Николай Пинигин: невозможно быть нетолерантным, когда зажат между двумя цивилизациями

Источник материала:

Художественный руководитель Национального академического театра имени Я.Купалы Николай Пинигин, едва собрав поздравления и восхищения относительно постановки современной версии "Ревизора", готов к очередной премьере. На этот раз на сцене Купаловского появится спектакль "Толерантность", первые показы которого запланированы на 27-28 апреля 2018 года. О новой постановке, отражающей людские взаимоотношения и то, что происходит в европейском обществе сегодня, о самом лучшем отдыхе, белорусской истории, пассионарности и взаимоотношениях с политикой во всех ее проявлениях - худрук Купаловского театра в интервью www.interfax.by.

"Я верю только в Бога войны, он один управляет миром"

- Почему Вы решили поднять тему толерантности сейчас, даже изменили название пьесы и внесли в нее какие-то свои нотки? Она очень актуальна сегодня, на Ваш взгляд?

- Я не менял сюжет пьесы известного французского драматурга Ясмины Реза. В оригинале ее произведение называется "Бог резни". Но название "Толерантность" мне показалось более актуальным для Беларуси. Поэтому я написал письмо автору и попросил ее согласия. Объяснил, что "Бог резни" ассоциировался бы у нас с темой войны, чего не хотелось бы, ведь экраны у нас и без того переполнены жестокостью. Люди уже устали от нее. Название "Толерантность" в пьесе носит и некий иронический смысл.

По сюжету две французские пары встречаются, чтобы разобраться в конфликте своих сыновей. Мальчишки повздорили, один другого ударил палкой и выбил зуб. Родители разбираются, кто виноват. И доходит до того, что сами начинают драться, напиваются, оскорбляют друг друга. А ведь начинается все очень мило и интеллигентно: разговоры о правах человека и толерантности, о том, что мы, европейцы, культурные люди. Но оказывается, что в каждом человеке есть зверь и есть человек.

Да, белорусов тоже называют толерантными. Но в нашей стране это приобретает некий другой смысл. Тут история заставила. Нетолерантными быть невозможно в ситуации, когда ты зажат между двумя сильными цивилизациями, латинской и византийской. И пальцы раскидывать в таком положении очень трудно. Так что люди тут привыкли быть толерантными.

- Другими словами, наша толерантность - это некая вынужденность для белорусов, а не состояние внутренней гармонии?

- И то, и другое. Посмотрите в историю: еще во времена Великого княжества Литовского на территории Беларуси правил князь Витовт. Он был умнейшим человеком, дипломатом, которого все уважали, автором славянских законов и статутов и лишь по недоразумению не стал великим королем. Он владел огромной территорией от Черного моря до Балтики, на которой жили евреи, крымские татары, католики, православные, мусульмане.

Гонимые всей Европой евреи обожали эту землю и считали законы Витовта непреложными, у них нигде не было таких привилегий. Это с тех пор пошла традиция ставить рядом храмы, костелы и синагоги. И в Беларуси синагог было очень много раньше, но почти все они были разрушены немцами в годы войны. Белорусская толерантность оттуда, из глубины веков.

В своих трудах один израильский ученый писал, вспоминая слова своей прапрабабки, которые та часто повторяла: "Надо делать так, так, так и так - и тогда ты будешь иметь доброе литовское сердце". Евреи обожали эту землю, их никто тут не притеснял. Это передавалось из поколения в поколение, и многие отцы моих друзей, которые жили в маленьких городках, знали идиш. И это было совершенно нормально, такова белорусская толерантность.

А потом, в истории Беларуси было много войн. И снова - никто бы не выстоял в тех условиях, если бы не уворачивался. Это такой белорусский дзен-буддизм - уходить от удара, растворяться. К такой жизненной философии привели вынужденные обстоятельства. Пальцы-то раскидывать любой может, а тут надо было умнее действовать.

