«Я хотела стать лидером»: исповедь осужденной волковычанки, замешанной в трех убийствах

Источник материала:

Они могли бы украшать собой мир, путешествовать, создавать уют в доме, воспитывать детей, вызывать уважение коллег. Вместо этого некоторые женщины взирают на мир через зарешеченные окна и колючую проволоку исправительных колоний. Жертвами преступлений большинства из них стали их близкие — дети, мужья, родители. При содействии Департамента исполнения наказаний МВД корреспондент «Р» встретилась с несколькими женщинами, осужденными за тяжкие преступления, и попыталась узнать, раскаиваются ли дамы в содеянном, винят себя или обстоятельства, в чем находят утешение, надеются ли на прощение.

Газета «Рэспубліка» рассказала о встрече с Юлией из Волковыска, которая оказалась замешана в трех убийствах.

Всплеск  активности

Середина апреля 2011 года выдалась богатой на происшествия в спокойном городке на Гродненщине. Сначала случайный проезжий обнаружил поздним вечером на одной из улиц сильно избитого и ограбленного мужчину. Ранним утром следующего дня при пожаре в частном доме нашли тела двух человек. Хозяина Юрия, некогда довольно известного парикмахера, а ныне тихого алкоголика, плохо владевшего левыми рукой и ногой, угарный газ застиг у самой двери, а на полу в комнате лежала его соседка и приятельница Людмила. Оба погибших любили выпить и частенько составляли компанию друг другу. Впрочем, гости в том доме тоже не переводились.

Без срока давности

Первоначально причиной пожара сочли «пьяное» курение. Но пожарно-техническая экспертиза установила, что в доме имелись как минимум три очага возгорания, не связанные между собой. А ситуация, когда разом воспламеняются три окурка в разных концах комнаты, является крайне маловероятной…

Через несколько дней в милицию обратилась местная жительница, которая хотела знать, куда подевался ее отчим Валерий, 51-летний уроженец Воркуты. Следственно-оперативная группа при осмотре его дома заметила следы крови, а под диваном, на котором спал хозяин, обнаружила человеческий зуб. Предположив, что пропавший, точнее, его тело не покинуло пределы приусадебного участка, оперативники уделили пристальнейшее внимание осмотру двора и огорода. Участок свежевскопанной земли обнаружился под стенкой соседского сарая. Там и нашлось тело избитого и задушенного хозяина, завернутое в полосатое покрывало.

Общий  знаменатель

При расследовании убийства Валерия выяснилось, что последние две недели мужчина проживал не один: у себя он приютил 22-летнюю внучку Юлю и ее сожителя Дмитрия. Соседи припомнили, что дед постоянно жаловался на «квартирантов»: ему не нравилось, что молодежь слишком много пьет, шумит.

Сожителем Юли оказался товарищ, сотрудникам милиции хорошо известный, — в свои 22 года он был четырежды судим.

Интересные факты выяснили и оперативники, которые занимались делом о пожаре. Перечисляя посетителей, заходивших к хозяину накануне, его соседка  упомянула Людмилу, а также трех молодых людей. Девушку она знала — Юля, внучка Валерия, частенько забегала к Юрию, чтобы выпить. А вот двое парней были женщине незнакомы.

Неподалеку от места избиения прохожего нашли разбитый мобильный телефон, который потерпевший решительно не опознал. Владельцем «трубки» оказался молодой человек, ранее ни в каких противозаконных делах не замеченный, однако водивший тесную дружбу с сожителем Юли. Так у всех трех преступлений нашелся общий знаменатель.

Расследование было довольно долгим и трудным. «Веселая троица» разом утратила сплоченность, каждый принялся сваливать вину на остальных. Разобравшись в обстоятельствах произошедшего, суд признал Юлю виновной в убийстве дедушки Валерия и приговорил к 17 годам лишения свободы. Ее подельники признаны виновными по всем вышеописанным эпизодам и приговорены к пожизненному заключению.

Преображение

Юля отбывает наказание в гомельской исправительной колонии № 4. Девушка согласилась встретиться со мной при условии, что ее не станут фотографировать и называть фамилию.

