"Почему люди сравнивают 2017 год с периодом военной нищеты?" Иранский гандболист - о Беларуси

Источник материала:

Один из самых экзотических героев проекта «Легионеры» − гандболист БГК имени Мешкова Иман Джамали. Уроженец Ирана, выступающий за сборную Венгрии, живет в Бресте уже полгода. 26-летний Джамали рассказал SPORT.TUT.BY о своем отношении к многоженству, законам Исламской Республики и белорусскому девизу «лишь бы не хуже».

В 20 лет Иман Джамали переехал в Европу и вскоре принял венгерское гражданство ради перспектив в большом спорте.

− Я легко приспосабливаюсь к среде, в которой нахожусь. В Иране я веду себя так, как принято в нашем обществе, в Венгрии я европеец. Когда только переехал в Европу, меня поражало, что родители почти всех ребят, с которыми знакомился, были в разводе. В Иране семейные ценности очень важны. Люди готовы отказаться от денег, развлечений, карьерных успехов, если это может нанести ущерб семье. Удивительно, что в европейских странах обеспеченные родители часто перестают поддерживать совершеннолетних детей. В Иране ты остаешься ребенком, пока живы родители. Мать не волнует, что у сына есть жена и трое собственных детей — она по-прежнему хочет видеть своего мальчика минимум трижды в неделю и кормить его любимыми блюдами. И дети никогда не остаются в долгу: ухаживают за пожилыми родителями, отдают последнее ради благополучия семьи.

«Я перс, а не араб. У нас нет многоженства»

В Иране семейные ценности соседствуют со строгими законами Исламской Республики. Например, на родине Джамали официально запрещена продажа алкоголя.

− В Иране, как и во многих других мусульманских странах, в магазинах нельзя легально купить алкоголь. Но при желании у нас можно найти все — от пива до водки. Контрабандисты ввозят в страну самые разные напитки. Я знаю иранцев, время от времени употребляющих алкоголь. Все зависит от семьи и воспитания. Мне кажется, что подобный запрет не слишком эффективен. Каждый человек вправе решать сам, что ему пить и как одеваться. Мы не слишком религиозны, если сравнивать с арабскими странами, но все равно в Исламской Республике существуют определенные правила. Например, женщины в Иране должны носить хиджаб. Но у нас все не так строго, как у арабов. В Иране небольшая шаль, слегка прикрывающая волосы, уже считается хиджабом. Мы персы, а не арабы. Но европейцы зачастую не знают разницы, а я и не стремлюсь разъяснять. Это просто указывает на ограниченность познаний отдельного человека и его глупость. Ведь персы — народ с богатой историей, насчитывающей тысячелетия. Меня иногда спрашивают: «Вам разрешено иметь пять жен?». Я взрываюсь: «О мой бог! У нас нет многоженства».

Женщины в Иране живут, как королевы. В отличие от арабок иранки водят машину — именно поэтому на наших дорогах столько происшествий, ха-ха. Некоторые женщины занимаются бизнесом, управляют компаниями, а многие не работают просто потому, что не хотят. Они занимаются в тренажерных залах, изучают языки и наслаждаются жизнью. В Иране девушки помешаны на пластических операциях. Кажется, мы даже занимаем первое место в мире по операциям на нос. В последние годы женщины делают себя под копирку, все хотят выглядеть, как барби. Иранки используют очень много косметики. А вот белоруски естественные и очень красивые.

«Что я знал о Беларуси до переезда? Только то, что она существует»

Иман Джамали находится в БГК на правах аренды. Игрок вспоминает, что предложение из Бреста поступило очень неожиданно.