В спектакле "Толерантность" все немножко по-другому, правда. Там есть один диалог, который мне очень нравится. Героиня говорит герою о толерантности и гуманизме, и тот отвечает: "Я верю только в Бога войны (Бога резни), он один управляет миром!" И объясняет, что раньше "правыми" были те, у кого была сила, и в ней заключалось любое "право". Она говорит: "Это было в каменном веке". А он отвечает: "А что сейчас изменилось? Ничего". Так что в пьесе мы говорим немного о закавыченной толерантности.

Есть в моей постановке и параллельная история, которой нет в пьесе. Она была написана в 2006 году, и уже многое изменилось, после Арабской весны. Это тема беженцев. Тема актуальная для многих стран. Болтая о мультикультурализме и толерантности, можно не заметить, как становишься меньшинством в своей же стране. Можно много говорить о палачах, понимании и принятии людей. А в это время твоих людей будут давить на площадях машинами каждый месяц. И это очень горько. Я европеец, и я это чувствую. Ведь основой для всех нас является европейская культура и христианство, на которых все держится.

Беларусь еще проявит свою пассионарность

- Получается, в толерантности ничего хорошего нет?

- Она очень многогранна. Я очень люблю книгу Льва Гумилева "Этногенез и биосфера Земли". В ней автор объясняет все процессы, которые происходят в мире, в развитых и исчезающих государствах, нарастанием пассионарности. Например, Россия была пассионарна и захватила себе 1/6 часть суши. Не присоединила, а захватила. Гумилев рассуждает, почему в какой-то период времени в разных нациях возрастает пассионарность и к чему это приводит. Люди готовы жертвовать семьей, детьми, спокойствием, здоровьем ради того, чтобы куда-то идти и что-то завоевывать. А потом пассионарность затухает - и государство заканчивается. В Европе идет затухание пассионарности - государства достигли пика в социальной политике, правах человека и т.д., но жители этих стран почти не рожают детей. А в мусульманских странах пассионарность возрастает. Это более молодая религия, которая стремится развиваться и завоевывать больше территорий, приобретать больше поклонников. Мусульмане не пьют, не курят и рожают много детей. Или посмотрите на Китай - это очень пассионарное государство! Почему так происходит? Это биологический процесс, который не объяснишь ни Марксом, ни социологией.

- Где место Беларуси в этой теории пассионарности?

- Сложный вопрос… Когда я впервые был в Лондоне, я был потрясен этим городом, его мощью и величием. А потом один человек, служивший в посольстве там, сказал мне: "А что вы хотите? Будете вы 300 лет завоевывать весь мир - и у вас такое будет". И это правда. Когда идут захватнические войны, то победившая в них империя серьезно развивается во всех сферах - культуре, искусстве, праве. На все это требуются деньги. Претендует ли Беларусь на роль такой империи? Нет. Да, была у нас Речь Посполитая, когда можно было говорить о каком-то сильном ресурсе, но не сейчас. Но я думаю, что белорусам вешать нос не стоит, еще придет то время, когда они проявят свою пассионарность - не в смысле захватнических войн, а в энергии созидания, которая будет востребована.

- "Толерантность" - богатый декорациями и техническими новшествами спектакль?

- Он будет идти на большой сцене, поэтому декораций там достаточно. Но в то же время весь сюжет разворачивается в обычной квартире. Это камерная история, в которой заняты всего четыре актера и которая длится около полутора часов. Правда, на протяжении всей пьесы параллельно с сюжетом на сцене работает новостной канал. Там показывают новости из Сирии, Ирака, парламентские слушания, погоду. Эдакий новостной фон, в котором мы все постоянно живем.

Однако, знаете, на мой взгляд, театр интересен не техническими новинками, а чем-то другим. Попаданием в суть происходящего.