Посещение осужденных – дело не быстрое. Сначала жду сотрудницу колонии, которая будет меня сопровождать и присутствовать при беседе. На контрольно-пропускном пункте оставляю паспорт и телефон в обмен на разовый пропуск. На территорию колонии вступаю налегке: с собой только ручка, блокнот и диктофон. Присутствие женщин здесь чувствуется: чистенький двор, множество клумб, росточки цветов на которых расположены в идеальном порядке.

Юля уже ждет меня в коридоре одного из зданий. Глядя на симпатичную невысокую девушку с кругленьким свежим личиком, пытаюсь соотнести ее нынешний образ с прежним, нарисованным свидетелями и материалами дела. Даже близкие подруги тогда называли Юлию «шальной» и «безбашенной». Она бродяжничала, сильно пила, была лишена родительских прав в отношении годовалого сынишки, периодически вскрывала вены из-за «несчастных любовей»… Полно, та ли девушка сейчас усаживается передо мной, приветливо улыбаясь?

Она сразу предупреждает, что говорить о преступлении ей тяжело. И мы начинаем издалека… Юля рассказывает, что родилась в Воркуте, а в Волковыск, на родину мамы, семья переехала, когда ей было лет семь. Неплохо обустроились, родители работали, Юля училась. Пока не связалась с дурной компанией. Стала вести «не тот» образ жизни.

— Да вот не знаю... Вроде и родители были строгие, и училась хорошо в школе, а получилось как-то само собой, — рассуждает девушка. — Те ребята шустрые были, веселые. Мне хотелось лидером стать, что, в общем, и случилось. Семья? Ребенок был, год и три месяца, но он у бабушки, то есть у моей мамы. Ну, я в то время с парнем жила, который стал одним из подельников.

 «Накопилось»

Дойдя до рассказа об убийстве дедушки, Юля набирает воздуха, будто перед прыжком в воду:

— Произошло все в состоянии алкогольного опьянения, это не секрет. И случилось на почве скандала. Завязалась ссора. Ну, то есть мы с потерпевшим всегда ссорились. Это мой неродной дедушка, мамин отчим. После смерти бабушки у него вообще характер испортился, он выпивал, все ему что-то не нравилось. Но раньше я на высказывания нетрезвого человека не обращала внимания, ну, говорит что-то там себе и говорит. А к тому моменту, наверное, накопилось.

Юля не соглашается с предположением, что с вечно недовольным дедушкой жилось нелегко:

— Да нет, не сказать, чтобы особо тяжело… Мне он никогда ничего плохого не делал. Наоборот, могу отметить только положительные его качества. Я никогда не ощущала, что это неродной дедушка. Не знаю, как так получилось… Я не хотела его убивать, думала просто напугать. Но я же не обладаю медицинскими знаниями, сколько нужно человека душить. И вышло то, что вышло…

У Юли приятный голос и правильная речь, даже слишком. В ней проскакивает много официальных, «штампованных» выражений:

— Я на него наскочила в ходе ссоры, чтобы припугнуть, за горло схватила. Мой сожитель потом меня оттолкнул и сказал, что дед уже мертв.

А вот что рассказывал о произошедшем в тот вечер один из Юлиных подельников: «После того как все вино было выпито, Валера пошел в зал смотреть телевизор. Я, Дима и Юля остались на кухне. Я спросил, как они с ним живут, и Юля высказалась: «Мне этот дед не нужен, мне нужна его хата. Я его зарежу». Дима указал на нож: мол, бери, режь. Юля поинтересовалась, куда «тыркать». Дима ответил: «По горляку режь». Тогда Юля молча положила нож обратно на стол. Некоторое время мы вчетвером смотрели телевизор. Потом между Димой и дедом завязалась ссора. Дима дважды ударил его кулаком в лицо, отчего Валерий присел на диван. Потом я ударил его правой ногой в голову. Валера упал, попытался встать, но Дима не дал ему этого сделать: снова ударил. Тут Юля, которая до этого молча смотрела, подбежала, села верхом на грудь деда и стала обеими руками душить его за горло».

