделка с дьяволом», но отличный способ быстро набраться опыта после университета, а для иммигрантов быстро сделать рабочую визу

На протяжении двух месяцев я проходила тренинги, после которых нужно было сдать тест. Набираешь 70 баллов и выше — тебя сразу берут на работу. Таким образом, два года я проработала финансистом в банке J.P.Morgan на Уолл-стрит. В общем, ходила туда каждое утро и плакала. Работа была тяжелой, но это позволило найти квартиру и как-то обосноваться в Нью-Йорке, почувствовать себя на ногах.

─ В 2008 году на Уолл-Стрит произошел обвал, который повлек за собой мировой финансовый кризис. Ты работала в это время?

— Ушла еще до обвала. Работала по 12 часов каждый день, потом поняла, что это совершенно не мое. Решила попробовать себя в роли продюсера или в чем-то подобном. Хотя бы заниматься стратегией и финансами, но в более интересной сфере — в кино. И у меня все получилось! Я попала на телеканал НВО, который знаменит своими сериалами от «Секса в большом городе» и «Игры престолов» до «Настоящего детектива». Сейчас осознаю: это было каким-то чудом, что меня туда взяли, но тогда казалось, что так и надо.

─ Как ищут работу в США? Нужны связи?

— Я отправила резюме по интернету, и меня просто позвали на интервью. В HBO я никого не знала. Работать на канале было намного легче, чем в банке, совершенно вменяемый график, милые менеджеры и боссы. Коллектив хороший, спокойный. Ощущение, словно люди на канале работают, как в старые времена, на протяжении всей жизни. Даже в конце моего шестилетнего «пробега» на HBO мне говорили: «Ну ты же здесь новенькая». За этот период у меня появился опыт, я сделала много проектов, после чего смогла доказать, что нужна в США. Телеканал нанял адвокатов, которые оформили все документы и сделали мне вид на жительство.

Сначала меня взяли на позицию аналитика и потом повысили до менеджера. У меня было много разных проектов, я помогала разным департаментам, но самые интересные проекты были связаны с кинофинансами. Например, после сериала «Секс в большом городе» было выпущено несколько полнометражных фильмов, которые были произведены НВО совместно с Warner Brothers. Мне нужно было спрогнозировать окупаемость этих фильмов в зависимости от того, с какой компанией мы будем его продюсировать и распространять

К слову, знаменитые сериалы — это самое секретное место в НВО. Продюсеры не очень любят делиться своими планами. Мне, конечно, хотелось подобраться к ним поближе, но я решила пойти кардинально другим путем. Так я поступила в Колумбийский университет на высшие режиссерские курсы. Уход с HBO был болезненным, но, с другой стороны, я прямо расцвела, мне показалось, что началась какая-то вторая жизнь.

─ В каком плане болезненный? В плане финансов или чего-то еще?

— Конечно, в финансовом плане, потому что я бросила очень высокооплачиваемую работу, о которой многие люди могут только мечтать. Потому что в какой-то момент я поняла, что без режиссуры не могу и что мне обязательно надо бить в эту точку. Я перепробовала абсолютно все, ведь помимо того что я работала на НВО, по вечерам и в отпусках я взялась продюсировать. Например, фильм про солиста популярной группы «Gogol Bordello» Женю Гудзя. Я работала с девушкой Маргаритой Химено, которая родилась в Колумбии и переехала в Нью-Йорк. Она давно дружила с Гудзем и решила сделать про него документальное кино «Gogol Bordello Нон-Стоп». В фильме бесконечное количество музыки, и вопросы с авторскими правами были самыми болезненными.

В тот момент Женя поменял один лейбл на другой. Первый не хотел нам продавать права. Они требовали хороших денег, которых у нас не было. Мы пытались создать такое панковское, настоящее, независимое кино, но были начинающими фильммейкерами, и финансовой поддержки у нас не было.

