Пальчис рассказал про приключения со спецслужбами и жизнь в тюрьме. Часть 1

Источник материала:

Политический блогер Эдуард Пальчис в подробностях поделился в своем «Твиттере» рассказом, как его преследовали белорусские и российские спецслужбы и как ему сиделось в пяти разных тюрьмах двух стран.

«Давно пора это было сделать, хоть не очень и хотелось, — пишет Пальчис. — Но молодым нужны полезные знания. 1 лайк — 1 факт об уголовном пресследовании от человека, который однажды поссорился с КГБ, СК и ФСБ на почве политических взглядов».

Спрос превысил предложение в четыре раза: твит получил более семи сотен лайков, а фактов блогер насобирал 154. Публикуем историю без купюр, но с небольшими корректорскими правками.


Задержание КГБ. Изъяли технику, искали оружие, но магнитик «Правого сектора» на холодильнике не тронули

«О своём уголовном деле я узнал во время приёма на работу в одну довольно известную компанию. Пока дожидался владельца, решил сходить в туалет. На лестнице услышал свою фамилию, и тут же на меня набросилось то-ли 4, то ли 6 оперативников КГБ. Не успел рассмотреть даже.

Надев наручники, быстро спустили с лестницы и погрузили в “Ладу”. Одновременно с этим начались обыски в минской квартире и у родителей. Изьяли всю возможную технику, а заодно искали “ножи, биты, балаклавы”. Правда сувенирный магнитик “Правого Сектора” с холодильника не тронули.

КГБ начало пытаться “дружиться” со мной через 10 минут после задержания, в авто, которое везло меня в Следственный комитет. Было довольно любопытно посмотреть на всех их стандартные уловки, про которые до этого лишь читал (в универе писал курсовые по спецслужбам).

Если вас когда-нибудь задержат за уголовное дело (а не за административку, где до 15 суток), помните, что силовики маскимально пользуются вашим незнанием уголовного права. Будут запугивать, угрожать родственникам, играть в хорошего/плохого копа, лишь бы получить нужные показания.

Когда привезли в Следственный Комитет, следователь показался сперва довольно нормальным. Сперва. Следователь Колычев Андрей Юрьевич считал себя крайне умным игроком и психологом. В итоге жаловался моей семье, что я его на допросах вечно троллю и издеваюсь.

Если кто ещё не знает — пресследовали меня с 2015-го по 2016-й годы за 1863x.com, обвиняя в “экстремизме” и “порнографии”. Кстати, иногда охрана Жодинской тюрьмы не могла нормально прочитать документы, поэтому называла меня "экстремалом".

Так вот, задержание и первый допрос в СК был 5 мая 2015-го. Тогда же у меня изьяли все шнурки, а затем отправили в камеру на Окрестина. Там есть ЦИП (для административных) и камеры для тех, кого задерживают на первое время по уголовным делам. Ребята из TUT.BY уже в курсе.

На Окрестина я пробыл двое суток, откуда меня один раз свозили на допрос. Обвинения в “экстремизме” были смешные, поэтому давал показания по своим текстам, пытаясь просветить Колычева Андрея Юрьевича. Только потом заметил, что на карте Крым у него фломастером обозначен как российский.


Месяц в “Новинках”. Пижама, как на Коновалове и Ковалеве

После двух дней на Окрестина Колычев Андрей Юрьевич отправил меня на медицинскую экспертизу в “Новинки”. На 29 дней. Когда меня туда привезли, раздели и выдали пижаму, трохи передернуло. Такую же видел на Коновалове и Ковалёве из видео их психиатрического освидетельствования.

В психушку на экспертизу отправляют крайне многих и за совершенно разные дела. Драки, поджоги, хулиганство и т.д. Получается такой микс, где могут находится реальные сумасшедшие и нормальные люди с академическим образованием.

