«По договоренностям с Россией все очень непонятно». В Островце обсудили, как захоранивать ядерные отходы
14.01.2019 21:50
—
Разное
|
В Островце, рядом с которым строится Белорусская атомная станция, обсуждают, что делать с отработавшим ядерным топливом. Уже ясно, что Заместитель главного инженера БелАЭС Александр Парфенов Первое топливо для БелАЭС — На следующий день после этого или даже в ту секунду, как кассета попала в активную зону, мы имеем дело с отработавшим ядерным топливом, — объяснил заместитель главного инженера БелАЭС Александр Парфенов. — Кассеты будут работать по четыре года в активной зоне, потом их будут помещать в бассейны выдержки при БелАЭС. То есть через четыре года мы планируем получить первое отработавшее топливо. В бассейнах выдержки отработавшее топливо нужно хранить, потому что оно обладает остаточным тепловыделением — проще говоря, оно еще слишком «горячее». — Его нужно хранить там до приемлемых энерговыделений — это примерно 10 лет. Контейнеры (для перевозки. — Прим. TUT.BY) допускают загрузку кассет с энерговыделением порядка 2,2 киловатта. То есть кассета соизмерима с выделением обогревателя, когда ее отгружают куда-либо, — отметил Александр Парфенов. Уже отмечалось, что стратегия рассматривает три основных варианта обращения с отработавшим ядерным топливом, все они сводятся к тому, что в конечном итоге отходы будут захораниваться в Беларуси. Вариант 1. Направление облученной тепловыделяющей сборки (ОТВС) Белорусской АЭС на переработку в Россию с учетом длительного хранения отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) в России, с последующим возвратом высокоактивных отходов (ВАО) и их захоронением в Беларуси. Вариант 2. Направление ОТВС БелАЭС на переработку в Россию, с учетом длительного «сухого» хранения ОЯТ на территории Беларуси и с последующим возвратом и захоронением ВАО в Беларуси. Вариант 3. Длительное хранение ОТВС, в том числе с их последующим захоронением в Беларуси (без отправки в Россию). Спикер отметил, что среди основных документов, на которые опирались разработчики стратегии по обращению с отходами, — два межправительственных соглашения с Россией: за 2009 и в 2011 году. Причем в 2011 году в соглашении «О сотрудничестве в строительстве на территории РБ атомной станции» страны договорились, что отходы с БелАЭС подлежат возврату в Россию для переработки, условия должно определить отдельное соглашение. Докладчик от БелАЭС отметил, что в качестве приоритетного рассматривается вариант № 1. Второй вариант очень близок к нему по своей сути, он отличается в основном длительностью хранения отходов в Беларуси до отправки его на переработку в Россию. Третий вариант (без отправки в Россию на переработку, вопреки межправительственным соглашениям) предложили обсудить потому, что альтернативных вариантов требует закон. Александр Парфенов добавил, что третий вариант, без отправки на переработку, наименее экологичный из всех трех.
— В Российской Федерации планируется выделение при переработке цезиево-стронциевой фракции, — объясняет Александр Парфенов. Переработка позволяет снизить активность ядерных отходов. Помимо России, ядерные отходы в мире умеют перерабатывать еще в трех странах: в Великобритании, Японии и Франции, уточнили на обсуждении. На обсуждении рассказали о нескольких способах захоронения отработанных ядерных отходов в других странах. Например, в Финляндии как раз сейчас разрабатывают глубинное геологическое захоронение. Серьезное сооружение с подземными коммуникациями на глубине порядка 500 метров в скальных породах, с сетью тоннелей, шахтами, отработанное топливо будут хоронить в бетоните внутри горных пород в чугунно-медных капсулах. Был пример и с Запорожской АЭС в Украине: «сухое» контейнерное хранение на открытой площадке. Такое же «сухое» хранение в контейнерах воплощено на Игналинской атомной станции в Литве. Там все 120 контейнеров уже заполнены. — И это рядом с границей страны мы имеем вот такое хранилище, — отметил Александр Парфенов. «Сухое» контейнерное хранение используется и в Чехии, но там контейнеры с ядерными отходами помещены в ангар. По мнению представителя БелАЭС, переработка ядерных отходов в Российской Федерации позволит «не городить» в Беларуси то, что делают в Финляндии. А в Беларуси отходы после переработки можно будет захоронить «в приповерхностных сооружениях». «По договоренностям с Россией все очень непонятно»Вчера общественные активисты создали Экологи признаются, что наилучшим вариантом, с их точки зрения, был бы «нулевой