Сегодня мы живем в ощущении великого переселения народов. Представьте, в Голландии стоит 600 пустых храмов. Их разрешено использовать как угодно. Главное - не открывать там мечети. А раньше был взлет христианства, которое подарило нам Возрождение, готику, те же крестовые войны, силу, новые идеи и завоевания…

- Темы, которые Вы поднимаете в своих постановках, Вам самому близки? Можно сказать, что они отражают Ваше мироощущение сегодня?

- Да. Я делаю то, что мне интересно и чем мне хочется поделиться с людьми. Ведь что такое театр? Это разговор с людьми о чем-то, предложение зрителю подумать о чем-то. Я стараюсь попасть в зал. Да, можно было бы поставить и "Муму". Но зачем? Нужен современный контекст. Ведь почему-то "Ревизор" в том виде, в котором он есть, актуален сегодня… Великий режиссер Товстоногов сказал как-то гениальную фразу: "Концепция спектакля лежит в зале". Это означает, что люди предчувствуют то, что ты в художественной форме выражаешь.

В "Толерантности" история очень простая. Разворачивается она из-за детей. Вы как будто в замочную скважину подглядываете за ссорой двух семей. Выясняется, что все они несчастны, что дети им, по сути, не нужны, потому что они слишком заняты своей жизнью. Так, одна из героинь борется за мир во всем мире и ездит в Африку помогать неграм, а справиться с собственным сыном оказывается не в состоянии.

Ясмина Реза - очень талантливый драматург. В ее работах есть простота, и доступность, и глубина одновременно. Я уже трижды ставил ее "ART": один раз в Питере и два раза в Минске.

- Когда Вы ставите свои пьесы, Вы каким-то образом представляете публику, на которую работаете? Кто ваш зритель?

- Я об этом не думаю. В искусстве очень важна искренность. И я стараюсь искренне говорить о том, что думаю и чувствую. Я, может, и мог бы сейчас поставить "Ромео и Джульетту", но лучше бы с этим справился, когда мне было 20 лет. Проблемы этих героев гораздо ближе молодым режиссерам. А у меня в моем возрасте уже другие видения и ощущения.

Я не знаю, кто ходит в театр. Мне кажется, если ты искренен, то обязательно найдешь своего зрителя. И не стоит бежать, "задрав штаны, за комсомолом", чтобы угодить этим, этим и этим.

"Я вообще не люблю работать"

- Ваша работа требует очень большой эмоциональной самоотдачи. Каким образом избегаете внутреннего выгорания, где черпаете ресурс? Вы наполнились, как сосуд, эмоционально выплеснулись в постановку, а дальше? Находитесь в ожидании следующего озарения?

- Никакого озарения нет! Это работа. Ежедневная работа. Без нее никакое озарение не придет. Чтобы был результат, надо включить в себе нужный канал, нужны запросы. Помните анекдот про еврея, который все время молился: "Господи, я хочу выиграть в лотерею 100 рублей", а в итоге Бог ему ответил: "Мойша, ты бы хоть лотерейный билет купил". Так и тут: включи канал - и я отправлю тебе все, что надо.

Конечно, есть выгорание. Я уже не мальчик, и поставил 70 спектаклей, если не больше. Летом с эмоциональным выгоранием бороться проще. У меня есть дом в деревне, я уезжаю туда, не вижу людей - и это счастье. Мозг отключается от всего - театра, политики, проблем. Сложно, когда все время на людях, что-то говоришь, отдаешь, нагнетаешь, транслируешь, стараешься зарядить энергией артистов, с которыми работаешь. Сейчас вот один спектакль за другим: только "Ревизор" закончился - будет "Толерантность". Природа помогает. Если есть возможность, стараюсь погулять в парке. А отпуск уже 10 лет провожу в деревне. Там дом, озеро, лес, мастерская, где я что-то делаю руками. Отключка полная.

