Мы и на "Яке" высший пилотаж крутили: репортаж из кабины пилота. 21.by

Мы и на "Яке" высший пилотаж крутили: репортаж из кабины пилота

06.11.2016 11:08 — Разное |  
Размер текста:
A
A
A

Источник материала:

Елена Васильева, Sputnik.

Накануне Дня гражданской авиации, который празднуется сегодня, корреспонденты Sputnik слетали в кабине пилота в Москву и выяснили, что романтичнее — Boeing или легендарный Ан-2, а еще — слышат ли пилоты аплодисменты пассажиров в салоне.

Я так хотел летать

Пока вы проходите регистрацию, панически ищете то нужный гейт, то Chanel Chance в дьюти-фри, командир воздушного судна Виктор Казимирович Броновицкий уже провел внешний осмотр фюзеляжа — корпуса самолета, проверил, нет ли в нем видимых повреждений или течи.

По специальному сигналу второй пилот Леонид Викторович Карчевский включает фары, гидравлические системы, чтобы Виктор Казимирович мог осмотреть самолет, и когда внешний осмотр окончен, командир судна поднимается на борт.

"Все мальчишки в приморских городах хотят быть моряками, стремятся к такой романтике. Беларусь не имеет своего выхода к морю, но у нее есть прекрасное небо. Мы с Леней решили быть летчиками. Мой отец был военным, мы летали в отпуск из Сибири на самолете, и я заболел авиацией. Когда смотрел в иллюминатор, когда видел эти крошечные машинки, леса, поля, озера и реки, понял, что всю жизнь буду добиваться этой самой лучшей в мире профессии. Всю жизнь здесь и работаю", — рассказал первый пилот.

Командир воздушного судна Виктор Казимирович Броновицкий признался, что летать мечтал с самого детства
© Sputnik/ Роман Шантар
Командир воздушного судна Виктор Казимирович Броновицкий признался, что летать мечтал с самого детства

Его коллега Леонид Карчевский — второй пилот, но и он за штурвалом уже больше тридцати лет. Был командиром воздушного судна, ушел на пенсию, поработал в аэродромной службе, но не смог жить без неба — и вернулся за штурвал.

"Я — из глубокой белорусской деревни под Радошковичами, все детство мечтал быть летчиком. Поработал автокрановщиком, отслужил в армии, прошел там огонь, воду и медные трубы, побывал даже в милиции — и с третьего раза поступил в летное училище, так мечтал об этом. До меня летчиков в роду не было, я был обычный парень из деревни", — вспоминал второй пилот Леонид Викторович.

Здесь звезды горят совсем иначе

Сегодня пилоты управляют Boeing, за спиной у них на рейсе, в который летчики отправятся вместе с корреспондентами Sputnik, — сто тридцать человек. И все же с той же любовью, с которой они сейчас проверяют системы работы Boeing, пилоты вспоминают и свой первый полет на одномоторном Ан-2, и рейсы на легендарном Ту-134.

Второй пилот Леонид Викторович Карчевский к полету готов
© Sputnik/ Роман Шантар
Второй пилот Леонид Викторович Карчевский к полету готов

"Конечно, приятнее управлять большим лайнером — это другие скорости, высоты, другая география. Но принципиального значения для меня никогда не имело, на каком самолете летать, главное было — летать. Каждый летательный аппарат — и вертолет, и самолет — по-своему прекрасен. Вы не представляете, какие рассветы, закаты мы видим из кабины, как иначе здесь светят звезды — на земле воздух насыщен микрозагрязнениями, и таких звезд не увидишь. А здесь часто можно наблюдать даже звездопады", — объясняется Виктор Казимирович в любви к авиации.

"Тушку" до сих пор вспоминаем с ностальгией

Его коллега Леонид Викторович вспоминает, что во времена их молодости пилоты мечтать не могли о том, чтобы сразу сесть за штурвал лайнера.