вариант» — то есть отказ от строительства атомной станции. Но если уж исходить из того, что БелАЭС точно надо запускать в работу, возникает много важных моментов. — Где гарантия, что Россия согласится принять отходы на переработку? — задаются вопросом экологи. Представитель Белорусской партии «Зеленые» Анастасия Дорофеева отметила, что вариант с переработкой топлива вообще нельзя назвать надежным, он используется всего в нескольких странах. — Переработка топлива является экономически наиболее нецелесообразной для стран, где нет военной промышленности. Она является экономически более затратной и экологически более рискованной, поскольку связана с дополнительной транспортировкой, дополнительным хранением, дополнительными мерами безопасности, рисками. Поэтому для Беларуси, которая не является ядерной державой и не собирается тут ядерное оружие иметь, возникает вопрос — почему этот сценарий выбирается как наиболее приоритетный? — отметила Анастасия Дорофеева. — И вопрос про захоронения сложный. Сегодня многие страны избегают переработки, выбирая так называемый отложенный сценарий — в надежде на то, что в будущем будут найдены более безопасные решения, — это хранение на своей территории без захоронения. Мы считаем: если уже не «нулевой» сценарий, то такой вариант следовало бы включить для более детального рассмотрения и уделить ему больше внимания, поскольку он является более безопасным с разных точек зрения. Представитель Белорусской партии «Зеленые» добавила, что в докладе, который презентован на общественном обсуждении, не уделяется внимание тому, что будет происходить в Беларуси с отходами, которые придут сюда после переработки в России. — Говорить, что после переработки топливо не будет требовать долгосрочного хранения — но сегодня эти технологии находятся в тестовом режиме. Это подтверждают представитель Росатома. Мы столкнемся с необходимостью принять после переработки высокотоксичное отходы и не будем понимать, как с ним обращаться. Представители общественного объединения «Экодом» согласны с тем, что строить стратегию обращения с ядерными отходами только на том, согласится Россия забрать их на переработку или нет, недопустимо. — То, что по договоренностям с Россией все очень непонятно, зафиксировано даже в тексте доклада. И тогда действительно непонятно, почему третий вариант у нас не становится главным, — отметила член общественного совета «Экодом» Ирина Сухий. — Тем более, если мы посмотрим на практику, которая сейчас происходит с российскими атомными станциями: с переработкой отработанного ядерного топлива есть проблемы. И, например, с Игналинской АЭС никогда не было увезено отработанное ядерное топливо, и сейчас там Литва сама с этим разбирается. К сожалению, вопрос работы с ядерным топливом такой, когда тебе нужно смотреть в перспективу в тысячу лет. Насколько мы можем прогнозировать такие вещи? (…) Если мы посмотрим, что было 100 лет назад? Существовала не Российская Федерация, а Российская империя, а потом Советский Союз. Что будет через 65 лет? Какие страны будут существовать? Будет ли существовать Росатом? Экологи сошлись на том, что принимать стратегию нельзя и до тех пор, пока экономические расчеты вариантов обращения с ядерными отходами не предоставляют общественности и, больше того, объясняют коммерческой тайной. — Здесь нам сказали, что экономические расчеты — это коммерческая тайна, и они где-то есть, но нам не показывают. Я хотела бы напомнить, что по нашему законодательству требуется провести поиск соответствующих оптимальных и стратегических решений и оценку эффективности использования финансовых средств — с учетом прямых и отдаленных воздействий на компоненты окружающей среды. Однако мы не можем найти оценки эффективности и вообще никаких экономических расчетов. Это нарушение нашего законодательства, — заявила Ирина Сухий. Представитель «Экодома» привела примеры из Швеции, Бельгии и Швейцарии — там создание инфраструктуры для долговременного обращения с отработавшим ядерным топливом оценивается в сумму от 6 до 9 миллиардов евро. — Если оценочно перевести на объемы БелАЭС — возможно, потребуется два миллиарда евро для создания инфраструктуры. Но это наши оценочные суждения, исходя из мировой практики, потому что мы не видим никаких цифр, — добавила Ирина Сухий. Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
В Островце, рядом с которым строится Белорусская атомная станция, обсуждают, что делать с отработавшим ядерным топливом. Уже ясно, что захоранивать ядерные отходы... |
|