- Как Вам удается в хорошем физическом тонусе оставаться? Режим, медитация, йога…

- К сожалению, нет, хоть и давно хочу этим заняться. Стараюсь больше ходить пешком. В зал не хожу, потому что нет времени и графика четкого, когда работа до 18.00 и два выходных. У нас – один, и то не всегда. В юности я много занимался спортом: гандболом, водным поло, плаванием. У меня просто был спортивный велосипед - я утром на него садился, объезжал весь Минск по кольцевой, а потом шел на работу. Это был спорт для себя.

Сейчас просто стараюсь найти время отдохнуть. Я вообще не люблю работать, но вынужден. Я не трудоголик и не люблю таких людей. Философия "Давайте сейчас упадем от усталости" не для меня. Мне кажется, лучше сделать немножко, но очень хорошо, эффективно. И потом пойти домой, лечь на диван и читать книжку. Поэтому, если у меня есть возможность, я так и поступаю.

Но я руковожу театром. Как шутит моя супруга, если раньше у меня был один ребенок, то теперь их у меня 60, со своими делами, проблемами и заботами. Руководящая работа накладывает определенные рамки. Свободным художником быть намного легче. Любая руководящая работа - это труд. Лично я не испытываю удовольствия от процесса управления другими людьми и театром. Другое дело, когда что-то хорошо получается - например, поставить спектакль.

- Читала много Ваших интервью в интернете и обратила внимание, что практически нигде Вы не рассказываете про свою семью…

- А зачем? У меня не первый брак. Есть трое взрослых детей, сыну скоро исполнится 36 лет, дочке 33 года. Я живу со своей замечательной женой Таней, которую очень люблю, и с дочкой Леной, которой 21 год. И мой дом - это мой тыл и счастье. Моя жена - это и друг, и жена, и мама. Учитывая, какая у меня сумасшедшая работа, иногда даже не знаю, как она меня терпит.

"А умный в одиночестве гуляет кругами…"

- Вы публичный, умный, опытный человек, который умеет чувствовать, видеть остроту и актуальность проблем в обществе и доносить свои мысли и чувства до окружающих. Вы никогда не задумывались о политике?

- Нет, вообще никогда. Я не люблю любую толпу. При первой же возможности, в 1984 году, вышел из комсомола. Вспоминаю по этому поводу замечательное стихотворение Булата Окуджавы.

А умный в одиночестве гуляет кругами,

он ценит одиночество превыше всего.

И его так просто взять голыми руками,

скоро их повыловят всех до одного.

 

Когда ж их всех повыловят - наступит эпоха,

которую не выдумать и не описать...

С умным - хлопотно, с дураком - плохо.

Нужно что-то среднее. Да где ж его взять?

 

Дураки обожают собираться в стаю.

Впереди - главный во всей красе.

В детстве я думал, что однажды встану,

а дураков нету - улетели все.

Дело в том, что жить своим умом, самому отвечать за свои поступки гораздо сложнее, чем собираться в стаи, где тебя прикрывают. Политика - вещь очень грязная. Не потому, что она такая изначально, а потому что там сталкивается такое количество интересов, что придется кому-то по голове дать, кого-то обойти, кого-то задавить и затоптать. Это очень тяжело. И не каждый на такое способен. А на выходе что? Деньги… Власть… Но ни на небе, ни в гробу ведь карманов нет.

Так что политика - это для каких-то особых людей, проживающих свои комплексы. Есть такая фраза: "Несчастный человек - это опасный человек". Опасный! Когда у тебя все нормально и ты в равновесии, тебе политика не нужна. Идя в политику, ты готов отказаться от своей жизни, семьи, просматриваться насквозь каждую минуту своей жизни, к ненависти половины людей в обществе? Зачем это нужно?

