Партизанская история. Рассказ резервиста, пережившего военные сборы (8 фото)

Коротко. О чем речь

• Герой попадает в число 2000 счастливчиков
• В армии свои законы математики
• Партизанский стиль
• Дали гранатомет и АКС-74у

---

«Отдохнешь от офиса», — говорили они

Наша армия непобедима! Говорю это, как человек, недавно вернувшийся с военных сборов. Белорусской армии не нужны межконтинентальные ракеты, наше секретное оружие — бравые солдаты. Солдаты, способные выживать в любых условиях: часами стоять в резиновых сапогах на морозе, обходиться без еды и воды. Все эти полезные навыки прививает мудрое командование. Опишу методику подготовки универсальных солдат, исходя из личного опыта.

Мне никогда не везло в лотереях, а тут — джекпот: стал одним из 2000 счастливчиков, призванных на сборы. Коллеги изображали зависть: «Повезло. Отдохнешь месяц от семьи на природе». Бывалые товарищи делились опытом: «Будешь днями лежать в расположении на кровати и ничего не делать. Смотри не спейся там за три недели».

К советам прислушался, твердо решил: сколько бы ни предлагали водки, пить не буду. С этой светлой мыслью подошел в 12:00 к проходной камвольного комбината, где собирались резервисты Ленинского РВК.

«Вещи к досмотру!» — выдернул меня из мира грез милиционер.

Он внимательно осмотрел сумку, все прощупал. Когда нашел бутылку с минералкой, понюхал ее. Явно искал спиртное. Вдоль стены уже стояло штук двадцать конфискованных бутылок с водкой и пивом. Такой подлости многие резервисты явно не ожидали. Поползли слухи: сборы какие-то неправильные.

Меня провели в актовый зал. Там человек двести сидели перед проектором. На экране — пустота, но колонки и душу рвал голос Михаила Круга:

«И кто-то в камере запел грустную песню,
И грело души всем зэкам той песни пламя.
Короче кажутся срока, когда поют о маме».

Часа через три-четыре (в армии любят растягивать удовольствие) пришел рослый офицер и разъяснил задачу сборов: «Вы восстановите навыки по воинским специальностям и приобретете новые».

Затем он стал зачитывать фамилии тех, кто должен был поехать с ним в учебный центр подготовки прапорщиков и младших специалистов (в Печи).

— Высоцкий?

— Я! — отозвался розовощекий здоровяк.

— Служить до… (долго)! — выкрикнул кто-то из зала: резервисты уже начали восстанавливать навыки, полученные за годы срочной службы.

— Садитесь, пожалуйста, на первый ряд, товарищ Высоцкий, — не обращая внимания на выкрики, продолжил офицер. — Следующий — Д.

В ответ тишина. Военный заприметил дремлющего резервиста.

— Ваша фамилия? — растормошил он кандидата на отправку. Тот оказался в стельку пьян.

Военный упростил задачу:

— Вы Д.?

— Да, — собрав волю в кулак, ответил резервист.

— Понимаете, что за нахождение в общественном месте в нетрезвом виде вам грозит 15 суток?

— Не нужно 15 суток… виноват… исправлюсь, — промямлил резервист.

— Ладно, посиди на задних рядах, протрезвей, — сориентировался в ситуации служивый и продолжил зачитывать список.

Среди счастливчиков оказался и я. Человек сорок проводили в зеленый автобус и отправили в Печи.

Приехали

В части нас снова обыскали, уже с собаками. Те ничего интересного не нашли, кроме колбасы и сала (нас предупреждали, что в первый день кормить не будут).

Спустя несколько часов, проведенных в спортзале, в районе девяти вечера нас наконец повели переодевать в пункт приема личного состава. Я ожидал получить изрядно поношенную форму, ведь по старой армейской традиции резервистам выдают одежду, по которой можно проследить историю развития Вооруженных сил. К примеру, китель нового образца, штаны от «афганки», шинель вместо бушлата, сапоги вместо ботинок. Именно за подобный вид плюс недельную щетину резервистов прозвали «партизанами». Но на этих сборах многие получили форму нового образца без дырок и даже со всеми пуговицами. Срочники потом подходили к нам и предлагали меняться.

Отдельно стоит рассказать про армейские берцы — с этой обуви начинается превращение человека в универсального солдата, который стойко и мужественно переносит все тяготы и лишения. Материал, словно наждачка, стирает кожу до крови. Мы шутили: обувь для белорусской армии разрабатывала святая инквизиция, взяв за образец «испанский сапог».

Пройдя около километра по разбитой дороге, мы наконец попали в казарму мотострелковой роты. У входа — оптимистичная табличка: «Рота — моя боевая семья». Семья оказалось многодетной. На каждые 100 квадратных метров в казарме приходилось 120 раскладных кроватей. По законам математики это невозможно, но в армии свои законы математики.

