"Дома ни одной таблетки нет". ЗОЖ 90-летней суперэйджерки из Пружан, которой некогда болеть

Источник материала:

90-летней Галине Константиновне на домашний телефон можно даже не звонить — не застанете. В своей однокомнатной квартирке на втором этаже дома в центре Пружан она только ночует. С 6.00 до 8.00 каждый день женщина в одиночку наворачивает круги на пружанском стадионе, по вторникам и пятницам у нее два часа йоги, по понедельникам и четвергам — гимнастика, а в промежутках: вышивка, хор, книжный клуб. В свободное время ухаживает за одинокими лежачими стариками, ходит в приют играть с детишками, выгуливает шестимесячного соседского малыша из многодетной семьи, ездит, когда пригласят, в дом-интернат развлекать постояльцев. Для 90-летней Галины Константиновны Немцовой нет ничего, что она не смогла бы сделать. Есть только то, на что не хватает времени.

Утром в среду Пружаны наконец-то засыпало снегом. Галина Константиновна посмотрела в окно: темно, бело, мокро, ветрено. Спортсменка обвязалась шарфом, накинула теплую куртку, надела две пары перчаток на руки, на голову — красную шапочку, на ноги — теплые полуботинки, взяла под мышки палки для скандинавской ходьбы и вышла из квартиры.

От ее дома до стадиона примерно километр пути. Для бабушки-суперэйджера — человека, который в преклонном возрасте сохраняет трезвый ум и здоровое тело — это не расстояние. Галина Константиновна щеголяет по заснеженному тротуару. Походка — бодрая, осанка — военная. Я ускоряю шаг, чтобы не отстать. Смотрю, как миниатюрные кожаные полуботинки ступают на снежные сугробы, и переживаю: а вдруг оступится, поскользнется. «Это же перелом шейки бедра, больница, долгая реабилитация», — думаю и говорю:

— Галин Константинна, может, идите по расчищенной полосе.

— Все в порядке, — отмахивается она и ускоряет шаг.

— Галин Константинна, может, помедленнее пойдем, — опять пытаюсь унять женщину.

— Это не быстро, — отрезает собеседница.

Мое волнение Галину Константиновну начинает раздражать, и на очередной вопрос: «Галин Константинна, как вы себя чувствуете?», она глянула на меня так, что больше не спрашивал.

«Я не знаю, что со мной завтра будет»

На пружанском стадионе в районе городского парка Галина Константиновна каждый день проводит по полтора-два часа. За это время успевает пройти около трех километров. Летом после занятий занимается несколько минут на турниках возле трибун: растяжка, силовые упражнения. Скандинавской ходьбой Галина Константиновна увлекается второй год.

— Занималась как-то на стадионе на турниках, увидела двух девчат из школы — учителей. С палками шли. Я подошла: «Девочки, а что это? Как? Покажите». Они мне рассказали все, я пошла в магазин и с пенсии купила палки. Начала ходить и хожу до сих пор. Они — бросили. Я осталась одна. Соседку вон недавно сагитировала. Она вышла недавно на пенсию, стала полнеть. А ведь молодая еще, здоровая. Походили мы вместе, но у нее мать заболела. Так что пока мне одной приходится ходить.

После стадиона Галина Константиновна возвращается домой, завтракает, приводит себя в порядок и идет к лежачим старикам, за которыми некому присматривать. Такие визиты — личная инициатива пенсионерки.

— Я помогаю всем, кому это надо. Сколько могу — помогу. Вот соседка моя — многодетная мать. Она мне принесет, я малого понянчу, когда надо. Все-таки уже какое-то занятие есть. Или пойду старушку знакомую проведать. Она лежачая, живет недалеко. Я с ней поговорю, и ей немножко легче. Прощаемся, а она уже меня спрашивает: «Когда ты ко мне придешь?» А я наперед не заглядываю. Я не знаю, что со мной завтра будет. Говорю: «Буду живая, так приду». Была у меня женщина — она уже ушла из жизни — жила одна, родственников нет. Я к ней ходила, мыла. Она ушла из жизни, и мне позвонил мужчина, с которым мы в хоре пели, попросил помочь. Я к нему ходила по три раза в день — он недалеко жил. Кушать готовила, помогала. Он при мне умер. На руках… Он уже болел… Просил все: «Константиновна, побудь еще… А вдруг что…» Скончался. Я позвонила дочери его сестры. Похоронили… Переживала, конечно. Сейчас на могилы хожу.

