Может, лучше капусту выращивать?

История о римском императоре Диоклетиане (284—305) и капусте, полагаю, знакома многим белорусам. Тем не менее напомню ее с помощью героя культового советского фильма «Москва слезам не верит» Гоши: 

«Знаешь, Сашенька, был такой римский император Диоклетиан. Кстати сказать, очень приличный император. Так вот, так сказать, в самый расцвет своей империи он вдруг отказался от власти и удалился к себе в деревню. А когда из Рима приехали, чтобы просить его вернуться к власти, он сказал: «Если бы вы видели, какую я вырастил капусту, вы бы перестали меня уговаривать».

В качестве мотива, побудившего Гошу совершить экскурс в историю, послужило утверждение девушки по поводу того, что «все хотят быть руководителями». 

За всех не уверен, но в том, что к власти (доминированию) стремятся многие, сомневаться не приходится. Причин, порождающих жажду власти, не перечесть. В частности, социальные психологи связывают невротическое стремление к власти с тревожностью. То есть феномен власти рассматривается как средство компенсации той или иной неполноценности, в том числе и сформированной в детском возрасте.

Тут есть о чем поспорить. За власть борются и самцы в стаях наших ближайших родственников-приматов, о чем убедительно свидетельствуют исследования этологов (специалистов, изучающих генетически обусловленное поведение животных и людей).

До вершин власти добираются единицы, но и «маленькая порция власти, — согласно американскому социологу Толкотту Парсонсу, — все равно власть, подобно тому как один доллар — небольшие деньги, но все равно деньги».

Власть «в один доллар» можно проиллюстрировать на примере административного восторга (частный случай синдрома вахтера), впервые описанного писателем Федором Достоевским в романе «Бесы»: 

«Поставьте какую-нибудь самую последнюю ничтожность у продажи каких-нибудь дрянных билетов на железную дорогу, и эта ничтожность тотчас же сочтет себя вправе смотреть на вас Юпитером, когда вы пойдете взять билет. Дай-ка, дескать, я покажу над тобой мою власть… И это в них до административного восторга доходит».

Можно сколь угодно ерничать по поводу власти и ее носителей, но без власти, как без воды, «и не туды, и не сюды». Говоря наукообразно, власть — это определенная совокупность средств организации социального пространства, существующего везде, где есть совместная деятельность.

Кто бы сегодня решился вернуться в начало 90-х, когда власть, по меткому замечанию Лукашенко, «валялась в грязи»? Вопрос риторический. Как худой мир лучше доброй ссоры, так и авторитарная власть лучше любого безвластия, пусть и задрапированного в демократические одежды.

Нет, я не против демократии. Но демократия, согласно российскому политологу Алексею Кара-Мурзе, — это «четкость процедур при непредрешенности конечного результата». Указами сверху без массового запроса снизу такую демократию создать невозможно.

Но много ли в год первых президентских выборов в «стране под белыми крылами» было тех, кто осознавал ценность четкости процедур, главным результатом которых выступала бы непредрешенность конечного результата? Напротив, абсолютному большинству хотелось вернуться туда, где непредрешенность была сведена к минимуму.

И вот уже 25 лет мы имеем то, что имеем. Однако луч света в конце четвертьвекового туннеля нет-нет да и мелькнет. Нельзя не возрадоваться, читая, например, следующее признание Лукашенко: «Я уже президентства наелся, если уж на то пошло».

Поисковик на главном сайте страны (president.gov.by) на слово «наелся» откликнулся 15 мая 26 раз. Далеко не во всех ссылках речь шла о власти и президентстве. Таковых оказалось 12. Первая датирована 9 сентября 2002 года. 

Но белорусская модель не зря претендует на звание социально ориентированной. Судя по фразеологизмам «народ наелся демократии», «народ наелся частника», «народ наелся революции», массового недоедания в Беларуси ожидать не следует. 

Не зря же умельцы накрывать идеологическую скатерть-самобранку собраны у нас в отдельную вертикаль.

Диоклетиан, отказавшись от власти, посвятил остаток жизни выращиванию капусты. Серьезный выбор серьезного человека. Капуста и в свежем виде хороша, а для засолки на зиму — овощ номер один. Капуста богата минералами и витаминами.

Но на капусте свет клином не сошелся, тем более, что у Лукашенко, в отличие от римского императора, имеется возможность оценить проблему, взглянув на нее с высоты птичьего полета. 

Цитирую: «Иногда летишь — жалко становится пустующих земель. Где-то ближе к поймам можем строить легкие навесы и содержать этих овечек. Я в этом убедился лично. У меня их, наверное, сейчас штук пятьдесят. Раздаю людям, девать некуда. Какие там затраты? Утром пойдешь, накосишь за полчаса травы, отвезешь — и им достаточно. На пастбище ходят или в лесок запустил их, они в этом лесу сидят в жару».

В I квартале 2019 года 165 организаций (12,1%) в сельском хозяйстве были убыточными, а среди рентабельных организаций у 51,4% уровень рентабельности находился в диапазоне от 0% до 5%. Невеселая статистика. 

Но давайте считать: один кандидат в Диоклетианы за полчаса при помощи косы способен обеспечить кормами 50 овечек. Следовательно, за 8-часовой рабочий день число накормленных овечек должно составить не менее 800 голов. И неспециалисту понятно, что замена косы на косилку с механической тягой увеличит укос многократно.

Единственная проблема — наличие достаточного количества лесов, способных вместить все поголовье овечек в жаркие летние дни. Повышение средней температуры на планете тут явно играет против нас.

Овцеводство — «это шерсть, это овчина, это баранина». С этим не поспоришь. Поэтому вопрос о развитии овцеводства впервые был поставлен национальным лидером еще в апреле 2012 года:

«Мы построим новый камвольный комбинат, но под это нужно сырье. Поэтому мы возрождаем целую отрасль в сельском хозяйстве — овцеводство. Когда-то мы этим занимались, и неплохо. Закупим самых современных овец. 

Я это проэкспериментировал, откровенно говоря, у себя на ферме. У меня десяток овечек, мы их уже два раза стригли — огромное количество шерсти. Самые лучшие овцы в мире, они прекрасно себя чувствуют здесь. Сейчас по всей стране это сделаем».

Распространить передовой опыт на всю страну пока не удалось, но на главной ферме за семь лет количество самых лучших овец в мире возросло пятикратно. И это обнадеживает. 

Если Лукашенко последует примеру Диоклетиана и сосредоточится на разведении овец, то Беларусь не только обеспечит внутреннюю потребность в сырье, но и займет достойное место среди мировых экспортеров шерсти.