Юлия Нестеренко. Загадка этой большой спортивной судьбы до сих пор не разгадана

Я хорошо помню ту субботу, 21 августа 2004 года. Телефон разрывался до поздней ночи, но первым позвонил отец, отдыхавший тогда в деревне под Гродно. Начал он восторженно, но с довольно глупого вопроса: "Ты это видел?!" Еще бы этого не видеть журналисту спортивной газеты "Прессбол" — женский финал Олимпийских игр в Афинах в беге на 100 метров перевернул все представления о спринтерском беге. 

Тот финал завершился умопомрачительной сенсацией — быстрейшей на планете стала 25-летняя брестчанка Юлия Нестеренко (в девичестве — Борцевич). Но тут важно было не то, что она сделала, а как она это сделала! "Я не понимаю, пройти до финала каждый раз разменивая 11 секунд, а потом в финале пробежать по личному рекорду и оставить позади всех темнокожих звезд — как она это сделала?! Это же невозможно, ну, объясни мне, как?!" — восторженно кричал в трубку папа. Что я мог ему тогда ответить, я мог только орать в ответ как это круто, что белоруска улетела в космос и что еще долго это ее достижение будет самым ярким спортивным событием в истории страны! Банально, не спорю. Но мысли окончательно спутались, уступая место удобным шаблонам, пишет pressball.by. 

А и вправду, как это ей удалось, как она все это пережила и пережила ли, если после самой верхней точки спортивной карьеры не смогла показать на дорожке ничего сопоставимого? Что у нее было за душой перед Играми-2004, чтобы считаться хотя бы претенденткой на награды Афин? Ну, да, была физически очень активная девочка Юля Борцевич, которая бегала, плавала, прыгала, и которую приметил Сергей Владимирович Саляманович — ее первый легкоатлетический тренер. Через некоторое время Юля перешла к другому брестскому тренеру, Виктору Григорьевичу Ярошевичу, с которым раз и навсегда определилась в специализации, избрав спринтерский бег. 

В 2001 году ей покоряется планка финала молодежного первенства Европы, в котором она занимает 6-е место на стометровке, а год спустя Борцевич занимает 9-е место уже на взрослом континентальном первенстве. Правда, тот результат — 11,44 — явно не принадлежал к тем секундам, что могли бы хоть как-то обеспокоить элиту мирового спринта. 

А вот начиная с замужества (избранником 23-летней Юли стал брестский спринтер Дмитрий Нестеренко) результаты бегуньи вышли на иной качественный уровень. Не связываю эти события напрямую, но хронологически они совпали. Нестеренко в этот период получила приглашение в группу столичных тренеров Евгения Викторовича Гуркова и Владимира Никифоровича Зинченко, которые фактически держали в руках весь цвет белорусского спринта. Но дольше нескольких месяцев новое сотрудничество не продлилось, и брестчанка вернулась к прежнему наставнику. 

Как она после вспоминала, вернулась не столько к любимому тренеру, сколько в более привычную среду. Во взаимоотношениях с Ярошевичем у будущей олимпийской чемпионки начали постепенно накапливаться противоречия. Нестеренко смущала постоянная череда травм, сопровождавшая ее, ее супруга и других учеников группы Виктора Григорьевича, что, по ее мнению, свидетельствовало о неправильной методике подготовки. 

К тому же тогда Нестеренко на чисто интуитивном уровне почувствовала, что в год Олимпиады ей обязательно нужно сделать упор на силовые тренировки со штангой. 

"У Виктора Григорьевича, я столько тягала штангу, но максимальная сила у меня не росла, оставалась на месте. Надо было что-то делать! Консультировалась и с метателями нашими, и муж много спрашивал, особенно у тяжелоатлетов. Все прочитанное, увиденное, услышанное, узнанное, продуманное вместе сложила и, зная свои слабые места, поняла, что мне надо. 

