Контуры "союзных" интересов: о чем удалось договориться Путину и Лукашенко?

Заседание ВГС "союзного государства" – в принципе типовое мероприятие, которое по графику должно происходить дважды в год. График этот не всегда удается соблюсти, но чаще всего хотя бы раз в год мероприятие провести удается. В текущем году этим одним разом, видимо, и придется ограничиться: по причине президентских выборов в России заседание состоялось не весной (как обычно), а летом, и вряд ли лучшим людям союзных государств удастся собраться еще раз до конца года.

Вероятно, белорусская сторона настояла на том, чтобы заседание ВГС СГ не было объединено с каким-либо еще мероприятием (например, саммитом ЕАЭС или каким-либо бизнес-форумом). Для того, чтобы показать, что никакого кризиса в белорусско-российских отношениях нет. Владимира Путина такая постановка вопроса устраивает. Кроме того, почему бы ему не посетить Минск в начале лета? В начале лета город действительно неплох, к тому же не так уж много городов, где Путин может вот так вот запросто побывать. Практически все эти города после своего избрания он посетил. Так что все нормально сошлось.

О чем удалось договориться? О модернизации белорусской газотранспортной системы – магистрального газопровода и строительстве дополнительных газохранилищ. Из-за американских санкций перспективы Северного потока-2, и без того неопределенные, стали еще неопределенней. 

Стало быть, Украина остается основной территорией газового транзита, а договариваться со страной, с которой де-факто воюешь, – очень трудно. Поэтому страховка в виде локализованных в Беларуси газохранилищ и исправно работающей трубы совсем не помещает. 

Особую привлекательность такой страховке придает то обстоятельство, что белорусская газовая труба – это на самом деле российская газовая труба. Как наобещал Путин (себе и своим друзьям, строителям трубопроводов), до 2020 года Россия инвестирует около USD2,5 млрд в обновление белорусского участка газопровода «Ямал – Европа» и свыше USD1 млрд в возведение дополнительных газовых хранилищ.

И, поскольку стратегические ставки белорусской стороны растут, то почему бы Минску не договориться о дополнительной скидке на ценник по газу? И это возможно, ведь Владимир Владимирович сам честно признает: «имея в виду техническое состояние других маршрутов экспорта российских углеводородов, в частности, газа в Европу (слова «Украина» и «Навальный» российскому президенту даются нелегко – Я.П.), их, прямо скажем, неудовлетворительное состояние, белорусский маршрут приобретает большое значение».

Речь, разумеется, не о «равнодоходной» цене, о чем давно мечтает Владимир Семашко. Скорее – о каких-то очередных понижающих коэффициентах сроком на 2-3 года. Это шанс, но пока не соглашение.

Кроме того, удалось договориться – причем твердо – о двух союзных премиях (научной и культурной) и о координации по основным направлениям внешней политики на ближайшие 2 года (программа утверждается каждые 2 года, и в принципе не препятствует каждому из союзников поступать по-своему).

Незначительность, мизерность «твердых» договоренностей свидетельствует о том, что обо всем остальном договориться не удалось. Ни по функционированию российско-белорусской границы, ни по визовой политике, ни по снятию торговых барьеров, ни по ряду других важных вопросов. И это нормально. Ведь впереди – очень и очень много времени.