«Я бы никогда так не поступил». Интервью Платта, которого после вылета в «пердив» выставили крайним

Источник материала:

В 2012 году канадский хоккеист Джефф Платт принял белорусское гражданство, а уже в 2014 дебютировал на домашнем чемпионате мира в Минске. Год назад Джефф был в составе сборной, провалившейся на мире и вылетевшей в «пердив». Причем после проигрыша решающего матча австрийцам именно Платта выставили крайним. Несмотря на резкие комментарии и негатив в сети, год спустя натурализованный канадец снова согласился приехать в сборную Беларуси. SPORT.TUT.BY расспросил его о мотивации, старых обидах и том, почему он уже давно чуть больше европеец, чем североамериканец.

«Не могу сказать, что я „в разводе“ с Канадой. Но все меньше чувствую, что там мой дом»

Мы встречаемся с Джеффом после тренировки на «Чижовка-Арене». Белорусский нападающий на стиле и с ходу предлагает провести интервью на улице.

— Погода супер, солнце! — говорит Джефф, который прошлый сезон провел в холодной Финляндии, защищая цвета «Йокерита». —  Раньше я заглядывал в Финляндию (родина жены хоккеиста. — Прим. TUT.BY) только на выходные или во время отпуска. Уже забыл, что зимой там постоянно темно. А климат очень влияет на настроение. Думаю, белорусы и русские понимают, о чем речь.

Заметил забавную вещь: когда в Финляндии на улице выглядывает солнышко, даже в плюс 10 градусов, парки сразу переполнены людьми. Все быстро меняют теплые куртки на ветровки. В Беларуси, наверное, так же? Люди в наших странах скучают по солнцу. И это реально отстой! — смеется Джефф.

— Хотя я вот жалуюсь на холодную погоду, а, с другой стороны, людям из стран, где бывает настоящая зима, мороз и снег в глубине души даже нравятся, признайте. Думаю, многим знакома ситуация, когда выпадает слишком много снега, мы натягиваем сапоги, выходим на улицу, чтобы все расчистить, злимся, бурчим, а внутри все равно думаем: «Снег, как же клево!».

С 2008 года Платт живет в Европе: пять лет он провел в Беларуси, четыре — в России и еще два года — в Финляндии. Джефф не скрывает, что уже намного больше чувствует себя европейцем, чем канадцем.

— Не могу сказать, что я «в разводе» с Канадой, но действительно уже слишком отдалился от нее. С каждым годом все меньше чувствую, что мой дом за океаном. В последний раз я был на родине три года назад — на свадьбе лучшего друга. Можно сказать, сейчас я кочевник, которому не так важно иметь привязку к конкретному месту.

«Менеджеры сборной Канады запугивали нас Россией и просили быть осторожнее»

Канадец с белорусским паспортом признается, что немного отвык от общества североамериканцев, их менталитета и шума, следующего шлейфом за многими легионерами.

— Давно не играл в командах, где было много североамериканцев. А в «Йокерите» в прошлом сезоне как раз собралось немало парней из США и Канады. Общаясь с ними, ловил себя на мысли: «Я уже не рассуждаю, как они. В моей голове многое давно устроено по-другому». Понял, что Беларусь, Россия и Финляндии серьезно повлияли на мое поведение и образ мышления. Например, в какой-то момент подумал: «Какие же эти американцы шумные!». После жизни в тихой Финляндии хотелось сказать: «Эй, ребята, успокойтесь!», — смеется Джефф. — Понятно, что тоже когда-то был таким. Но за последние годы я объездил много стран и увидел, что можно вести себя по-другому.

Вот еще один пример того, что я больше не являюсь типичным североамериканцем. На первой или второй неделе тренировок с «Йокеритом» главный тренер подошел с вопросом: «Почему ты не улыбаешься? Тебе что-то не нравится? Ты все время хмурый».

— Надо было просто показать ему белорусский паспорт.

— Ха, ну да. Тогда я очень удивился его замечанию, переспросил: «Правда? Но я в полном порядке». Наверное, на моем сознании и поведении в том числе отразились три сезона в ЦСКА.

Вспоминая свое первое путешествие на постсоветское пространство, Платт называет его «пугающим».

— Это было 16 лет назад. Я приехал на юниорский чемпионат мира в Ярославль в составе сборной Канады. Тогда в России меня пугало все: непонятный язык, бытовые условия. В тот момент не мог предположить, что 10 лет спустя подпишу контракт с «Локо», перееду в этот город и буду думать: «Какого черта я так опасался?». Хотя менеджеры сборной действительно запугивали нас и просили быть в России осторожнее. Они привезли на чемпионат мира собственных поваров и гигантские ящики канадской еды, остерегаясь русской. Запасы продуктов закончились в течение нескольких дней. Тогда руководство решило, что надо срочно связаться с ресторанами «МакДональдс», потому что это якобы единственное безопасное место. Еще нам советовали не чистить зубы, используя воду из-под крана. Оглядываясь, я думаю: «Бог ты мой, это же смех!».