Я чувствую саму себя. И в год, предшествовавший Олимпиаде, мы сделали упор на штангу. Интуитивно. Осенью 2003-го, нацеливаясь на зимний чемпионат мира в Будапеште, подошла к Виктору Григорьевичу и сказала, что хочу делать такую-то работу. Хотя еще тем летом, перед чемпионатом мира в Париже, начала уже что-то свое добавлять в тренировки. Но я еще боялась полностью перейти на свою методику. Металась между программой Ярошевича и тем, что придумала сама".

Подобные метания и поиски в тренировочном процессе всегда были свойственны Юлиной натуре, принося ей как радости, так и разочарования. Но в тот раз ее интуиция, похоже, попала в точку. Ярошевич не то чтобы приветствовал инициативу ученицы (в одном из разговоров с ней он даже бросил упрек "зазвездилась"), но и не выступал против работы над увеличением максимальной силы. 

Олимпийский сезон начался весьма обнадеживающе. Нестеренко выигрывает чемпионат Беларуси под крышей с результатом 7,13, опередив на 60-метровке лидера белорусского спринта Наталью Сафронникову. И это были отнюдь не "домашние" прирученные секунды, поскольку точно такой же результат Нестеренко показала в финале мартовского чемпионата мира в Будапеште, что принесло ей бронзовую награду. Тогда брестчанка уступила только признанным фавориткам Гейл Диверс (7,08) и Ким Гевар (7,12). 

Специалисты уже тогда обратили внимание на взрывной старт белоруски и мощный набор скорости уже по ходу дистанции. 60-метровка была явно коротка для мощной атлетичной бегуньи, поэтому переход на сто метров должен был сделать шансы Нестеренко еще радужнее. 

Так и вышло. Июнь-июль 2004 года выдались для Нестеренко на загляденье. На международном турнире в Ираклионе брестчанка установила новый рекорд Беларуси, едва не выбежав из 11 секунд — 11,02! Далее последовал выигрыш этапа серии "Супер Гран-при" в Гейтсхеде (11,32 при сильном встречном ветре) и победа на этапе "Золотой лиги" в Риме — 11,13. После столь впечатляющей серии спортсменка вновь вернулась в Грецию, где показала 11,06. Тут уж ни у кого не оставалось сомнений — на Играх в Афинах белоруска будет претенденткой на попадание в финал стометровки. 

Но даже с такими исходными выступление "Белой молнии" на Олимпиаде-2004 смотрелось как нечто из ряда вон выходящее. Первый раунд сразу сразил наповал — 10,94! В двух метрах позади белоруски финишировала легендарная Мерлин Отти. Второй раунд квалификации: у брестчанки вновь идет размен 11 секунд — 10,99. В числе побежденных на сей раз числятся медалистка зимнего "мира" Ким Гевар и чемпионка США Латаша Коландер. 

После таких забегов крупный план Юлии Нестренко при взгляде на табло говорил о многом — неужели это мои секунды?! Тут уж волей-неволей стали проскакивать надежды на олимпийский пьедестал у всех социальных категорий: болельщиков, специалистов, функционеров. Наверняка об этом же стала думать и сама Юля. Не исключено, что именно посторонние мысли стали причиной ее "кикса" в полуфинале — на старте забега белоруска споткнулась и едва не потеряла равновесие. В желании компенсировать осечку Нестеренко развила к финишу такую скорость, что установила "вечный" рекорд страны — 10,92! 

Были, естественно, опасения, что из-за этого рывка она расплескала все свои физические и эмоциональные резервы и что на финал белоруски не хватит. Ничего подобного: пусть старт в ее исполнении можно было отнести к определению "подстраховалась", но бег по дистанции у Юли в тот вечер был идеальным. Она не паниковала, что бежит четвертой-пятой, структура ее движений не ломалась, амплитуда не падала, стопа мгновенно сходила с опоры, сведение-разведение бедер было как у Борзова. В створе ее преимущество фиксировалось визуально, без всякого фотофиниша — 10,93! Есть первая в суверенной истории Беларуси олимпийская чемпионка в спринтерском беге! 