"Когда мне было двадцать пять, я радовался, что на Ан-2 поля опыляю. Мы и мечтать не могли о Ту-124, тем более — о "Боинге". Чтобы попасть за штурвал большого самолета, нужно было пройти через сложнейший отбор или иметь большой блат в Минске. Мы с Витей, деревенские, мечтали хотя бы на Ан-2 летать в родной Беларуси, а кидали нас по всему миру. А уж когда мы оба сели командирами "Тушек"! Мы сейчас "Тушку" вспоминаем с такой ностальгией!.." — поделился Леонид с корреспондентом Sputnik.

Оба пилота признались, что не удержались и сфотографировали ту самую "Тушку", которая при них заходила на посадку. Легендарный самолет все узнают по звуку — этот советский пассажирский самолет, пожалуй, один из самых "громких" в истории авиации.

"Когда я на "Тушке" в Брно рулил, непуганые чешские зайцы запрыгивали на крыши пятиэтажек, все знали, рулила "Тушка", — смеется Леонид.

Check! Check!

"А теперь мы сели на Boenig; конечно, это классный самолет, и мне он нравится, но когда мне было 25, мне нравился Ан-2. Да мы и на тренировочном "Як-18", который, считай, мотоцикл, такой высший пилотаж крутили! Ничего не боялись — деревенские хлопцы! Ходили над полем, едва земли не касаясь, девочки-курсантки пригибались! А сейчас я люблю Boenig, люблю слышать, как после посадки пассажиры тебе аплодируют, и понимаешь, что ты, дедушка Леня, еще нужен", — после воодушевляющего монолога второй пилот Леонид Викторович приступает к предполетной подготовке.

"Check! Check!" — пилоты согласно инструкции проверяют работу всех систем судна, вносят в бортовой компьютер взлетную массу — шестьдесят пять тонн, получают актуальный прогноз погоды — он может меняться даже каждую минуту.

Происходящее в кабине пилота стороннему наблюдателю кажется неким магическим ритуалом, требующим от человека за штурвалом определенных сверхспособностей — сверхвнимания по крайней мере. И вот корреспондент Sputnik уже в двух шагах от того, чтобы стать адептом карго-культа, культа самолетов, который зародился среди туземцев тихоокеанских островов. На самолетах туда привозили настоящие сокровища — фонарики, зажигалки и даже — чудо! — банки с джемом, за что самолет почитался как божественная железная птица.

Самолет для большинства пассажиров все та же железная птица, внутри которой всякого, совершившего необходимый ритуал регистрации на рейс, одаривают определенными благами — сэндвичем, чаем с лимоном и, главное, видом из иллюминатора, с которым не сравнится ни одна обзорная площадка мира. Тем временем за дверью в кабину пилота творится техномагия.

"Теперь пройдем процедуру light test — проверяем, все ли лампочки горят. Не дай Бог в полете что-то откажет — сработает лампочка, тогда будем реагировать. А вы хоть летать не боитесь?" — вдруг уточнил командир судна.

"Нет", — солгала корреспондент Sputnik.

Переведите свои телефоны в авиарежим

"И я свой телефончик в авиарежим переведу. Ну что, все на борту? Девочки сейчас ответят нам, что двери закрыты и проверены, и будем взлетать", — первый номер отряда бортпроводников подтверждает командиру, что все сто тридцать человек готовы к отправке, и пилот желает пассажирам хорошего полета.

Первый пилот нажимает в кабине кнопку "пристегните ремни", оба пилота тоже пристегиваются — "летчики всегда пристегиваются".

"Все для запуска свободно", — сообщает диспетчер, и самолет выруливает на взлетную полосу.

Совсем скоро этот боинг полетит в <a href=Минск" title="Совсем скоро этот боинг полетит в Минск" class="">
© Sputnik / Роман Шантар.
Совсем скоро этот боинг полетит в Минск

"Только что мы приняли схемы выхода из аэропорта — все на английском языке, как и в любом аэропорте мира, разговаривать на русском или белорусском запрещено. Итак, мы на полосе, на исполнительном старте", — пояснили пилоты, и в дальнейшем разговаривали уже друг с другом и диспетчерами.

На мониторах высвечивалось, над какими аэропортами пролетает самолет, какие еще судна летят недалеко от него. Если бы два борта критично сблизились друг с другом, сирена в кабине и диспетчеры немедленно дали бы об этом знать. Над облаками было солнечно, не в пример Москве, в которой ожидалось всего три градуса тепла.