Галина Константиновна отмечает, что видеть, как друзья и подопечные уходят из жизни, для нее тяжело, но она смотрит на это философски:

— Я уже ничего не боюсь. Некоторые: «Ой, я умру, боюсь смерти». Я говорю: «А че ее бояться? Придет, и все».

«О, наше солнышко пришло»

С районной организацией Красного Креста супербабушка навещает в социально-педагогическом центре деток, временно изъятых из семей. Она к ним относится как к своим правнукам, а малышня ее называет «баба Галя». Когда предлагают съездить в дом-интернат, Галина Константиновна тоже не отказывается.

Как признается собеседница, старикам и деткам она помогает потому, что после войны, когда вокруг была разруха, много людей пришло ей на помощь. Таким образом она пытается отплатить тем добрым людям, многих из которых уже нет в живых.

Ухаживает за лежачими, общается, ходит в магазин. По ее ощущениям, больше всего пожилые люди нуждаются именно в общении.

— Я приду, так они говорят: «О, наше солнышко пришло». Хотя я уже старше них. Я просто никогда хмурой не бываю. Мне бывает иногда тяжело, но я все равно улыбаюсь. Если хмурым придешь к человеку, то и ему тяжело будет смотреть на тебя. А я улыбнусь — и вроде самой легче становится. Я утром встаю, посмотрю в зеркало, улыбнусь, спрошу: «Галя, ты встала? Все нормально?» Сама себе отвечу: «Нормально» — и вперед.

«В космос можно лететь, бабушка»

Когда у Галины Константиновны выпадает свободная минутка, она спешит на кружки в районный территориальный центр социального обслуживания. По словам женщины, именно они помогли ей 35 лет назад справиться со стрессом от выхода на пенсию.

— Я пошла на пенсию ровно в 55, потому что нужно было место освободить для молодого сотрудника. Помню, меня поблагодарили, грамоту вручили за труд. Я иду домой и думаю: «А чем же я буду заниматься без работы»? И тут шла преподаватель музыкальной школы. Спрашивает меня: «Галина Константиновна, а чему вы улыбаетесь?». Говорю: «Улыбаюсь, что уже иду на пенсию». Она мне: «О, хорошо, тогда к нам на хор». Я сразу влилась в коллектив, и как-то выход на пенсию без переживаний прошел. Это был хор ветеранов войны. Из тех, с кем я начинала петь в хоре, уже практически никого нет. Помню, одна меня просила: «Галя, ты меня поддержи, чтобы я хоть на сцену зашла». Так тяжело было, а все равно пели.

Домой Галина Константиновна возвращается только к вечеру, и то ненадолго. По вторникам и пятницам у нее йога. Этому занятию она посвятила уже 12 лет своей жизни. Индийскими практиками увлеклась ради здоровья.

— На йогу в основном ходит молодежь. Там такие упражнения, что не каждый сможет сделать. Я всех своих агитирую, чтобы вели здоровый образ жизни. Некоторые соглашаются, но пару раз походят и начинают: «времени нет», «болят суставы». Мы ж занимаемся по два часа. Нас тренер не жалеет. Говорит: «Хотите жить — значит, делайте все как надо».

Как призналась собеседница, для йоги возраст не помеха.

— Наоборот, очень мне помогает. Оттуда бежишь домой, как молодой. Тренер даже говорит: «Константиновна придет, значит, тренировка состоится». К врачам я не хожу — незачем. Приходили ко мне врачи, мерили давление, сахар. Все в норме. Сказали: «В космос можно лететь, бабушка». У меня дома ни одной таблетки нет.

В дни, когда нет йоги, Галина Константиновна с единомышленницами идет в зал на гимнастику. Раньше занимались с тренером, но наставница ушла в декретный отпуск. Женщины не отчаялись и сами стали заниматься. Тренируют сами себя.

«Мне кажется, что я еще мало пожила»

Как признается супербабушка, в ее графике практически нет свободного времени, а если есть, то она спешит к правнукам. Такой темп ее устраивает.

— Хочу продлить себе жизнь интересную. У меня правнуки взрослые. Старшей — 25 лет. Надо же поддержать их, дожить до праправнуков. Мне кажется, что я еще мало пожила. Мне надо еще вперед двигаться. Раньше хотела успеть дожить до того, как старшая правнучка окончит институт. Она окончила. Теперь хочу, чтобы мои правнуки хорошо окончили школу. И просто хочу побыть на ногах подольше, чтобы вот этот не привлекал, — улыбнулась Галина Константиновна, похлопала по дивану и добавила, — Движение — это жизнь.