Чистота и опасность: почему мы боимся говорить о женском теле

Источник материала:

«Гости из Краснодара», «красная армия наступает», «бабушка в гостях», «эти дни», «плохие дни», «эти дела»… И это только некоторые из словосочетаний, призванных заменить в языке пугающее понятие менструации.

При том что приблизительно половина населения планеты знает на собственном опыте, что такое менструация, сам факт ежемесячных кровотечений по-прежнему вызывает в нас какой-то священный ужас. Настолько священный, что мы боимся назвать явление его именем и вынуждены бесконечно обращаться к неловким эвфемизмам.

Как это однако часто бывает с эвфемизмами, они не избавляют нас от ощущения «грязи», а только добавляют неловкости. Важно и то, что страх перед менструацией проявляется не только в языке. Женщины по-прежнему стесняются обсуждать менструацию (не только со своими партнерами и мужьями, но также с подругами и матерями). Тампоны и прокладки автоматически скрываются на дне потребительской корзины. Нам всем знакомы рекламные образы менструации, когда для иллюстрации впитываемости прокладки на нее проливают гель голубого цвета, чтобы ни в коем случае не вызвать ассоции с менструальной кровью. В некоторых культурах женщины во время месячных кровотечений вынуждены оставаться в стороне от общества: им запрещено появляться в школе и заниматься спортом; в христианстве женщина с месячными не может быть допущена к таинству причастия, в мусульманской культуре — соблюдать пост в месяц Рамадан. И я не говорю о шутках в стиле «невозможно доверять человеку, который кровоточит пять дней в месяц и не умирает».

Почему же мы избегаем обсуждать менструацию? Для того, чтобы это объяснить, стоит вспомнить, что наше общество — сложная система, все время требующая поддержания определенной стабильности. Еще в шестидесятых годах прошлого столетия английский антрополог Мэри Дуглас объяснила, зачем все человеческие культуры оперируют понятием «нечистоты». По ее мнению (а лучшей теории у нас по-прежнему нет), создание четко очерченных групп, таких как «грязное"/"чистое», «свои"/"чужие», «нормальное"/"абнормальное», помогает нам поддерживать стабильную социальную структуру. Другими словами, определять, что нашему обществу подходит и делает его сильнее, а что — не подходит и разрушает его воображаемые границы.

В теории Дуглас важно, что возможность определять «нечистое» — одна из важнейших для каждого общества, ведь именно она позволяет выявить и нейтрализовать потенциально опасную персону или явление, угрожающее стабильности всей системы. Не менее важно и то, что «нечистота» относительна. Так, ботинки грязны не сами по себе, они становятся грязными, когда стоят на обеденном столе — в месте, которому очевидно не принадлежат.

Когда мы говорим о менструации как «нечистоте», очевидно, что менструальная кровь «грязна» не сама по себе. Она становится грязной, когда соотносится с маскулинной культурой. В обществе, где за норму принято мужское тело, женское тело автоматически попадает в категорию «отклоняющегося», «ненормального», а следовательно — «нечистого».

Раз все «нечистое» представляет угрозу нашему образу мира, этого «нечистого» нужно избегать. Именно для этого мы используем эвфемизмы, прячем тампоны и боимся рассказать (даже подругам), что во время менструации испытываем боль. Мы, разумеется, хотим соответствовать стандартам цивилизации, которые сами себе выставляем, и именно поэтому стараемся не уделять внимания менструации, как бы существенно она ни влияла на нашу жизнь.

Парадокс еще и в том, что в этой традиционной системе ценностей цель жизни женщины часто определяется как способность рожать детей. Так, женщина должна обладать, к примеру, «детородной попой». Однако менструация, которая по сути является показателем того, что женщина способна родить ребенка, в этой системе рассматривается как что-то ненормальное и неприемлемое.

Помимо того, что замалчивание этой темы довольно абсурдно в мире, где можно обсуждать и озвучивать практически все, оно обеспечивает еще и целый ряд негативных последствий. Многие женщины могут вспомнить жгучее чувство стыда, когда их первая менструация началась в присутствии, к примеру, отца или брата. Многие женщины могут вспомнить, что понятия не имели о том, как правильно воспользоваться тампоном или прокладкой. Менструальные боли, ПМС, эндометриоз, синдром токсического шока, гигиена, секс и занятия спортом во время менструации — если вы познавали эти темы путем проб и ошибок, значит, вы тоже пострадали от табуированности темы месячных кровотечений.

Как же нам научиться переживать менструацию? Самый очевидный способ преодолеть табу на ежемесячные кровотечения — начать о них говорить. Начать открыто говорить о менструации на уровне образования, на уровне потребления, на уровне социальных кампаний, повышающих интерес к женскому здоровью — важная часть борьбы против табу на менструацию.

Каждой из нас важно отказаться от ложного стыда перед одним из самых обычных для женского тела явлений. Никто ведь не скрывает порезанный палец, из которого течет кровь. Честно обсуждая менструацию с другими женщинами, мы не только расширяем свое представление о женском здоровье и гигиене, но и избавляемся от бессмысленного комплекса, который делает нашу жизнь сложнее.

При этом важно помнить, что менструация — не исключительно женская тема, которая должна непременно обсуждаться в женских гетто (в закрытой от мальчиков аудитории, или с подругами — но никогда с партнером, с мамой — но никогда с отцом). Открытость этой темы для мужчин — непростая задача, которая вызывает много сопротивления именно со стороны самих мужчин. И все же: no guts, no glory! Поговорите со своим партнером о менструации. 

Если вы мужчина — откажитесь от высмеивания ПМС. Победите в себе неловкость от столкновения с этой несчастной пачкой прокладок. Это может звучать пугающе, но истекание кровью раз в месяц не делает женщину меньшим человеком, чем вы сами. От разговора о менструации у мужчины не сломается психика. Речь идет о том, что преодолев небольшой дискомфорт, так плотно укоренившийся в наших головах, мы можем сделать жизнь женщин значительно лучше. Без ущерба жизни мужчин, что должно успокоить даже ярых сторонников традиционного общества.