В результате, чтобы выбить эти права и выпустить фильм, мы приехали в Лос-Анджелес, пошли пешком в офис этого музыкального лейбла и просто взяли их голыми руками — садитесь, разговаривайте с нами, денег у нас нет, но вы должны помочь нам с кино. В Америке такой «блицкриг» работает, если от всей души и ради хорошего дела, то людей подвигнуть на большие дела можно всегда. Очень хочу, чтобы и в Беларуси такое отношение к делу привилось. Пару лет назад я сняла в Минске короткометражку, и мне сложно было найти людей, которые ради киноприключения были бы готовы на все.

─ Как получилось, что, несмотря на переезд, у тебя сохранился большой интерес к Беларуси?

— Есть темы, которые тебе близки и ты работаешь с ними. Если так подумать, то иммиграция в том понимании, которое было раньше, не существует. Многие успешные люди живут одновременно здесь и там, часто путешествуют, есть интернет. Можно спокойно жить в Америке, но читать только белорусские сайты и не ощущать никакой культурной оторванности.

К тому же, когда начинаешь показывать свои работы на кинофестивалях, то попадаешь в международную профессиональную среду. Например, московские продюсеры ездят на рынки и фестивали и в Вильнюс, и в Берлин, иногда они появляются в Америке, и все появляются в Каннах. Так, в Каннах я познакомилась с женщиной, которая работала на фестивале Тарковского, и ей очень понравились мои работы. Она взяла мои короткометражки и показала их в 2014 году на фестивале. По пути в Иваново и Плес, где проходит фестиваль, я задержалась в Москве, где мой друг-продюсер познакомил меня с командой «Гуд Стори Медиа», которая работает с российским телевидением. Это была компания, которая делает такие сериалы, как «Физрук», «Реальные пацаны». Им очень понравились мои работы, и они предложили сотрудничать. Я тогда преподавала в Колумбии, у меня был свой режиссерский класс. Было сложно работать на несколько фронтов, но в конце концов я нашла возможность на несколько месяцев уехать в Москву, чтобы поработать с ними над пилотом нового сериала «Филфак», который скоро выйдет на канале ТНТ.

─ Твою работу «Настоящая американка» в Минске показывали на ММКФ «Лістапад». Ты сама специально прилетела на показ. Почему?

— Для меня было очень важно показать картину в Минске. Верю, что пока тебя не признают дома, то, кажется, что тебя и не признали вообще. Мне было очень интересно показать фильм и посмотреть, что у нас вообще происходит в кино и попробовать влиться. И самое главное, что ощущения, когда твои бабушка и дедушка приходят на твой показ, ничем не заменить, это вообще самая лучшая награда. Хочется поделиться своими работами с близкими, объяснить и показать им, чем ты занимаешься. Совершенно непередаваемые чувства.

─ В одном из интервью ты говорила, что собираешься снимать полный метр в Беларуси. На какой стадии находится работа над проектом?

— Уже пять лет я работаю над сценарием про свое поколение и рейв-культуру в 90-е. Главная героиня немного аполитична, она, скорее, ищет каких-то развлечений, наслаждений — это не совсем положительный персонаж, у нее есть отрицательные качества. Я знаю, что многие люди этого мирка, которые занимались музыкой, которым нравилась западная культура, уехали заграницу, а некоторые вернулись.

Я очень надеюсь, что мне выделят грант в Америке или в Европе, а может, меня поддержит «Беларусьфильм»… Сейчас жду ответа на несколько заявок, кровь из носу собираюсь запуститься к концу лета. У меня даже есть кинопродюсер в Мексике, который жаждет снимать в Минске! Хотя если не поддержит фонд, то я планирую обратиться к частным партнерам. Занятие независимым кино вырабатывает определенные качества личности, в частности, предполагает, что ты должен быть решительным, как танк, и отмахиваться от всяких сомнений. Иногда я чувствую себя городской сумасшедшей: нет чтобы нормально, как остальные люди, ходить на спокойную работу! Вместо этого мечусь из страны в страну, пишу сценарии или подстрекаю народ на приключения. Ведь пока не сделаешь успешный полнометражный фильм (с поездкой на Санденс и предложением от приличного дистрибьютора), индустрия сама к тебе не придёт. Независимое кино — это необходимая ступень, которую всем в Америке надо пройти, чтобы заявить о себе и пробиться в Голливуд.

Теги: Минск