Главная
Гороскопы
Официальное объяснение – о переносе попросил президент Франции Макрон. «Чтобы переговоры Трампа и Путина не затмили торжества по случаю 100-летия окончания Первой мировой войны».
Конечно, можно объяснить и так. Однако, думается, отмена встречи произошла неслучайно. Просьба Макрона – лишь формальный повод. Причины в другом. И их, по большому счёту, две. Первая – промежуточные выборы в конгресс США. Выборы должны были уточнить болезненный для США вопрос: кто вы, г-н Трамп, – полноправный и сильный президент или «хромая утка», участь которой дотащиться до окончания президентского срока? Выборы ничего не уточнили.
Без иллюзий
Есть и вторая, более весомая причина: ни одна из сторон иллюзий по поводу возможного прорыва в отношениях между Вашингтоном и Москвой не питает. Достаточно вспомнить последнюю встречу Трампа и Путина в Хельсинки в июле. Казалось, что лидеры нашли подход друг к другу. А Трамп даже говорил, что Путин ему понравился. И что же? Вскоре тот же Трамп стал утверждать, что встреча проходила на повышенных тонах и он «разговаривал с Путиным очень жёстко». Позднее Трамп ещё «плеснул кипяточку», заявив, что в истории США ещё не было президента, который бы так давил на Россию, как он, Трамп. 
Ёжики в тумане
Москва от недружественных заявлений воздерживается. В МИДе России рассчитывают сохранить хотя бы минимальный шанс на возможность диалога. Но сложность российской дипломатии состоит в том, что из-за противоречивости сигналов, идущих из Вашингтона, в Москве никак не поймут: Трамп закоренелый и изначальный враг России? Или он в силу шаткости своих позиций в конгрессе и страха перед возможным импичментом вынужден играть в плохого американского парня, а на самом деле милашка и тайный почитатель российского президента?
Мне думается, что никакого «секрета Трампа» нет. И нет никакой игры. Уже в ходе своей предвыборной кампании он сделал чёткое заявление о том, что хочет снова сделать Америку великой и вернуть её на вершину мира. Реализуя эту задачу, Трамп жёстко и даже цинично подвергает ревизии те принципы международного сотрудничества, которые, по его мнению, размывают влияние США. 
Он считает, что глобализация ограничивает возможности США. Он первым из американских президентов открыто заявил, что недоволен Европой и намерен прекратить практику, при которой американские налогоплательщики оплачивают безопасность европейцев, неся главные расходы по содержанию НАТО. Он открыто заявляет об опасности экономического и военного подъёма Китая и о том, что будет препятствовать этому. Что касается России, то в США считают (в немалой степени благодаря нашей воинственной риторике), что Россия – соперник США по игре в величие и её нужно «поставить на место».
В преддверии промежуточных выборов в США и в наших, и в мировых СМИ было много гаданий: а как они повлияют на внешнюю политику Вашингтона? Однако обозреватели в своих гаданиях, как правило, оставляли в стороне одну очень важную деталь: менталитет самих американцев. А он за два года пребывания Трампа во власти претерпел серьёзные изменения.
С приходом в Белый дом Трампа американцы снова поверили в возможность вершить судьбы мира, якобы утраченную при Обаме. Об этом говорят не только политики, но и социологи. Вышибить из менталитета американцев идею нового величия и превосходства страны будет так же трудно, как изменить представление русских о том, что «Крым наш». Так что жёсткие инструменты политики Трампа – давление, шантаж, санкции, угрозы – показавшие (по крайней мере, на коротком отрезке времени) свою эффективность, ещё надолго останутся в арсенале Вашингтона.
В чём сила, брат?
В этой связи ничего хорошего в отношениях России и США в ближайшей перспективе не просматривается. Ясно, что разговор с Россией с позиции силы для нашей дипломатии неприемлем. Но и противопоставить грубой силе Трампа нам почти нечего. Наши финансовые возможности несопоставимы с американскими. Так, военные расходы США в 10 раз превышают наши. Это по поводу «жёсткой силы».
Что же касается «мягкой силы», то наш набор здесь тоже не слишком велик. После распада СССР от идеологического влияния Страны Советов остались крохи, а нового влияния мы пока не приобрели. Напомним: «мягкая сила» – это форма международной стратегии, дающая возможность добиваться результатов не посредством давления, угроз или экономического шантажа, а на основе добровольного участия, симпатии и привлекательности.
Да, американская политика стала менее привлекательной и вызывает в мире всё больше опасений. С приходом Трампа эти опасения стали резко возрастать. Европа судорожно ищет (и пока не находит) коллективное противоядие. Но за послевоенные десятилетия благодаря помощи в восстановлении Европы (план Маршалла) и мощной политической и культурной экспансии США накопили огромный запас благодарности и доверия. И даже сегодня, несмотря на начавшуюся коррозию своего имиджа, США продолжают сохранять в качестве своих союзников и друзей (вольных или невольных) большинство европейских и азиатских стран.
Нужна ли вообще встреча?
Чтобы иметь возможность хоть как-то влиять на США, России нужно не только нарастить свои экономические бицепсы (как делает это Китай), сделать рубль влиятельной валютой, но и наладить доверительные отношения с Европой. На это требуется длительное время.
Что касается актуальной стадии отношений с США и, в частности, предстоящей (теперь в декабре) встречи Владимира Путина с Дональдом Трампом, то, прежде чем говорить о возможных результатах, полезно задать себе вопрос: а о чём, собственно, могут сегодня говорить Москва и Вашингтон? О совместной борьбе с терроризмом? Но США используют (в Сирии, например) именно террористов как инструмент давления на Россию. Об Украине? Но очевидно, что США будут и дальше поддерживать Украину в её нынешнем настрое против «москалей». О Сирии, о её восстановлении? Но США уже заявили, что не собираются раскошеливаться на Сирию, пока там властвует Асад. Более того, в Вашингтоне просто мечтают о том, чтобы мы завязли в Сирии, как в своё время СССР завяз в Афганистане. О Луганске и Донбассе? Но США скорее заинтересованы в том, чтобы восток Украины оставался обременительной статьёй расходов для российского бюджета и раздражителем при взаимоотношениях с Европой.
По сути дела, в нынешней ситуации «на грани конфликта» единственной темой разговора может быть поиск формулы, позволяющей избежать случайного военного соприкосновения, грозящего опрокинуться в стадию горячей войны. Но это, как кажется, предмет обсуждения больше для военных экспертов, чем для президентов. Так зачем встречаться? Не для того же, чтобы ещё раз спросить: «А ты меня уважаешь?»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции