Аналитик: Беларусь уже выжала максимум из минских соглашений, придется забыть про "Хельсинки-2"

© DELFI / Kiril Čachovskij

Не имея эффективных внешних гарантий безопасности, Беларусь нуждается в наступательной внешней политике, которую перечеркивает сокращение МИД страны.

Руководитель проекта Belarus Security Blog Андрей Поротников в интервью "Беларускай праўдзе" рассказал о вероятности и последствиях переноса переговорной площадки из Минска в Астану. 

-Во время визита президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в США возник вопрос о переносе переговоров по Донбассу из Минска в Астану. Чем вызвана новая инициатива? Какие последствия будет иметь для Беларуси?

-Так как речь идет об условной амеркано-казахстанской инициативе, то ограничимся мотивами сторон. Изменение переговорной площадки может означать и переформатирование самого процесса. Назарбаев заявил, что инициатива сменить Минск на Астану исходит от США. Вполне возможно, что Америка хотела бы вступить в переговоры по Донбассу в качестве полноценного участника. Одновременно у США есть серьезные интересы в Казахстане. Речь идет и об экономике, и о региональной безопасности, Астана оказывает серьёзную поддержку усилиям международного сообщества по стабилизации афганской государственности, в том числе и финансами. 

Обе страны находятся в процессе расширенного стратегического партнёрства. Назарбаев доказал, что он надежный и предсказуемый партнер для Вашингтона. А в Минске у США нет даже посла, который был выслан по инициативе А. Лукашенко. США Беларуси ничего не должны, в отличие от Казахстана. И перенос переговоров в Астану мог бы стать своеобразной благодарностью Н.Назарбаеву. 

Для Казахстана это вопрос политического престижа, с одной стороны. И политических гарантий безопасности – с другой. Назарбаев не молод, стоит вопрос транзита власти. Российская политика считается непредсказуемой, и Кремль может вмешаться в возможный процесс передачи власти. Хочу напомнить, что Казахстан также принимает и переговоры по Сирии. А ранее выступил посредником в нормализации российско-турецких отношений. Переговоры с участием России и США в Астане сдерживают в теории угрозу давления на Казахстан с севера. Тем более, что очевидно: быстрого прогресса по Донбассу не будет, переговоры будут длиться долго, годами. Перенос переговоров по Донбассу для Минска будет иметь последствия как в том анекдоте: ложки нашлись, но осадок остался. Беларусь уже давно получила максимум возможного из Минских договорённостей. Поэтому особых потерь я не вижу. Хотя сама ситуация неприятна с точки зрения имиджа государства. 

-Тем не менее, Минск крайне нервно отреагировал даже на саму возможность переноса переговоров по Донбассу. Почему?

 -Потому что переговорная площадка – единственный внешнеполитический актив официального Минска. Его утрата значительно ослабит переговорные позиции белорусских властей с Западом. Апеллировать к тому, что мы «донор региональной безопасности» станет неуместно. Образуется определенная «дыра» в политической коммуникации с Вашингтоном и Брюсселем, которую надо чем-то «закрывать». Вариантов немного: состояние демократии и права человека в Беларуси. 

Обе темы для наших властей предельно неудобны. Кроме того, перенос переговорной площадки из Минска перечёркивает перспективы так называемого «Минского процесса», или «Хельсинки-2». Очевидно, что эта идея овладела А. Лукашенко, по распоряжению которого её и двигают где надо и где не надо. А мы знаем, что беларуский руководитель в случае провалов своих инициатив любит заниматься поиском виноватых. 

-Насколько в принципе такой перенос возможен? Пока такая вероятность является чисто гипотетической. 

-Безусловно, для смены площадки требуется согласие Киева и Москвы, которые и выступают сторонами конфликта. Опять же, политические отношения Беларуси и России, Беларуси и Украины не особенно радужные. Так что в соседних столицах есть соблазн «наказать» официальный Минск. Но вот захочет ли Путин усилить и так сильного Назарбаева? Если исходить из того, что перенос переговорной площадки – рабочая идея, то большое значение будет иметь время переноса площадки. Чем раньше – тем лучше. Приближение выборов в Украине способно излишне политизировать ситуацию. В Киеве уже именуют Беларусь «союзником агрессора», поэтому крайне нежелательно, чтобы факт белорусских внешнеполитических неудач «поласкался» украинскими политиками. Потому как может спровоцировать общее ухудшение и проблемных политических отношений между нашими странами и усилить уже существующее недоверие рядовых украинцев к Беларуси. 