"Этими рычажками мы регулируем температуру у себя в кабине и у вас в салоне. Давайте подогреем салон", — побеспокоился о пассажирах Леонид Викторович.

Летчик никогда не пожалеет, что он летчик

У пилотов уже больше четырнадцати тысяч часов налета, и все равно у каждого есть памятные вылеты. Для Виктора Броневицкого это — первый полет в училище на Як-18, первый самостоятельный полет на АН-2 — тоже в училище, выпускной полет, первый полет вторым пилотом на Ту-134.

Самолет Белавиа
© Sputnik / Роман Шантар.
Самолет "Белавиа"

"Я тогда полетел в Сочи — это тоже незабываемо. А есть незабываемые полеты, которые связаны с неприятными моментами — когда нужно было срочно принимать решения, связанные со сложными метеоусловиями, например, такие были у каждого пилота, но о них умалчивают. Профессия предполагает, что сложности могут возникнуть в любом полете. Но, думаю, ни один летчик ни разу не пожалел, что он летчик. Не ищи другой профессии, если ты молод и силен", — уверен Виктор Казимирович.

"И не девочка", — предположила корреспондент Sputnik.

"Ну почему же, у нас и летчица есть! Тоже хороший пилот", — заверил экипаж.

Впрочем, как бы непринужденно пилоты ни вносили данные о полете в бортовой компьютер, как бы спокойно ни рассказывали о борьбе со сложной погодой, легкость эта видимая.

"Мой сын, тоже представитель авиакомпании, сказал: я не хочу в пилоты. Мы летаем и днем, и ночью, и в грозу — это сейчас погода хорошая, а ночью все не так. Например, рейс в Алма-Аты и назад длится десять часов! А нас в кабине только двое! Даже молодые устают на этом пути. Но честно скажу: есть удовлетворение, как шел когда-то из деревни в летчики с верой в авиацию, так и до сих пор получаю удовлетворение от своей работы. Белые усы и седина — это ерунда, мы были такими же красивыми, как и вы! Ты чувствуешь, что ты нужен. Ты доволен. И пенсия у тебя максимальная", — смеется Леонид Викторович.

Здравствуйте, опознано

"Москва контроль, здравствуйте, опознано", — сообщил диспетчер.

Совсем скоро показалась взлетная полоса аэропорта Домодедово, выполненная в традициях худших российских дорог, но и на нее пилоты смогли приземлиться так мягко, что пассажиры зааплодировали.

"Мы любим летать на Москву, а немцы этого маршрута боятся — пилотам Lufthansa дают несколько недель отдыха после этого маршрута", — рассказали пилоты, когда пассажиры уже выходили из салона и благодарили бортпроводников за перелет.

Экипаж рейса Минск-Москва любит летать в Домодедово
© Sputnik / Роман Шантар.
Экипаж рейса Минск-Москва любит летать в Домодедово

"Пассажиры иногда просят сфотографироваться — соглашаемся. Когда я поступал в училище в первый раз, комиссия не пустила меня летать — устроился водителем на аэродром Минск-1. И когда я подвозил грузы, почту к самолетам и видел летчика в кабине — форточка приоткрыта, солнышко светит, лето — так хотел на его место", — вспомнил Виктор и заверил — не был бы пилотом, тоже рвался бы фотографироваться с экипажем.

"Повторил бы все — как с женой, так и с авиацией. В работе было не всегда легко — как мы порой тяжело шли! Но мы остались верными себе и авиации, больше нам ничего не было нужно", — заверил Леонид Викторович.

"Если бы можно было открутить жизнь назад, не выбрал бы другой профессии", — подтвердил Виктор Казимирович, и корреспондент Sputnik не выдержал и тоже попросил фото с экипажем на память.

 
Теги: Минск
 
 
Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
Лучше, чем вид на облака из иллюминатора самолета, может быть только вид на облака из кабины пилота. Если вы не считаете самолет просто видом транспорта, но...
 
 
 

РЕКЛАМА

Архив (Разное)

РЕКЛАМА


Яндекс.Метрика