Всего в “Новинках” есть три отделения, где проходят экспертизу по уголовным делам (если не изменяет память): 24-е, 25-е и 30-е, где были Коновалов и Ковалёв. Там та же тюрьма, только вместо камер больничные палаты. Я был в 24-м, где находился лишь милицейский пост и медсестры.

В Новинках, познакомился с танкистом из Печей, которого чуть не задушили, а заодно и избили. Он был невысокого роста, его поднял за горло сержант и долго держал. Пока контрразведка “разбиралась” с делом, танкиста 2 месяца прятали в психушке. В итоге попросту отпустили домой.

Также впечатлил один парень, который слышал голоса в голове, в результате чего отгрыз себе большие пальцы рук. Но самое удивительное, что у него сохранилось чувства юмора, и он мог шутить над этим или грозить кому-то откусить нос.

Ах-да, у меня же был адвокат, который ну никак толком не помогал, а больше дизморалил. Всего я столкнулся с шестью адвокатами, один из даже откровенно вредил делу. И только моя любимая Бахтина Анна Викторовна билась как лев и защищала своего каждого клиента до конца.

Анну Викторовну в прошлом году лишили адвокатской лицензии после дела “Белого Легиона”, которое она успешно развалила.

После 29 дней обследования в психушке меня признали полностью здоровым и вменяемым, после чего отпустили под подписку о невыезде. Колычев Андрей Юрьевич пытался угрожать, что посадит, если “дело окажется на тутбаях, хартиях, партизанах”.


Дело о “распространении порнографии” и побег в Украину

На самом деле был сложный выбор:
- рассказать про пресследование через прессуху, ждать внутри РБ, чем это закончится;
- рассказать про пресследование и уехать политбеженцем в ЕС;
- попытаться и дальше сохранить анонимность, продолжать свое дело и посмотреть, чем это закончится.

Я был молод и максималистичен, поэтому вместо 1-го варианта выбрал 3-й. В итоге свой месяц пропажи объяснил читателям тем, что прятался от силовиков, почуяв слежку. Тем временем ходил на допросы и пытался понять, серьёзно ли они хотят посадить за статьи против Путина.

Забыл сказать, что изначально с осени 2014 и по весну 2016 проект 1863x был анонимен. Может местами это было неуместно или глупо, зато очень весело. Каких только версий, инсайдов и слухов от самых разных людей не услышал.

Все лето пытался компенсировать последствия обыска, нашёл технику, продолжил вести блог. Видимо, СК и КГБ это не понравилось, поэтому в конце июля 2015 года они решили завести на меня второе уголовное дело — о “распространении порнографии”. Тут и понял, что точно посадят.

Дело о порно было ещё нелепее, чем об “экстремизме”. Я написал ехидную статью против кремлёвских пабликов, которые делали чернушные антибелорусские “мемы”. В статье разместил пример “мемов”. 2 картинки признали “порнографическими” и признали меня распространителем порно.

При этом того, кто лайкал или репостил эти мемы — не тронули. Как и основателя сообщества, который был из Беларуси, посещал оппозиционные акции и которого крайне легко было вычислить. Посты с призывами уничтожать белорусов СК тоже не заинтересовали.

В итоге, вернувшись домой с очередным листком, который говорил возбуждении второго уголовного дела, решил в тот же день уехать на какое-то время в Украину. Чтобы продолжать свою деятельность и попытаться оттуда пробить возможность возвращения в нужный момент (как Михалевич).

Выезд планировал весь август и сентябрь 2015-го. Торопился, так как в тот момент начали говорить об объединении базы “невыездных”. За сутки успел по маршруту Минск-Смоленск-Брянск попасть на поезд, идущий до Киева. Границу РФ и Украину 1 октября 2015-го пересек без проблем.

В Украине я жил сначала у друзей, а потом самостоятельно около 4 месяцев. Затем определенные люди (условные "белорусы Москвы") пообещали сделать мне безпроблемный проезд обратно тем же маршрутом. Таким образом хотел тайно посетить Беларусь и разведать обстановку.