— Что я знал о Беларуси до переезда? Только то, что такая страна существует, ха-ха. За три дня я принял решение играть за БГК и отказался от предложений из Швеции, Польши и Германии. Почему? Мне понравилось, что клуб выступает в SEHA-лиге и уверенно противостоит лидерам Лиги чемпионов. Знакомые предупреждали, что не стоит строить воздушных замков: Беларусь — это не Западная Европа. Я мониторил информацию о Бресте, но поисковик постоянно выдавал лишь фото Брестской крепости. Скажу честно: был удивлен, когда увидел все собственными глазами. Брест оказался отличным городом для жизни. Здесь есть парочка достойных заведений, которые работают до 23.00 даже по будням (в Швеции после девяти вечера нереально найти открытое кафе). Брестские заведения всегда заполнены. Мне нравится, что люди могут позволить себе ужин в ресторане − значит, у них есть деньги. А еще в Бресте самое дешевое в мире такси: порой водители ждут меня 40 минут и все равно называют цену в пару долларов. В таких случаях я обычно оставляю еще несколько баксов сверху, будто настоящий богач.

Сейчас я чувствую себя в городе намного лучше, чем три месяца назад. Я живу в самом центре и, когда выхожу на прогулку, белорусы меня частенько узнают. Они подходят и поздравляют с победами, фотографируются, говорят приятные пожелания. Брестчане любят БГК и всегда рады встрече с гандболистами — никто пока не подходил ко мне с негативом или вопросом: «Почему вы проиграли?». Наверное, потому что мы редко проигрываем, ха-ха. Я, правда, очень люблю это взаимодействие с болельщиками и их детьми — для меня это самая приятная часть спортивной жизни.

«После войны прошли десятки лет, а некоторые люди до сих пор сравнивают современную жизнь с прошлой»

Иман тепло отзывается о белорусах, но выделяет одну черту в нашем характере, которая ему непонятна.

− Беларусь пережила Великую Отечественную войну. После тех событий страна долгое время находилась в экономическом кризисе. Но прошли десятки лет, а некоторые люди до сих пор сравнивают современную жизнь с прошлой. Они рассуждают, что сегодня в Беларуси все хорошо, раз нет войны и никто не голодает. Но почему люди в возрасте сравнивают 2017 год с периодом военной нищеты и разрухи, а не с опытом процветающих стран? Мне нравится, как богатые шведы все равно стремятся к успеху — им мало двух тысяч евро, ведь кто-то зарабатывает три. Я тоже живу с такой философией: надо ориентироваться на лучшие образцы.

Джамали не берется сравнивать жизнь в Беларуси и Иране: наши страны слишком отличаются масштабами.

− В Беларуси живет примерно в 10 раз меньше людей, чем в Иране. Европейские СМИ часто подают новости об Иране в неправильном свете. У нас прекрасная процветающая страна. Иран — богатое нефтью государство. Мы не просто богаче Беларуси — Иран одна из самых богатых стран в мире. Многие жители могут позволить себе покупать машины стоимостью в несколько миллионов долларов и, поверьте, в Тегеране таких машин не одна или две, а множество. У нас полно элитного жилья. В некоторых домах квадратный метр стоит от 20 тысяч долларов, а вся площадь занимает две тысячи квадратных метров. Можете себе представить эти суммы? Но в Иране, как и везде, хватает людей, которые живут скромно. Думаю, чтобы комфортно чувствовать себя в крупном иранском городе, семье из трех человек достаточно иметь 500 долларов на месяц.

Джамали рассказывает, что многие иранцы занимаются фрилансом. Людям нравится зависеть только от себя и собственных усилий, а не работать под чьим-то руководством.

− Фриланс не гарантирует стабильного заработка, зато позволяет быть самому себе начальником. Мой отец и родные братья — фрилансеры, они заняты в сфере строительства. Иранцы умеют зарабатывать деньги. Иногда я удивляюсь: как люди, которые никогда не работали, могут позволить себе такие дорогие покупки. Знаю, что многие зарабатывают на банковских вкладах. Два года назад в иранских банках можно было оформить вклад под 22 процента годовых. Сейчас этот процент снизился до 16. То есть клиент кладет в банк 100 тысяч долларов и через месяц получает где-то полторы тысячи дохода, не прикладывая особых усилий. 20−30 процентов обеспеченных иранцев живут за счет вкладов. А жизнь в Иране не намного дороже, чем в Беларуси. Конечно, есть рестораны, где стейк стоит 40 долларов, но можно найти хорошее место со стейком за два бакса.