Вопросы  без  ответов

— Сколько сижу, столько задаюсь вопросом, почему так получилось, — продолжает Юля. — И с психологами общалась, чтобы понять. Я не скажу, что жестокая, я никогда не издевалась над животными. Наоборот, как все дети, таскала домой бездомных собачек и котиков. Пришла к выводу, что виной всему алкогольное опьянение. Трезвая же я нормально реагировала на его слова, не пререкалась, не вступала в диспуты.

Юля корит себя и за погребение дедушки в огороде.

— Дальше не очень хочется вспоминать, описывать, — почти умоляюще говорит она. — Ну, вы же и так знаете! Я не хочу об этом говорить, потому что до сих пор стыдно, за это до сих пор себя корю. Это было сделано вообще не по-человечески, неправильно. Нет мне оправдания! На сегодняшний день, с трезвой головой, я вообще не знаю, как могла так поступить!

После череды преступлений в Волковыске компания отправилась в Свислочь, откуда и были родом Юлин сожитель и его друг. Там они неделю прятались у знакомого.

— Как время проводили?

— Ну как… Как молодежь проводит…

— А как молодежь проводит? — оставляю за скобками слова «после убийства». — На дискотеки ходили?

— Не-е-е, — качает головой Юля. — Меня эти заведения вообще не привлекали, я на природе отдыхать люблю.

— А ребенок? Мама знала, где вы?

— Да, мама звонила мне несколько раз, спрашивала, что случилось. Как любая мать, чувствовала что-то… Пару дней я говорила, что все нормально, потом перестала отвечать на звонки.

— Почему?

— Не хотелось разговаривать. У мамы была уйма вопросов, а я сама не знала ответов. Их в принципе не было! Как жить дальше, когда понятно, что впереди колония, немалый срок?

О поджоге дома с живыми людьми, избиении и ограблении незнакомого мужчины Юля высказывается коротко:

— По этим эпизодам я оправдана.

Судьба  взяла  паузу

Она перечеркнула все прежнее общение. Говорит, того парня, который в 21 год показался ей достойным, не то что не выбрала бы сейчас — даже дружбу заводить не стала. Ей хочется начать жизнь заново, и это будет уже третья попытка: до тюрьмы, в тюрьме и после нее. Из прежней жизни — только мать, сын, брат и отчим. Это те люди, которые ее поддерживают. В последний раз она видела сына, когда тому был годик с небольшим, а сейчас мальчик уже оканчивает второй класс. Вообще-то свидания разрешены, но…

— Это сложный вопрос… — говорит Юля. — Мама не хочет травмировать ребенка, ей кажется, что здесь вокруг нас собаки, люди с автоматами. Я ей объясняю, что это не так, говорю, мол, приезжай сначала одна и посмотри. Может, в этом году…

Мама Юле пишет, а вот сын нет. Иногда они разговаривают по телефону.

— Спрашиваю: может, мне сын напишет? Он отвечает, что у него пока нет времени. Ну, вы же знаете, они сейчас все в компьютерах… Родители стараются, чтобы он не чувствовал себя обделенным в чем-то, сиротой.

В свободное от работы время девушка читает, смотрит телевизор и даже рисует. Говорит, на воле и предположить не могла, что умеет рисовать. Здесь же Юля окончательно определилась, чем ей хотелось бы заниматься:

— Фотографией. Мне кажется, это очень творческое занятие. Конечно, первое время взяться за фотоаппарат не получится, но, может, позже…

Она достаточно сурова к себе:

— Я не нахожу себе оправданий. Никаких! Даже взять алкоголь, дурную компанию... Все равно у каждого своя голова на плечах! Но почему именно я так поступила? Это, может быть, странно прозвучит, но где-то я благодарна судьбе за вот этот путь. В тюрьме! — уточняет Юля. — Кто знает, как сложилось бы дальше? Может, еще страшнее что-то произошло бы. А так у меня появилась возможность сделать остановку, понять, осознать, оценить то, что не ценила раньше. Некоторые говорят, что здесь можно научиться только отрицательному. Но это не так, каждый находит то, что ищет. Одна девочка из «многократов» мне посоветовала искать в жизни только плюсы. Минусов и так уже было много. Здесь закаляется характер: появляются терпение и терпимость, умение ждать.

Оксана Невмержицкая