Но в итоге в ночь с 22 на 23 января 2016-го сотрудники приграничной службы ФСБ всё-таки ссадили меня с поезда, несмотря на обещания “белорусов из Москвы”. Так начался один из самых сложных периодов моих приключений — 4 месяца сидения в камере карантина брянского СИЗО.


Четыре месяца в Брянском СИЗО. Без почты и с гопником-соседом

Была ли это спецоперация ФСБ или просто “белорусы из Москвы” лоханулись с “безопасным проездом через границу” — толком не могу понять до сих пор. Если спецоперация, то крайне детальная и тщательная, во что сначала мне не хотелось верить.

ФСБшинки то “хотели мне помочь”, то через минуту угрожали всеми возможными пытками, избиениями и так далее. Методика, как и у белорусских коллег, только более быдловатая и наглая. При чём заметил, что самые активные и выежистые опера — мелкого роста.

Прямо на приграничном вокзале стал затирать ФСБшникам какую-то несусветную чушь, а они меня — пытаться раскрутить на новую уголовку и признания. И пока сидел один на один с мелким выежистым ФСБшником, в голове пронеслась мысль, а не шандарахнуть ли его чем-нить и сбежать.

Но к моему несчастью, этому плану помешали две вещи:
- накануне поездки я крайне мощно траванулся шаурмой возле метро Житомирская города Киева. В итоге температура поднялась до 39 градусов;
- была ночь, и я толком не знал куда бежать, плюс граница вокруг.

С приграничного воказала г. Суземки повезли в управление полиции Брянска. Там уже менты стали оформлять задержание, находящегося в “межгосударственном розыске”. Оттуда тоже была мысль сбежать, так как стороживший меня мент периодически засыпал. Но дверь была на замке.

ФСБшные опера ещё два раза приезжали, пытаясь выбить из меня хоть какие-то признания. Я же им продолжал рассказывать совершенно иное. В итоге меня повезли и заселили в СИЗО №1 Брянска. Вот так выглядит он внутри:



Сама тюрьма очень старая, времен Екатерины II. Памятник архитектуры. Меня закинули на 4 дня в камеру “карантина”. Там так назывались камеры, в которых держат новичков неделю, чтобы те могли освоиться. А затем переводят наверх в большие камеры.

Через 4 (или 6, уже не помню) дней открылись двери и назвали мою фамилию. Я обрадовался, думая, что меня быстренько экстрадируют в Беларусь. Но в итоге перевели в другую камеру карантина, в которой я находился 4 месяца.

Тут несколько раз (читатели блога — прим. UDF.BY) спросили про методику. Она заключается только в одном — расчёте на ваше паническое и крайне стрессовое состояние. Поэтому и задерживают часто брутально, чтобы ошарашить и полностью сломать вашу психику. В такие моменты человек воспринимают всё куда глубже. “Мы хотим тебе помочь, и мы твои друзья”, — думают, что ваша психика купится, и вы станете делать то, что надо следователям. “Посадим на максимальный срок и больше не увидишь солнца”, — берут на испуг. При этом от “предложения помощи” до “угроз паяльником” может пройти минута.

При этом спецслужбы могут заранее следить за вами, потребовать характеристику из школы, мест работы, заглянуть в ваши карты поликлиники. Читать VK (без проблем), слушать телефоны (обязательно), вести наружную слежку (за мной велась несколько месяцев).

И в итоге, сразу после задержания, могут пугать вас какими-то фактами из личной жизни, переписок, разговоров — "мол мы всё о тебе знаем". Не ведитесь. Зачастую у них кусочки мозаики, которую они хотят досоставить благодаря вашим показаниям и откровениям.