«Белорусы не стесняются рассказывать о проблемах или личных делах, но не разрешают себе слишком часто радоваться»

Иранский гандболист — компанейский парень. Несмотря на языковой барьер он поддерживает командные встречи по поводу и без.

− Когда клуб выезжает за пределы Беларуси, мы проводим больше времени вместе. В Бресте почти у каждого спортсмена своя семья и домашние хлопоты. И белорусы, и легионеры знают английский, и мне нравится, когда мы общаемся с парнями в неформальной обстановке — это создает отличный внутрикомандный настрой. Пару месяцев назад игрок БГК Симон Разгор стал отцом. Он собрал команду, чтобы вместе отметить это событие. Получилось очень душевно и здорово. Радует, что белорусы делятся своими новостями. Когда играл в Швеции, местные жители все таили в себе. А белорусы не стесняются рассказывать о проблемах или личных делах. Мне по душе такой стиль общения: не очень приятно, когда присутствует недосказанность и неискренность. Вот только белорусы не разрешают себе слишком часто радоваться. Даже когда мы побеждаем, команда не особо веселится. Но почему? В Венгрии и Швеции мы оставались веселыми даже после поражений, потому что такой настрой более продуктивен. Окей, допустим, мы сыграли не слишком здорово, но ведь выиграли! А если и проиграли, то выиграем завтра. Надо оставаться оптимистами.

Иман подтверждает, что иранцы — невероятно гостеприимный народ. Незнакомцы через пять минут болтают, как закадычные друзья, а хозяева накрывают шикарный стол, как только на пороге появляется гость.

− Недавно я пил кофе в центре Бреста и познакомился с иранцем. Через несколько минут я пригласил его в гости. Мы открытые и очень щедрые. В Иране существует правило, согласно которому продавец или водитель такси сперва должен отказаться от денег клиента − откликнуться можно только на вторую или третью просьбу. В гостях тоже следует вежливо отказаться от угощений и ответить согласием лишь на повторные уговоры.

Иранцы заботятся об уюте друзей и добром имидже, а не о деньгах. Мы постоянно спорим в компании, кто будет оплачивать счет. Даже тот, кто зарабатывает намного меньше, хочет порадовать близких и сражается за то, чтобы оплатить ужин. Через две минуты мы уже забываем о суммах. В Беларуси я веду себя по-другому, здесь принято так: каждый платит за себя. Я принимаю эти правила игры.

Джамали занимается с репетитором по русскому языку. Он считает, что владеть языком страны, в которой живешь, − правило хорошего тона.

− Я знаю фарси, а также венгерский и английский. В Бресте хожу пока только в рестораны, где есть англоязычное меню. Кажется, местные официанты уже выучили все мои предпочтения. Как можно объяснить иначе, что я заказываю блинчики, а мне их приносят через две секунды? Однажды произошел забавный случай, когда я заказывал еду у русскоязычной официантки. Она принесла заказ, но забыла о приборах. Я попросил «a fork», даже имитировал руками использование вилки. В итоге пришлось загуглить картинку и показать, что я у нее выпрашиваю. Она так засмущалась, рассмеялась и побежала за вилкой.

Гандболист бывает на родине не чаще двух раз в год. Он учится чувствовать себя комфортно в тех местах, куда его забрасывает судьба.

− Иранцы не слишком хорошо представляют, что такое Беларусь. Но друзья говорят, что им проще сделать белорусскую визу, чем шенген. У наших стран хорошие дипломатические отношения. Возможно, кто-то из близких приедет ко мне в гости. Кстати, скоро жду первого гостя — российского тренера Степана Сидорчука. Он был моим первым коучем и научил многому в гандболе. 21 марта иранцы празднуют Новруз — Новый год по астрономическому солнечному календарю. Вот и отметим его в Беларуси.

Теги: Новости, Брест