В последний раз до таких высот из белокожих бегуний поднималась Людмила Кондратьева, которая в 1980 году в возрасте 22 лет выиграла московскую Олимпиаду. С другой стороны, мы все помним, что было с уровнем конкуренции на Играх-80, которые из-за ввода советских войск в Афганистан бойкотировали 65 государств. В Афинах же уровень конкуренции был запредельным, оттого победа "белой молнии" вдвойне ценна. 

О причинах того феноменального взлета за 14 лет было написано немало. Здесь сошлись природные задатки самой спортсменки, ее пытливый ум, поразительная работоспособность, стремление к знаниям в области методики подготовки спринтеров, и, конечно, люди, ставшие соавторами медали. 

К триумфу брестчанку привел личный тренер Виктор Ярошевич, который, несмотря на сложные взаимоотношения с подопечной, сумел донести этот сосуд до главного старта четырехлетия, не расплескав его содержимое. Много сделал для Юли ее супруг и следующий тренер после расставания с Ярошевичем Дмитрий Нестеренко, который был для супруги не просто наставником, но и психологом, и массажистом. Впрочем, главным по массажу в те времена был Юрий Анатольевич Палажиев, чьи знания и опыт в преломлении на золото Афин трудно переоценить. 

Нашел его для Юли гостренер по Брестской области Леонид Францевич Зубрицкий. Вот, кстати, еще один человек, который помог белоруске победить в Афинах. Сколько порогов кабинетов он обил, сколько писем писал, скольких людей убеждал. Он добился для молодой семьи Нестеренко выделения комнаты в общежитии, настоял на включении на сбор Палажиева, отстаивал личного тренера бегуньи, пробивая Ярошевичу финансирование из местного бюджета.

Что больше всего поразило в этом человеке? Прихожу к нему и жалуюсь на боль в ноге. Другой бы массажист помял больное место и все. А Юрий Анатольевич начал мять спину. Я тогда еще не понимала, насколько важна спина. Он продолжил на второй день, на третий, четвертый. Тогда я почувствовала, насколько мне стало легко. 

Или сидим вечером дома, а массажист звонит и говорит: "Юля, я вот думаю, в твоей ситуации, с твоим организмом, с твоей спиной какие нужны упражнения". Меня поразило, что человек обо мне думает, заботится. Это очень тронуло.

Естественно, препарируя историческую викторию брестчанки, нельзя не отметить вклад медицины в лице Аркадия Павловича Кириллова, ставшего для Юли подлинной находкой и вторым отцом, как она его аттестовала. Это была Юлина инициатива — начать совместную работу, а познакомились они еще в 1999 году на сборе в Адлере. 

Но это все спутники и соавторы победы, о которых уже много писалось, но почему так случилось, что в послужном списке Юлии Нестеренко за "Эверестом" спортивной карьеры не последовало никаких новых победных записей? "Золото Олимпийских игр в Афинах" — и за ним ничего сопоставимого на протяжении еще 13 лет карьеры! 

У кого-то ответ давно готов — "а нечего было от Ярошевича уходить и делать личным тренером мужа!" Но это было бы слишком просто и примитивно, в уходе "Белой молнии" в тень много пластов, причин и обстоятельств. Некоторые из них попадали в информационное поле, некоторые наверняка были скрыты от глаз общественности. 

Однозначного ответа на этот вопрос, возможно, не знает даже сама Юлия Нестеренко. Автор "лонгрида" также не знает ответ, но некоторые моменты все же выделил. 

Уход от тренера — это, конечно, переломный момент и знаковое событие, но к нему в тот момент все шло. Когда наставнику говорят "к сожалению, я вам не верю", сторонам нужно расставаться незамедлительно, ибо без доверия связка работать не может. Да, недавно они помирились, и камня на сердце больше нет, Виктор Григорьевич и Юлия Викторовна нормально общаются, но тогда их союз безоговорочно лопнул. 

