Режиссер Оксана Бычкова: "Жизнь можно поменять - в разных городах она складывается по-разному"

Источник материала:

Оксана Бычкова известна белорусскому зрителю своей лентой «Питер-FM». В ноябре она приехала в Минск со своей киноновеллой «Утро», которая входит в альманах «Петербург. Только по любви», он открыл XXIII Минский международный кинофестиваль «Лістапад». Мы поговорили с Оксаной о том, как каждый город может изменить жизнь человека, о сложностях в жизни женщин-режиссеров и судомехаников, и об удивительном детстве на пароходе вместе с папой-капитаном.

— Представляя киноальманах «Петербург. Только по любви», снятый семью женщинами-режиссерами, вы говорили о том, что женщин сейчас в этой профессии немало.

— Женщины-режиссеры всегда были, просто сейчас их больше появилось. Не знаю, с чем это связано, но такая тенденция не только в режиссуре. Знаете, сколько девушек-операторов? Я думаю, эта профессия сложнее режиссуры, и, несмотря на это, во ВГИКе уже больше половины курса операторов — девушки. К слову, мой папа — капитан дальнего плавания, и в моем детстве считалось, что судоводителями могут быть только мужчины, ну, а сейчас полно женщин-капитанов, судоводителей, более того — судомехаников! Женщины идут во все эти сферы и преуспевают.

— Для того чтобы быть режиссером, надо обладать каким-то определенным характером?

— Человек должен быть сильным внутренне и понимать, что он хочет, и уметь объяснить, чего он хочет, поставить задачу команде — это очень важно. А вот мужчина это или женщина — неважно. Думаю, это какая-то наша история, за границей таких вопросов вообще не задают, «сложно ли вам, потому что вы — женщина».

В России это почему-то традиционный вопрос, в Европе нет разницы, мужчина ты или женщина. Более того, чувствуешь в работе это отношение: наши операторы-мужчины сложно воспринимают женщину-режиссера, из-за ощущения «ты — мачо, а какая-то женщина что-то указывать будет»… Я работала в Литве, Чехии, Польше — там не было таких конфликтов, все пришли делать свое дело четко и профессионально.

А насчет «женской оптики» в кино: вот Кира Георгиевна Муратова — у нее какие фильмы? Ее видение индивидуально, оно вне гендера.

— Расскажите о своем детстве. Кем вы хотели стать?

— Конечно же, капитаном! Папа был капитаном — и я часть детства провела у него на пароходе. Мама с младшей сестрой оставались на берегу, а меня отдавали к папе на судно, я там росла среди команды, которая меня баловала. И это было прекрасное детство! Мне страшно повезло… Ощущение моря, пространства, невероятная природа Сахалина, где я жила в детстве. Красота места, где ты растешь, формирует твое визуальное восприятие. Я могла после школы стоять и час смотреть на какое-нибудь дерево, а мама меня искала в это время…

Папа был безумно влюблен в море. Если бы он не был капитаном, он бы точно стал писать, он был фантазер и выдумщик. Столько историй было придумано для меня на ночь! Папа был очень творческим человеком. Как-то он написал в газету «Сахалинский моряк» историю, чтобы получить литературную премию, заработал на поход в ресторан. Как он относился к жизни и передавал это ощущение нам с сестрой… Это точно было счастливое детство. И из-за этого многое сложилось в жизни. Мое ощущение на площадке — как у отца на корабле — с одной стороны, ты отвечаешь за все, за каждого в команде… Все время вижу параллели.

Я никогда не хотела быть режиссером, считала, что это слишком большая амбиция, я кино просто любила, смотрела его запойно, пачками. После школы я не поступила на романо-германский факультет и попала в 17 лет работать на телевидение в Донецке (куда поехала поступать). Там мне рассказали о композиции, выдали книжки о Бергмане и Бунюэле… Процесс меня увлек. Когда я уже окончила журфак, начала искать курсы режиссуры, попала в набор — поступила.

Дальше все сложилось удачно. Мой мастер — Петр Ефимович Тодоровский сразу меня забрал работать вторым режиссером на картину «В созвездии Быка». Это была безумная производственная школа: тяжелое кино в сложных условиях, снимали в чистом поле по 12 часов, ночью минус 35, днем минус 25… Ты организовываешь площадку, следишь за каждым кадром, за своим мастером, потому что ему 78 лет и нужно по часам выдавать таблетки… Я отвечала за всю техническую составляющую.

Когда через год я снимала в Питере первую картину «Питер-FM» — это был просто курорт.

— А какие режиссеры сейчас особенно значимы?

— Вот на минском кинофоруме показывают «Неизвестную» братьев Дарденнов. Это прекрасные режиссеры, которые делают обыкновенные человеческие истории, это абсолютные христианские мифы. Для меня это идеальное кино.

Для меня важно снимать про то, что я знаю и понимаю. Обычно это простые люди, которых я знаю. Моя история в альманахе «Петербург. Только по любви» была реальна, в жизни юноша поспорил с другом, что влюбит в себя девушку, не сказав ей ни слова, а девушка его так и не смогла простить. Когда человек молчал — он создавал другое впечатление, и когда вдруг заговорил — голос изменил все восприятие. Не думаю, что в новелле моя героиня простила парня, но мы все оставили в моменте, когда все непонятно и есть недосказанность. Все лирично.