«Иногда складывается впечатление, что я и 20-летние игроки — это люди с разных планет»

На вопрос, что белорусского есть у него в характере, 33-летний Джефф отвечает:

— Заметил, что теперь мне, как и многим белорусам, нужен импульс, своеобразный электрошокер, как говорит моя жена, чтобы усердно трудиться. В Беларуси спортсмены, которые предоставлены сами себе, могут работать спустя рукава, думая, что их никто не видит. Североамериканцы же привыкли относиться к своей работе более ответственно. Им не нужно, чтобы кто-то стоял рядом и контролировал. Не скажу, что Беларусь сделала меня более ленивым, но подход все же изменился. Среда влияет на любого человека.

— Причем очевидно, что Беларусь во всех отношениях повлияла на меня намного больше, чем Россия. С этой страной связано большинство мои хоккейных успехов. Беларусь подарила мне возможность заиграть в КХЛ и продолжить выступления на высоком уровне. Я всегда испытываю особенные чувства, когда приземляюсь в Минске.

— Какой твой любимый турнир в составе сборной Беларуси?

— Домашний чемпионат мира 2014-го. Тогда было великолепно все: наша игра, атмосфера в раздевалке, поддержка трибун. Все выглядели сосредоточенными и мотивированными на большой результат. В сборной были собраны лучшие хоккеисты страны: Миша Грабовский, Алексей Калюжный, Сергей Костицын. Честно говоря, мне кажется, на домашнем чемпионате эти парни выдали свои лучшие игры в карьере.

— На чемпионат мира в Казахстан сборная едет без явных лидеров. Это проблема?

— С одной стороны, равенство может сыграть нам на руку. Игроки будут понимать, что в отсутствие ярких лидеров важен вклад каждого, каждый может сотворить что-то значимое для сборной. С другой стороны, безусловно, нужно иметь в составе несколько опытных игроков, которые сумеют стать примером для молодых и в сложные минуты сплотят команду. Думаю, к этой роли готовы взрослые сборники — Китаров, Мильчаков, Ковыршин.

— Ты чувствуешь себя стариком, играя на площадке с парнями, которые на 13−15 лет младше?

— Мне нравится выступать вместе с Сушко и Шаранговичем. В прошлом году они были еще слишком молоды, на льду им приходилось тяжело. Но на чемпионате в Казахстане ребята уже должны проявить себя.

А вот в процессе неформального общения действительно чувствую разницу в возрасте, разрыв поколений. Но с белорусской молодежью разница не так ощутима, как с финнами в «Йокерите». Без шуток, иногда у меня и моих ровесников складывалось впечатление, что мы и 20-летние игроки — люди с разных планет. Если к сборной Беларуси присоединятся парни из юношеской команды, я точно почувствую себя динозавром (смеется).

— Следишь за выступлениями юношей в Швеции?

— Когда услышал, что белорусы обыграли чехов и финнов, подумал: «Вау, что происходит!». Но матч с канадцами смотреть все-таки не стал — предчувствовал ужасный исход. Посмотрел утром хайлайты и не удивился. Канадская сборная, как и сборная США, могли бы заявить на мир три состава, каждый из которых способен бороться за золото. Они традиционно очень сильны. Но, вообще, радостно за юношескую сборную Беларуси. Парни сохраняют шанс зацепиться за медаль. И это именно тот глоток свежего воздуха, в котором нуждается весь белорусский хоккей.

«После проигрыша Австрии атмосфера в раздевалке была, как в морге»

— Ты чувствуешь, что после вылета сборной в «пердив» и неудачного сезона «Динамо» белхоккей переживает депрессию?

— Да, это очевидно. Сейчас белорусскому хоккею необходим позитив. В Нур-Султане мы очень постараемся вернуть сборную в элиту. Понимаю, что у всех большие ожидания. Но я не испытываю давления. Наоборот, это мотивация и большое желание не подвести. Месседж, который хотел бы донести до всей команды: мы достаточно хороши и сильны, чтобы справиться с задачей. Надо просто спокойно выполнить свою работу.

— Какая сейчас атмосфера в раздевалке?

— Я провел с командой всего пару дней, но пока все классно. Никто не нервничает. Возможно, ближе к старту это почувствуется. Есть забавная разница между тем, как белорусы, русские и все остальные настраиваются на игры. Североамериканцы подбадривают друг друга, похлопывают: «Давайте, парни, мы лучшие. Мы всех порвем!». А белорусы обычно ведут себя скромно, выглядят немного подавлено. Нам надо научиться быть более позитивными.

— Атмосфера в сборной перед ЧМ в Нур-Султане лучше, чем год назад?