- Вспоминаю слова героя Алексея Баталова из фильма "Москва слезам не верит": "Вы бы видели, какую я капусту вырастил"…

- Совершенно верно. Если тебя в жизни любили женщины, ты состоялся в профессии, тебе хватает тех денег и ты не хочешь на каких-то мерседесах ездить, зачем это все? Мне это не надо! Никогда и ни за что! Политика вредит художнику. Ведь, окунаясь в эту сферу, ты уже себе не принадлежишь, а должен быть в стае, транслировать чьи-то интересы. Художник же должен быть как Чехов: "не социалист, не коммунист, не монархист, а свободный художник" и отвечать за то, что делаешь, только перед Богом, а не перед людьми, которые тащат тебя в свою компанию.

Стая нужна неуверенным в себе, несамодостаточным, неспособным жить своим умом людям. И не важно, что это за стая - религиозная, политическая или какая другая. Это определенно не мой путь, ни при каких властях.

"Или премьера, или гастроли"

- Чем живет Купаловский театр, кроме премьер? Есть какие-то гастроли, поездки, фестивали?

- Гастролей почти нет. Причина банальна - деньги. Мы подчиняемся министерству культуры. Там выделяют определенную небольшую сумму, и мы решаем, куда ее потратить - на постановку нового спектакля или на гастроли. Как правило, выбираем премьеры. А поехать на гастроли оказываемся не в состоянии даже в Гомель или Могилев. Дорого. Нас все мечтают превратить в коммерческую структуру. Но ведь это чушь: Национальный академический театр по определению не может быть коммерческой организацией! Хотя у нас заполняемость зала 95%, и это лучший показатель в республике среди театров.

Дороговизна гастролей сегодня - проблема для многих театров, и не только в Беларуси. Разве ездят на гастроли большие московские театры? Практически нет, потому что это огромные финансовые затраты: гостиница, фуры, декорации и так далее. Что-то заработать, чтоб окупить такие поездки, очень сложно.

Кстати, в России очень мудро поступили и создали в этой связи гастрольное агентство, благодаря которому зритель в регионах может увидеть крупные столичные театры. И какой-нибудь Вахтанговский театр, получив деньги от агентства, отправляется на месяц в Улан-Удэ, и там бурятский зритель знакомится с большим искусством. Это очень правильно. Но это - результат мощной поддержки от государства!

В региональных фестивалях стараемся участвовать. Осенью планируем в Бресте показать "Ревизора".

- В Беларуси есть известный международный театральный форум "ТЕАРТ". Достойное мероприятие?

- Безусловно! Но требующее очень больших вложений. Ведь чтобы привезти в Минск мировые и даже европейские театральные хиты, надо иметь кучу денег. За "ТЕАРТом" стоит "Белгазпромбанк" - и слава Богу, что они этим занимаются и в него вкладываются. Где еще белорусский зритель мог бы увидеть такие постановки? Ведь чтобы провести такой фестиваль, надо не только арендовать зал и оборудование, свет, звук, но, самое главное, заплатить гонорары. А гонорар может варьироваться от 25 тысяч евро до 100-200 тысяч.

Ничего не могу сказать про белорусскую программу фестиваля, не имею отношения к ее составлению. Международную видел. Есть очень хорошие спектакли. Но я очень привередливый зритель, мне сложно угодить.

Поймите, не бывает безусловного спектакля для всех. Каждый живет в каком-то своем контексте. Я как зритель люблю искусство для людей, когда спектакли заставляют смеяться или плакать, и не люблю формальные театры. А кому-то очень интересно разгадывать головоломки. Все мы разные. И у каждого свое восприятие спектаклей, своя жизнь, свои эмоции и представления, каким должен быть театр. Я вижу так. Но я субъективен и не могу вещать "от Советского информбюро".

Надо понимать наши различия во всех сферах жизни. Помните, чем закончилось все, когда Европа попыталась в арабском мире установить свою демократию? Не надо лезть в феодальные страны и нести туда свои ценности. Не нужна никому такая толерантность. Не нужно всех равнять под одну гребенку в театре. Все мы очень разные. И это прекрасно.

Ирина Киеня

Фото Павла Мартинчика

Теги: Брест, Гомель