— Чтобы зрителю понравилось?

— Да, чтобы понравилось. Не секрет, что мелодрамы — зрительский жанр. И короткий метр — такая форма, что выгоднее снимать веселые истории. Получилась достаточно легкая вещь. Хотя сейчас границы размываются — что считать авторским, а что зрительским.

— Зритель приучается сейчас к арт-хаусу, как считаете?

— Наоборот! Зрителя приучают к очень примитивному кино. Простая лента, крепкий мейн-стрим расценивается как арт-кино. Вот снял бы сейчас Данелия «Мимино» — это бы вышло в прокат с трудом. Считается, что зритель подобное кино бы уже не принял.

— Кто прогнозирует, что примет зритель, а что нет?

— Продюсеры. Они же формируют прокат.

— Они ошибаются, как считаете?

— Конечно, ошибаются. Поэтому часто кино ничего не собирает… Продюсеры планируют делать кино со спецэффектами, с набором актерских звезд, а касса зачастую не оправдывает ожидания. Значит, они просчитываются.

— А чего хочет зритель? Спецэффекты надоели?

— Неизвестно. Если бы сейчас вышел в прокат «Питер-FM», он бы, возможно, тоже бы ничего не собрал. Сейчас и настроенческое кино не собирает кассу…

— Город (необязательно Питер) как формация и сообщество — что это для вас?

— Пространство — город, где происходит кино — должно быть определенным персонажем. Я чувствую города, их характеры, каким боком они к тебе поворачиваются. И убеждена в том, что человек может не прижиться в том или ином городе. Мой опыт показывает: с каким-то городом у тебя что-то происходит сразу, или со временем, или вообще диалога не происходит… С Питером все фантастически. С этим городом для меня связаны какие-то поворотные в судьбе вещи.

В Питер я захотела благодаря папе: мне было 12 лет, папа увез нас в тогда еще Ленинград, 3 недели показывал город, где учился в мореходке. После этого я захотела там жить. Позже приехала в никуда, и у меня все стало складываться: нашла работу на радио, появились друзья, писала первый сценарий, с которым поступила на курсы режиссеров…

Мой первый фильм я сняла про этот город, и с прокатом все сложилось удачно, после этого мое режиссерское будущее сложилось, появились предложения от продюсеров. А когда я снимала год назад новеллу, город нам помогал. Жаль, что так много потрясающих моментов не вошло в эпизод. Снимали как-то через дорогу героев, был дубль поцелуя, и мимо шел чудесный старичок с собакой, потом вдруг вышел горец-красавец с сигаретой и пивом и стал перед камерой, заслонив все. Случайно — и так много в кадре интересного…

— Минск посмотрели? На что он для вас похож?

— Архитектурно напоминает какие-то московские улицы, но в Минске есть своя атмосфера, город и люди спокойные. В Москве агрессивная среда, а здесь все очень нежно. Думаю, у каждого города свой характер, и он подчиняет себе человека. Вот история: монтажер Даша Данилова — человек, который курил пачками сигареты, они были частью ее мира. Она уехала на время в Лос-Анджелес, и вдруг Даша приезжает и не курит! Словно человек подключается к какой-то вибрации и начинает в унисон звучать. Вот там, в Лос-Анжделесе, помешанном на здоровом образе жизни, оказалось безболезненно бросить курить. Так что жизнь можно поменять — в разных городах она по-разному сложится.

— О планах расскажете?

— Когда найду финансирование, хочу снять кино про девушку, которая мечтает стать капитаном, а пока работает третьим помощником капитана и попадает в свой первый рейс. Хочу снять историю этого первого рейса. И в ней снимется Надежда Лумпова. Эта актриса может быть разной, в последнем моем фильме «Еще один год» она совсем другая, чем в «Утре». У Нади есть своя энергетика, очень теплая, и камера это чувствует.

Я вот говорила о том, что женщине-режиссеру приходится порой непросто, но вот женщин на флоте мужчины вообще ужасно воспринимают. Я снимала документальные ленты о том, как сейчас обстоят дела с Сахалинским пароходством, просмотрела массу материала. Существует морской форум, где мужчины обсуждают разные вопросы, так там тема «женщина на корабле» — самая обсуждаемая! Более 150 страниц обсуждения, что такое женщина на корабле, если она не повар, не буфетчица… Я изучала психологию принятия девушки в экипаж — мужики смотрят на нее сначала как на сексуальный объект, ждут, пока она кого-то выберет, если этого не происходит — начинается травля. Это интересно — и почему женщина идет в море, ведь должна быть семья, дети, как с этим быть? Масса вопросов.

Когда мы были на Сахалинском кинофестивале, поехали в мой родной город Холмск и зашли к коммерческому директору пароходства. Я про женщин на флоте тогда ничего и не знала. И он рассказал, что сейчас много женщин — судоводителей и капитанов, и есть такая Надя Чудинова, и она даже внешне такая же хрупкая и маленькая, как моя актриса… Он дал мне ее телефон. Мы общались с ней и хотели взять ее консультантом. Но когда я уже собралась снимать документальное кино, оказалось, она вышла замуж и родила ребенка. А еще через 4 недели нам сказали, что она вышла из декрета и ушла в рейс… Так что ничто не отменяет ни детей, ни мужа, ни работу в море.

Теги: Минск