— Сложно сказать. В прошлом году мы испытывали бешеное давление. Особенно сложно пришлось после отставки тренера. Надо понимать, что за ночь сменился не только главный тренер, но и тактика, по который мы должны были работать. Отставка Дэйва в Дании стала для меня абсолютным шоком. Никто не мог предположить, что такое возможно. Помню, как поздно вечером увидел в лобби отеля Дэйва с капитаном и ассистентом. Все они выглядели невероятно серьезными. Я тогда подумал: «Какая-то странная картина». Когда узнал, с чем был связан поздний разговор, обалдел.

— Ты помнишь атмосферу в раздевалке после проигрыша решающего матча Австрии?

— Атмосфера была, как в морге. Гробовая тишина, ужасно. Не помню, чтобы кто-то кричал или спорил. Да и о чем можно было спорить? Худшее уже произошло. Возможно, мысленно игроки и пытались найти виноватого. Хотя это был наш общий проигрыш.

— Ты читал в СМИ комментарии хоккеистов после того матча?

— Да, было интересно понять градус напряженности. Он был очень высок!

«Не было ни малейшего желания снова приезжать в сборную Беларуси, когда там стоял такой микроклимат»

— Был удивлен тем, что Александр Китаров, Дмитрий Коробов и тренер Сергей Пушков выставили тебя крайним: мол, твое невынужденное удаление предопределило исход решающего матча?

— Конечно! В спорте такое поведение — табу. Ты можешь говорить все что угодно в раздевалке, но за ее пределами не принято указывать пальцем на партнеров по команде или тренера. Я бы никогда так не поступил. Но в той ситуации даже не мог себя защитить. Понятно, можно было дать какие-то комментарии журналистам, но я не хотел подбрасывать дров и включаться в эту игру. Поэтому решил промолчать.

— Ты сам чувствовал вину за проигрыш?

— Понятно, что это был удачный момент выставить меня виноватым. Но, ребята, 22 игрока сыграли на турнире семь матчей! Глупо говорить, что провал случился только из-за моих двух штрафных минут в матче с Австрией. Come on.

— Вы обсудили с партнерами по сборной ту ситуацию?

— Нет. Мы просто разъехались по домам.

— После вылета в первый дивизион задумывался о том, что это, возможно, твой последний турнир за сборную?

— Даже не знаю, что ответить. Помню, что самочувствие было ужасным. Случился худший сценарий из возможных. В тот момент у меня не было ни малейшего желания снова приезжать в сборную, где был такой микроклимат. Постарался на какое-то время дистанцироваться от хоккея, любых мыслей о нем. Но время идет, все меняется. В конце концов, надо уметь прощать.

— Почему ты снова принял вызов в сборную?

— Жизнь слишком коротка, чтобы таить на кого-то обиды. Я точно знал, что хочу сыграть за сборную в Казахстане. Вообще не раздумывал, соглашаться или нет. У нас сложилась забавная ситуация с Андреем Сидоренко, который, очевидно, изначально не так понял меня из-за языкового барьера и долго сомневался, приеду ли я. Он думал, что после случившегося год назад я откажусь. Но нет, я снова в Беларуси и очень мотивирован. Чувствую, что после регулярного сезона все еще голоден до хоккея и готов показывать результат.

— Можно сказать, что одна из причин, почему ты в сборной, это желание исправить в Нур-Султане прошлогодние ошибки?

— Однозначно. Мне хочется стать частью красивой истории. Хочется, чтобы через две недели вы написали материалы в другой тональности, отличающийся от тех, что выходили год назад.

— Болельщики писали тебе сообщения или комментарии в духе «приезжай/не приезжай»?

— Я давно отказался от соцсетей, поэтому ничего такого не получаю. У меня нет активных аккаунтов ни в одной из социальных сетей. Осталась страница в Facebook, которую завел еще в юности. Захожу туда раз в год, не чаще. А всю информацию получаю из медиа.

— Как тебе живется без соцсетей?

— У меня остается уйма свободного времени. Правда, часть все равно трачу на всякую ерунду. Но, вообще, забавно наблюдать за людьми, которые постоянно в телефонах. По-моему, социальные сети уже давно пора переименовать в антисоциальные. Люди разучились разговаривать друг с другом. Мне кажется, если я сейчас попробую заговорить с кем-то в режиме реального времени, мне скажут: «Парень, откуда ты взялся?». Моя жена тоже не ведет соцсетей. Мы с ней шутим: если бы мы не встретили друг друга, то остались бы одинокими. Таких, как мы, наверное, больше нет. Пока молодежь сидит в соцсетях или играет в видеоигры, я читаю книги, много книг. Слушаю разные умные подкасты, а еще люблю часами гулять с собакой. В общем, я очень скучный парень.

Теги: Минск