-Распространено мнение о неком негласном союзе Лукашенко и Назарбаева. И вот такой удар в спину. 

-Сложно сказать, насколько белорусско-казахстанское взаимодействие можно именовать союзом, или тандемом. Хотя нельзя отрицать, что Минск и Астана по ряду вопросов внутри постсоветских интеграционных структур выступают солидарно и скоординировано. Но даже если тандем есть, то надо помнить, кто в нем играет первую скрипку. Назарбаев – безусловный тяжеловес региональной политики и обладает вполне значимым авторитетом в глобальном измерении. Кроме того, официально все приличия соблюдены: инициатор переноса переговоров – Дональд Трамп. Надо помнить, что Астана изначально называлась в качестве переговорной площадки по Украине. Минск возник только по внешней инициативе: кто-то говорит, что так захотел Путин; другие утверждают, что это была украинская инициатива. Главное то, что заслуг беларуских властей в этом нет никаких. А вот перенос переговоров в Астану – это свидетельство авторитета и политического опыта Н. Назарбаева. Между «получить» и «заработать» есть разница. 

-Судя по сообщениям, значительное место в казахстанско-американских переговорах занимали вопросы безопасности. 

-Действительно, Астана оказывает масштабную поддержку западной военной миссии в Афганистане. К тому же Казахстан проявляет активность в борьбе с распространением оружия массового поражения. А эти вопросы для Вашингтона архиактуальны. Но для нас есть интересный момент: в ходе переговоров в Вашингтоне Н. Назарабаев обсуждал механизмы, которые позволят казахстанским компаниям не попасть под американские санкции за сотрудничество с Россией. Для Беларуси как раз большой проблемой может стать очередной вступающий в силу пакет американских санкций против России, который может поставить под удар не только российские компании ВПК, но и их зарубежных контрагентов. Наши крупнейшие предприятия ВПК имеют обширные связи с Россией. Перед Минском может возникнуть вызов: как сделать так, чтобы не попасть под санкции и сохранить доступ на российский рынок оборонной продукции. Тем более, что высока вероятность жесткого контроля американских властей за соблюдением санкций. Т.е. формально разделить одно предприятие на два, когда первое работает на российском рынке и принимает риск нарваться на санкции, а второе формально с Россией не связано – эта схема может и не сработать. 

-Недавно Владимир Макей сообщил о масштабных сокращениях аппарата МИДа. Прослеживается ли связь между оптимизацией штатов и перспективой переноса переговоров по Донбассу из Минска? 

-Уверен, что нет. Всё это сокращение органов госуправления- типичная кампанейщина. А. Лукашенко предложил, и никто из министров не посмел обоснованно возразить. Хотя для начала следовало бы определиться с задачами, которые стоят перед ведомствами, и только потом формировать штаты. Возможно, где-то пришлось бы не убавить, а добавить штатных единиц. Но было заявлено: «Хотите более высокие зарплаты – ужимайтесь и делайте тот же объём работы меньшими силами». Но это не всегда возможно чисто физически: я вижу по своим знакомым чиновникам, что рабочий день до 8 вечера – скорее норма, а не исключение. 

В итоге люди «выгорают». У нас как-то традиционно пренебрежительное отношение к бюрократии, которую сплошь считают бездельниками. И А. Лукашенко сам часто такое отношение и демонстрирует. Сокращение МИДа – очень несвоевременное и вредное решение. Беларусь не имеет эффективных внешних гарантий безопасности. В этих условиях стране нужна активная, если хотите – наступательная внешняя политика. Нужны политические партнеры по всему миру. Надо думать о наращивании потенциала ведомства. И кадрового, и финансового.