В новой камере брянского СИЗО моим соседом оказался образцовый гопник, который был судим уже в 3-й раз. Додумался выдирать магнитолы в своём же дворе. На протяжении 4 месяцев он провоцировал на драки, конфликты и т.п. И не могу понять до сих пор — по заданию или добровольно. Чтобы вы понимали, в каждой камере карантина стояли камеры. Нанеси кому первым удар или какие-то травмы, новая уголовка могла быть тут как тут. Также эти камеры следили за тем, спите ли вы. Если ловили на сне — выписывали предупреждение. 3 предупреждения — и привет карцер.

Режим в Брянском СИЗО был такой (если не изменяет память):
— 06.00: подъём
— 06.30: завтрак
— 12.00-13.00: обед
— 17.00: ужин

Раз в неделю душ, оттоварка (внутренний магазин), библиотека. Прогулка каждый день (как повезет, бывает и целый час).

Отбой в 22.00. При этом новички часто не могли спать, и просто долго валялись в кровати. Кровати были дико неудобные, из полосок железа с острыми краями, о которые не раз царапал руки. Худые матрасы постоянно провалиливались между полосками, в итоге спать было тяжко.

Многие от стресса часто не могут перестать "загоняться". Таких людей надо расслаблять разговорами, играми в домино и т.д. Был свидетелем, как один попытался вскрыть себе вены ночью, когда все заснули. Хорошо, что один парень не спал, разбудил камеру, и его остановили.

Это посвящается тем умникам, которые стебали Северинца на его жалобы, что он сидел с с ВИЧ-инфицированными. Посмотрел бы я на вас, как вы бы хватали чувака с самодельными лезвиями, у которого руки в крови. А потом убирали его кровь, когда того увезли в больницу.

Учитывая, что в карантине я был постоянно, а состав камеры всегда менялся, большинство моих соседей в Брянске было нервными "первоходами", которых постоянно приходилось успокаивать, отвечать на 1000 вопросов, следить и вводить в тюремную тему. На второй месяц это стало тяжко.

Кстати, вот мое первое публичное фото, которое лишило меня анонимности.



Сделано при заселении в брянское СИЗО (на нём я пытался закрыть глаза и отвернуться). Учитывая, что позже оно появилось на “Спутнике и Погроме”, это прямое подтверждение их сотрудничества с ФСБ. Ещё в 2015-м году я организовал кампанию по блокировке "Спутника и Погрома", продолжил её в 2016-м из жодинской тюрьмы, и вуаля — в 2017-м эту черносотенную помойку Ананич всё-таки заблокировала. Понадобилось всего 1,5 года.

Кстати, в брянских СИЗО разрешали телевизоры, чайники, мини-холодильники, а за деньги даже и DVD-плеер особым камерам. У нас было ТВ.

4 месяца российского ТВ — это нечто. Нет, действительно, Оруэлл как будто пособие написал. На моих глазах Турция из злейшего врага обратно превращалась в союзника, на РЕН-ТВ доллар стремился к краху, на НТВ все лохи кроме РФ, и даже 3-й сезон Физрука вертелся вокруг Пыни.

В Брянске ко мне сперва приходили ФСБшные тетеньки-психологи из Москвы, которые уверяли, что работают здесь в Брянске. А затем 3 дня по 8 часов проходил полиграф, где меня допытывали, чьих спецслужб я агент, и есть ли у меня доступ к 1863x.com.

Это было нечто.

Формально полиграф ни на что не влияет, и его показания не имеют юридической силы. Так как на результаты влияет даже температура ваших пальцев, волнение, давление, состояние вашего здоровья и т.д.

Методика опроса следующая. Вам пакетами задаются нейтральные вопросы, среди которых есть вопрос-закладка. Типичный диалог:
— Вас зовут Эдуард?
— Да
— Вы сидите на стуле
— Да
— На вас кофта?
— Да
— Сейчас понедельник?
— Да
— Вы сотрудничали с американскими спецслужбами?

На вашей груди, пальцах, голове датчики. Крайне мало людей могут врать на внезапные острые вопросы без сглатывания, поддёргивания конечностями, задержки дыхания. Именно их и регистрирует полиграф. Сам вывод о том, врёте ли вы, делает полиграфолог, анализируя данные.

