“Союзное движение” получается односторонним. Лукашенко не откажется от национальной валюты

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров раскрыл смысл «углубленной интеграции» в рамках союзного государства.

На сегодняшней пресс-конференции в Москве министр подчеркнул, что «ни общей конституции, ни общего парламента, ни общего суда пока создать не представляется возможным. Но мы на этом и не настаиваем».

Тогда чего добивается Москва посредством углубленной интеграции?

«Мы с нашими белорусскими коллегами говорили в ходе последних контактов наших президентов (в декабре прошлого года состоялись три таких встречи) о тех положениях союзного Договора, которые, в отличие от общих конституции, парламента и суда, касаются предельно конкретных практических вопросов в сфере экономики и торговли. Имеются в виду предусмотренные в этом Договоре действия по формированию единой денежной единицы, кредитной и налоговой политики. Все это напрямую связано с экономическими и финансовыми отношениями в рамках Союзного государства», - цитирует Лаврова сайт МИД РФ.

- Речь об этом велась и раньше. Все это напоминает мне разговор слепого с глухим. С одной стороны, россияне действительно правы: про конституционный акт, единый парламент можно долго говорить, но в договоре прописаны конкретные вещи. Лукашенко согласен: конкретные предложения, но ими надо заканчивать интеграцию, а не начинать. Какая может быть единая денежная единица, единый эмиссионный центр, если субъекты хозяйствования не имеют равных прав? Сначала субъекты хозяйствования должны получить равные права, равные условия, сертификация и техрегламенты должны быть унифицированы. Вот тогда мы можем договориться о конкретных вещах.

И Лукашенко приводит вполне обоснованный пример Европейского Союза – от создания ЕС в 1957 году до введения евро прошло, извините меня, 40 с лишним лет. Причем эти годы не просто прошли, а постоянно наполнялись конкретным содержанием. И только тогда интеграция стран ЕС завершилась созданием единой валюты. 

Причем единого эмиссионного центра в Евросоюзе нет, каждая страна вправе эмитировать валюту (есть определенные рамочные условия, например, дефицит бюджета), которые не позволяют сильно разгоняться, но по большому счету каждая страна свободна. 

Понятно, что в соответствии с союзным договором, речь идет о едином эмиссионном центре. Очевидно, что он будет находиться не в Минске, и управлять им будет не Минск. Опять мы возвращаемся к политической интеграции. Допустим, Лукашенко согласился и создали единый эмиссионный центр – а кто им будет управлять? Эта структура совершенно не проработана. Россияне по факту понимают, что единым эмиссионным центром станет Центробанк России, на что, конечно, не согласится никто, если находится в своем уме.

Обе стороны по-своему правы, но такая правота не позволяет им договориться.

- Естественно, сейчас, поэтому он и будет настаивать на своем. Лукашенко не будет выступать против единой валюты, единого эмиссионного центра, единого таможенного пространства, которое вроде бы юридически уже и есть, а предложит дорожную карту, по которой стороны постепенно будут двигаться. Беларусь и Россия создали межправительственную рабочую группу по интеграции (наверное, рано или поздно мы услышим о ее деятельности), которая займется ревизией экономических вопросов. И позволит двигаться вперед. Правда, каждый понимает движение вперед по-своему: Путин – по-своему, Лукашенко – по-своему, но это уже практический шаг, который позволяет Лукашенко выиграть время, а Путину – все-таки двигаться вперед.

- В данном случае – нет. И не только Лукашенко – любой здравомыслящий руководитель на это не пошел бы. Чтобы говорить о таких вещах, прежде надо решить тысячу вопросов. Возьмем хотя бы таможню: белорусские таможенники вместе с российскими будут стоять на западной границе, а белорусские таможенники на восточной будут стоять? Или речь идет только об одной границе? В таком случае “союзное движение” получается односторонним. Вопросов очень много, и ни один здравомыслящий руководитель не согласится на такую схему.