Когда работала в Беняконской средней школе, мы навещали тех, кого не обминули солдатские будни, записывали их воспоминания. В один из погожих весенних дней вместе с ребятами и учителем истории Галиной Евгеньевной Борейшо заглянули к Сергею Иосифовичу. Встретил нас приветливо, как родных. Немного поговорив о повседневных делах, улыбнувшись, заметил: «Вы ведь не за этим ко мне пришли…» И мы как будто перенеслись в те далекие годы. Внимая рассказу о выпавших на долю С. Исаева всех перипетий лихих военных лет, ребята присмирели, буквально ловили каждое слово…

Было это более 5 лет назад.  Нет уже в живых Сергея Иосифовича. Но есть свидетельство об его нелегкой солдатской доле — видеозапись-воспоминание, которую мы сделали во время встречи. Она сохранена в моем «домашнем архиве», и благодаря ей сегодня могу воспроизвести на бумаге рассказ солдата.

— 1941 год круто «прошелся» по мне. Я участвовал в самом крупном танковом сражении с начала войны — под Оршей. Кругом рвались снаряды, на нас надвигались танки. Одна из пуль попала мне в руку, а осколок поранил глаз. Как теперь помню: лежу вроде бы без сознания, но чувствую, что живой… Нас, русских солдат, которые остались на поле боя, немцы собрали и погнали. Куда шли и сколько, сейчас сказать сложно. Разместили всех в каком-то большом здании, скорее, коровнике. Рана на руке кровоточила. Кто-то чем-то перевязал. А на следующий день всех погнали дальше — в лагерь для военнопленных в Оршу. Вначале из-за ранения ничего не мог есть. Кормили брюквой, супиком. Скажу честно, он был таким, что сегодня точно не взял бы в рот… Через некоторое время погрузили в вагоны и направили в Минск, затем — в Восточную Пруссию. В 42-ом оказался в Торуни в Польше. Там в лагере отобрали 20 человек, в том числе и меня, и привезли в имение. Поселили в здании, обнесенном колючей проволокой, охраняли нас 2 немца. С утра до ночи выполняли сельскохозяйственные работы, перерыв — только на обед. Кормили лучше, чем в лагере. Так сказать, поддерживали «рабочую силу».  В 1944-ом, когда началось освобождение Польши, погнали в Германию. Приходилось очень туго. Лежишь, бывало, на нарах, чувствуешь: холодно стало, значит, кто-то умер. И каждую ночь приезжала коляска за умершими военнопленными, которых увозили к выкопанному рву, сбрасывали их тела и засыпали… Страшно вспоминать… Ели все, что могли сорвать по дороге: ягоды, груши и др. А когда ночевали в сараях, обваривали сорванные днем колоски и складывали в сумки. В пути в ведро с пробитыми в дне дырками клали дрова, а затем подвешивали котелок, в котором варили эти колоски. Вдвоем несли палку с этим нехитрым приспособлением. Так и  жили колосками. А хлеб? Булка хлеба выдавалась в день на 12 человек… И снова ждали работы в имении… Когда нас, военнопленных, освободили, привезли в пересыльный пункт, где проверяли, кто мы и откуда. Вскоре попал в стрелковый полк. Но из-за ранения одного глаза перевели в хозяйственный взвод — подвозить лошадью продукты. Конец войны я встретил в пригородах Берлина. Как выжил, не знаю. Думаю, бог есть на свете, он меня и спас…

Память о людях, которые вносили свою лепту в Великую Победу, нетленна. И когда пересматриваю воспоминания С.И. Исаева, каждый раз невольно закрадывается мысль: «Насколько нужно было быть сильным духом, чтобы, ощутив дыхание смерти, все тяготы войны, оставаться приветливым и жизнелюбивым, настоящим  человеком…» Таким и останется в моей памяти Сергей Иосифович.

Марина КОНДРАТОВИЧ.

Фото из архива семьи С. Исаева.

СПРАВКА