Но до расставания с Ярошевичем на новоиспеченную олимпийскую чемпионку обрушилось небывалое доселе "победобесие", которое, впрочем, вполне простительно для страны, которая даже в самых радужных снах не могла себе представить соотечественницу в ранге олимпийской чемпионки в спринтерском беге на 100 метров. На родине все просто сошли с ума: помпезная и суматошная встреча героини в аэропорту поздним вечером, оркестр, пограничники, море цветов, велеречивые спичи, пишущая пресса, телевидение, болельщики. Вот бы дотронуться до кумира, неужели она настоящая, из плоти и крови, неужели девочка из Бреста и вправду могла уделать всех этих темнокожих "небожительниц" спринта! А она только беспомощно улыбалась и озиралась по сторонам, не зная на ком сфокусировать взгляд, что говорить и что делать.

А потом была ночная дорога в Брест, которая на въезде в город была в буквальном смысле заблокирована встречающими земляками. А потом были нескончаемые приемы, встречи, чествования. До сих пор удивляюсь, как на этом фоне во властных структурах не возникла идея удостоить главную сенсацию мирового спорта звания Героя Беларуси. Сдержались тогда, указом президента от 21 августа 2004 года Юлия Нестеренко была награждена лишь орденом Отечества III степени. 

В конце концов конфетно-букетная круговерть привела нашу героиню на больничную койку. Об этом глубоко личном обстоятельстве Юля рассказала в ноябре 2004 года Борису Тасману в эксклюзивном интервью для "Прессбола". 

По ее мнению, это был натуральный сглаз, вызвавший нервный припадок. 

"Есть люди, которые позавидовали и успокоились, а есть такие, кого прямо переворачивает, колбасит от того, что я выиграла Олимпийские игры. Мне стало легче только тогда, когда Дима зажег церковную свечку и прикрепил мне ладанку из Почаевского монастыря. Через две минуты у меня прекратился колотун. Но врачи испугались и отвезли меня в реанимацию… От этого одно спасение — ходить в церковь. Но это дела духовные. Потом последовали совсем уж прозаические".

Прозы действительно хватало. Нужно знать Нестеренко: вся эта внешняя мишура и движуха — все это совершенно мимо ее натуры. Чрезмерно мягкий, глубоко непубличный человек, метущийся и постоянно сомневающийся в себе, вдруг в один миг стал главным ньюсмейкером страны, главным объектом обожания и средоточием общественного интереса. А под прицелом жить ох как неуютно — даже если это просто прицел фото и телекамер. 

Доходило до того, что со временем у олимпийской чемпионки выработалась неадекватно тревожная реакция на телефонные звонки. По ее собственным словам, словно током прошибало — кому там еще что-то от меня нужно? От этого постоянного нервного напряжения внутренние страхи, психологические комплексы и переживания только множились. 

А ведь Юле хотелось совсем иного, не этой многолюдной изматывающей круговерти. Ей снова хотелось тренироваться, хотелось выйти на дорожку и доказать, что невероятный успех в Афинах — отнюдь не случайность. Причем она хотела это делать под белорусским флагом, поэтому даже не рассматривала всерьез постолимпийское предложение одного американского тренера переехать за океан. Эмоциональный подъем был такой неистовой силы, что, в конце концов, брестчанка сама себя загнала в состояние хронической усталости сумасшедшими нагрузками. Плюс постоянные травмы негативным образом влияли на психологическую устойчивость, а это для спринтера — гиблое дело. 

В 2005 году Юля на инерции той блестящей олимпийской формы еще удержалась в элите мирового спринта, пробившись в финал чемпионата мира в Хельсинки в беге на 100 метров. Впрочем, решающий забег принес ей последнее, 8-е место — 11,13. Настроение неудовлетворенности скрасила бронзовая награда, которую Нестеренко завоевала в составе белорусского эстафетного квартета 4х100 метров. Да, были у отечественного спринта и такие времена. 