Вообщем полиграф довольно утомительная, нудная штука, от которой бывает клонит в сон. Но ФСБшникам было интересно проверять мои фантазии на факт реальности. В итоге главный оперативник СИЗО спрашивал, когда я прекращу занимать его кабинет, ибо "работать уже сложновато".

Однажды вызвали к начальнику брянского СИЗО. Вхожу в кабинет (ещё оделся глупо) — а там куча людей, камеры, вот это всё. "Публичный деанон на видео", — подумал я. А тут дяденька такой: "Мы представители правозащитников, тут Андрей Ким интересуется, всё ли с вами в порядке".

Тюрьмы подразделяются в РФ на "чёрные и "красные". Если по простому — "черные" намного свободнее, где заключенные могут чувствовать себя куда более комфортно, но и роль "понятий" и "блатного мира" больше. "Красные" — там где правит тюремная администрация. Брянщина — красная.

Чтобы вы понимали ситуацию в Беларуси. Условия "красной тюрьмы Брянска" в Беларуси бы воспринимались как "чернота-чернушная".



Но если к тебе в РФ включается особое отношение, нет связей и денег, то сидеть также непросто. Меня вот держали всё время в карантине с тупорылым гопником, обрубили почтовую связь (принесли только первых 4 письма). В итоге было ощущение, что ты находишься на другой планете.

Особо стоить отметить брянский бигус. Это такая капуста, с ошмётками курицы. Даже иногда голодая, я не мог толком его впихнуть в себя. Родители умудрялись делать передачи за тысячи километров, но они быстро проедались, так как в моей камере было много голодных новичков.


Экстрадиция. Родной кисель

Ничего не добившись от меня, Генеральная Прокуратура РФ санкционировала мою экстрадицию в Беларусь. Вывели в общий сборный пункт, где был один "разбойник из Гомеля", который скрывался от розыска. Вместе с ним нам предстояло этапироваться обратно на Родину. Радовался сильно.

Экстрадиция — это целое приключение. Сначала нас посадили двоих в автобус, и я подумал, что уже через пару часов будет в Гомеле. Но не всё так просто — повезли на вокзал, где загрузили в "столыпин". Это типичный вагон, только плацкартные отсеки переоборудованы в камеры.

Из Брянска отправились в Вязьму, где подсадили новеньких, а затем уже "столыпин" пошёл на Смоленск. Правила перевозок такие — не курить, в туалет только под надзором (1-2 раза за сутки), кипяток даётся 3 раза из чайника (всем может не хватить). Путь занял чуть больше суток.

Если из-за допроса в СИЗО пропустил обед или идёшь на этап, в РФ тебе выдаётся сухпай в коробке. Там есть каши, галеты и т.д. Каково было моё удивление, когда, читая состав на упаковке тюремного киселя, увидел адрес производства: "Лидкон, Республика Беларусь, город Лида".


Смоленское СИЗО. Уважить белоруса

Смоленское СИЗО встретило хорошо. Не буду описывать всех подробностей в целях "не навредить", но там был просто отлично. Узнав мою статью и условия, как я сидел, ряд местных стали думать, как определить в их камеры, ибо "белорус проездом на 3 дня, надо уважить".

Каково было удивление местных ребят, когда охрана, игнорируя все просьбы, повела меня на "спецблок". Там сидели самые "опасные" преступники, склонные к побегу, "положенцы" и "авторитеты". Смоленской охране "кто-то" в сопроводительной прописал, что я — "торговец оружием".

В итоге 3 дня я вначале сидел один в "двойнике" (помещение на двух человек и под надзором двух камер). Ни ТВ, ни радио, ни толком даже книг. Зато я смог завесить ночной фонарь майкой и наконец-то впервые за долгое время поспать при полной темноте.