Мы уселись в коридоре, ожидая, пока офицеры скажут, кто где спит. Прошло часа два, в расположение затекла еще одна волна резервистов. Народ стал ложиться прямо в проходе. Офицеры, которых также призвали из резерва, пытались как-то снять напряжение, угощали чаем.

Наконец мне сказали, где моя кровать. Я разложил на металлической койке полученный коврик (вроде туристического) и спальный мешок, надеясь хоть немного подремать. Не получилось: гул в казарме стоял всю ночь. Лишь к утру удалось распределить резервистов по взводам.

Вспоминаем слово «Подъем!»

Следующий день начался с крика: «Рота, подъем!» Спящие не шелохнулись. Несколько резервистов расхаживали по расположению медленно и вальяжно, с полным осознанием того, что мы даже не деды, а «прадеды».

Я спокойно начал разведку местности. Выяснил, что в казарме вполне приличные унитазы, имеются стиральные машины, но нет душа и горячей воды. Выйдя покурить, узнал от наводивших порядок срочников, что в других казармах душ все же есть.

— Правда, мы им пользуемся, только когда пропускаем баню, к примеру, если дежурим в наряде, — уточнил солдат в ушанке, натянутой чуть ли на брови, что свидетельствовало о принадлежности бойца к первому периоду. — А так не «полаген».

— То есть им могут пользоваться только деды? — уточнил я.

— Тут дедухи как таковой нет, — заулыбался парень. — Некоторые пытаются что-то восстановить, но мы «забиваем».

Уловив косой взгляд сержанта, который руководил процессом уборки, я перевел разговор на другую тему. Поинтересовался, есть ли в учебном центре чипок. Оказалось, что их здесь не меньше, чем коек в расположении. Так что, по сути, можно было обойтись без армейской столовой, которую обустроили для нас в спортзале.

Кормили тушенкой. Ее смешивали с гречкой, перловой кашей, рисом или картофельным пюре. Фирменное блюдо сборов — макароны. Их превращали в клейкую массу, чтобы, когда солдат случайно переворачивал котелок, макароны оставались внутри. В дополнение к основному блюду можно было взять майонез, горчицу и кетчуп. Периодически нас баловали салом. Из сладкого — печенье и леденцы. Запивали все это какой-то жидкостью белесого цвета — предположительно, чаем со сгущенным молоком. Из витаминов — репчатый лук.

«Здесь вы отдохнете от забот…»

Набив желудки гречкой, наш доблестный взвод мотострелковой роты присел перекурить на лавках у казармы. Воспользовавшись перерывом, я стал потихоньку знакомиться с однополчанами. Среди нас выделялся бородатый парень с туннелями в ушах и татуировкой на шее. Тот самый партизанский стиль.

На внешний вид на сборах всем оказалось плевать, как военкомату на семейные трудности резервистов. А трудностей у ребят хватало. К примеру, в моей роте оказался 30-летний мужчина, которого забрали, несмотря на то что жена была на восьмом месяце беременности.

— Сыну 5 лет. Родственников у нас нет. Вот ляжет она вдруг на сохранение — кто за ребенком присмотрит? В приют, что ли, отдадут? — переживал он, выкуривая одну сигарету за другой.

Рядом кучковались бывшие служащие внутренних войск:

— Нас уверяли, что внутренние войска не призывают на сборы.

— И нам так же говорили, — обреченно улыбались бывшие пограничники.

— А я вообще школу милиции окончил, — поддержал разговор лейтенант-резервист.

Вернулись в расположение, стали получать оружие. С ним мы должны были есть и даже спать — в общем, не расставаться на протяжении оставшихся 23 дней. Особую любовь солдаты питали к АГС-17 (автоматический гранатомет станковый). Весит такой более 30 килограммов.

Мне досталось 10 килограммов: дали гранатомет и АКС-74у.

Вечером у казармы один из резервистов упал на асфальт и затрясся. Началась суматоха, звали врача. На крики прибежал медбрат. В каждом взводе, как оказалось, был человек, работающий в учреждении здравоохранения. Наш трудился массажистом.

Больного увезли, больше я его не видел. Вспомнили, что медобследование мы не проходили. Порассуждали, что будет, если БМП с девятью пассажирами поведет эпилептик, а рядом с заряженным пулеметом будет психопат…

Нас выстроили на плацу, и подполковник вкратце объяснил, какую задачу мы должны выполнить. Процитировать дословно не возьмусь, но общий смысл таков: «Здравствуйте, товарищи гвардейцы! Все вы служили и прекрасно понимаете, в какое место попали. Здесь вы отдохнете от забот. Не будете забивать мозги лишней ерундой. У вас останутся три простых мужских желания: пить, есть и спать! Поэтому вам будут мало давать есть, пить и спать… Ваша основная задача — не подарить вагон счастья генералам, а вернуться домой живыми и здоровыми. Выполняй!»

(Продолжение следует…)