Но затем результаты пошли по нисходящей. После эстафетной бронзы ЧЕ-2016 с пьедесталами олимпийская чемпионка стала разминаться. На Игры в Пекин белоруска отобралась, но на главном старте четырехлетия все пошло не так. Уже после предварительного забега Юля почувствовала себя неважно. Время было пограничным — 11,40, но его все же хватило для выхода во второй круг. В четвертьфинале Нестеренко выдала свое лучшее время сезона — 11,14, однако цену за это пришлось заплатить дорогую. В паховой области случился болезненный мышечный спазм, лишивший спортсменку сна в течение двух ночей. Первой мыслью было сняться с полуфинала, но потом решила пробежать на обезболивающих. Итоговых 11,26 для попадания в финал оказалось недостаточно. 

После Олимпиады в Пекине Нестеренко пережила сильную депрессию, ей ничего не хотелось делать, спортсменка чувствовала полнейшее эмоциональное опустошение. Восстановить душевные силы не помогла даже турпутевка в Египет. После возвращения с моря Юля даже смотреть не могла ни на штангу, ни на дорожку. Брестчанка под разными благовидными предлогами фактически отлынивала от тренировочного процесса. Но при этом попыток отобраться на свои третьи Олимпийские игры она не оставляла. 

Хотя фон для этого был совсем неблагоприятный. Что должна чувствовать олимпийская чемпионка с личным рекордом 10,92, когда она за год до ОИ-2012 на чемпионате Беларуси показывает всего-то 11,58! Наверное, недоумение, досаду или даже страх. Который подвигает ее на поиск новых методик, авантюрных решений, увеличение тренировочных объемов. Дошло до того, что в какой-то момент ей было просто трудно встать с дивана. Каждая клеточка тела орала от боли, перегруженный организм отказывался нормально функционировать. Иммунитет, сердечно-сосудистая деятельность, мышечные реакции — все пошло вразнос и полетело в тартарары. 

Когда у человека пульс в покое в районе 120 ударов в минуту, когда "колотун" сердца отдается у него в ушах, когда настроение меняется каждые полчаса, и эти эмоциональные горки, прежде всего, ощущает на себе муж и тренер — тут уж не до Лондона. В конце концов, на Олимпиаду-2012 Юля не попала с официальной причиной — травма стопы. 

Конечно, нам с высока нынешнего 2018 года кажется, что с этим всем брестчанке нужно было завязывать гораздо раньше, не мучить себя и окружающих, интегрироваться в "гражданскую" жизнь и получать от нее удовольствие. Но мысли о нереализованном потенциале, видимо, не отпускали олимпийскую чемпионку, да и страх перемены деятельности наверняка присутствовал. Она сама признавалась, что не видела себя в какой-то другой сфере и не видела спроса на себя вне дорожки.

Прошло еще долгих пять лет, пока осознание факта завершения карьеры не перешло, так сказать, в юридическую плоскость. В мае 2017 года Юлия Нестеренко объявила, что окончательно ушла из большого спорта. Настроение было уже совсем иным — расставание с дорожкой прошло спокойно и гармонично, без ломки и внутренних терзаний. 

Она ушла в историю мировой легкой атлетики непонятым талантом, оставив после себя сплошные знаки вопросов. Вот только не говорите мне, что вы знаете один исчерпывающий ответ на них. Версия о передовом на тот момент допинг-курсе уже не прокатит. Ее пробы с Олимпийских игр проверялись трижды — в самих Афинах в 2004 году, а затем в ходе двух перепроверок 2008 и 2012 годов с применением более современных методов обнаружения запрещенных препаратов. Результаты везде отрицательные. И больше перепроверок ее золота не будет.

14 лет прошло, но загадка этой большой спортивной судьбы нынешнего главного тренера команды органов пограничной службы Республики Беларусь, майора Юлии Нестеренко в полной мере до сих пор не разгадана.