Если что, в тюрьме запрещено содержать человека в одиночестве (кроме карцера) и всегда должен гореть свет. Ночью в камерах зажигается отдельная лампа. Что крайне мешает первое время спать, многие просто заматывают глаза полотенцем, чтобы не видеть этого вечного света.

Три дня в полной тишине даются трудновато, но зато я дрых, дрых, дрых. На меня для виду ругались по внутренней связи (был динамик), но кто может запретить "торговцу оружием" отдыхать? Также одного водили в душ, где можно было находится более часа. В других тюрьмах 10-15 минут.

Своей еды у меня с собой не было, даже чая, была лишь жвачка, купленная на оттоварке в Брянске. И тут, от скуки и одиночества, я решил сделать себе "сладкий напиток". Заварил кипятку, бросил туда орбит, потом стал активно размешивать. Вкус получился крайне специфический.

И вот, после трех дней одиночества, ко мне закинули второго человека в иерархии смоленского централа, а также его "помощника". Мои голодно-скучные времена закончилось. Появилось ТВ, широкий выбор книг, меня закармливали до отвала, а также было ну очень-очень тесно.

Этот "авторитет" оказался крайне умным собеседником. Не буду подробно рассказывать про его персону (возможно еще сидит, мало ли, наврежу как-то). Но такого умного, а заодно ярого противника путинской РФ я ещё не встречал. Он, кстати, в теории не против был возврата Смоленска.

Авторитет выговаривался: про Сингапур, реформы Ли Куан Ю, о том как Путин профукал все полимеры.

Через 2 дня меня позвали на этап. Хотелось чем-то отблагодарить, в итоге оставил новенький кипятильник. Те пару дней в Смоленске до сих пор греют душу.


Витебское СИЗО №2. Шесть дней, которые показались вечностью

Всех, кого этапировали в Беларусь, собрали на сборном пункте и усадили в авто. Экстрадиция между РБ и РФ проходит где-то на границе. Подъезжают авто к условной точке и быстро переводят людей из одной машины в другую. Так РФ получает своих бандитов, а РБ — своих.

Почти все экстрадиции в РФ и из РФ идёт через витебское СИЗО №2. Учитывая, что это самая строгая тюрьма РБ, мои попутчики странно косились на радостное лицо, которое высматривало родные пейзажи. Действительно, настолько люблю Беларусь, что искренне лыбился на весь автозак.

Строгость витебского централа чувствуется с первых секунд. Ставят к стенке лицом, жесткие команды голосом. Там нельзя ни лежать, ни полусидеть. Только ровно сидеть на кровати. Уборка 2 раза в день. Выговоры и предупреждения за любую мелочь.

Но при этом стараются выполнять свои же нормы. Пример: при приёме и осмотре на руке заметили синяк. Внимательно его осмотрели, описали. Затем отвели в "стакан" (узкое помещение на 2 квадратных метра). Вдруг открывается кормушка:
— Пальчис, дай сюда руку.
— Зачем?
— Дай руку, я сказал!

Даю руку. А мне охрана заботливо синяк мажет зеленкой. Этакий милый концлагерь.

Также на витебской тюрьме была очень вкусная еда, где давали даже самодельный рыбный "соус". Правда, время на еду — лишь 5 минут.

Оперативный отдел витебчан решил было мне устроить психологическую атаку. Человек 7 на всякий манер пытались доказать, что я не прав. В итоге дошло до того:

— Какая нам разница, Путин или Лукашенко. Если Путин придёт, мы тут переждём, кто кого, и дальше работать будем.

Когда я ответил: "По прибытию в Минск, если увижу оперов КГБ, передам вашу стратегию", — они резко прекратили набросы. Попытались отшутиться, но по лицам было видно, что азарт как-то резко поубавился.

В Витебском СИЗО я пробыл всего 6 дней, и они мне показались вечностью. А некоторые там по 1,5 года сидят. Тем не менее, пришли документы, и мне надо было собираться на этап. Путь лежал на Минск, прямиком на Володарку…»

Продолжение читайте завтра