Почему весь мир возненавидел туристов и как теперь нужно путешествовать

Источник материала:

фото: knife.media

Называть себя туристом сегодня допустимо разве что в ироничном смысле. Массовый туризм, как и само слово "турист" становятся пережитком прошлого.

Давно вы собирались с друзьями, чтобы посмотреть фотографии из поездки на проекторе? Чтобы один человек на полном серьезе медленно перелистывал фото с курорта, а другие внимательно смотрели и слушали? На момент, когда ваш друг сел в самолет, чтобы вернуться из отпуска, вы уже детально изучили его поездку в паре десятков сторис. Поэтому лучше подумать, какие фото из поездки будете постить вы сами, чтобы не повторять за всякими там туристами.

Овертуризм, или, другими словами, внушительный ущерб от массового туризма, относительно новый феномен, но от него уже успели пострадать ряд европейских стран и несколько заповедников в США. Пытаясь справиться с наплывом туристов, городской совет Амстердама вдвое повысил гостиничный налог для туристов, его примеру последовали Рим, Барселона и Венеция. Жители Барселоны открыто говорят туристам ехать домой, а в Мадриде ввели строгие правила для Airbnb, поскольку местные жители боятся резкого повышения цен на недвижимость. В мае этого года из-за толп туристов временно был закрыт Лувр, а в прошлом году власти Таиланда объявили о закрытии на неопределенный срок пляжа Майя, ставшего культовым местом, благодаря фильму «Пляж».

Если 1950-е годы в мире было 25 млн туристов, то к 2018-му их число достигло полутора миллиардов. По прогнозам Международной организации гражданской авиации, к 2030 году мировые авиалинии будут перевозить 7 млрд пассажиров и совершать 70 млн рейсов ежегодно. Мир вступил в эпоху туристического варварства, и, кажется, слишком многие буквально поняли фразу «не важно, сколько лет твоим кедам, если ты ходишь в них по Парижу».

Как же получилось, что туристы превратились в глобальную проблему, и почему мировой тренд на осознанное потребление не коснулся всеобщего желания путешествовать как можно больше?

Изменилось само значение слова «туризм». «Турция олл инклюзив», Шарм-эш-Шейх, солнце на ладошке и прочий Геленджик сопровождали нас последние двадцать лет. А потом появился инстаграм. Пока фото из Антальи на фоне столов «всё включено» пылились в домашних архивах — всё было хорошо. Но оказавшись в другом контексте, рядом с модными фото из Берлина и парижского квартала Маре, они вдруг начали выглядеть пережитком прошлого. Эта архаичность туристических практик стала поводом для мемов и поставила вопрос: как теперь должны выглядеть путешествия? Альтернативой архаике стали небанальные аутентичные места и поиск вдохновения.

Запрос на аутентичность воплотился в феномене геотегинга — поиске направления для поездки при помощи геотегов в инстаграме.

Цель подобной практики — показать эффектный вид, еще не ставший достоянием массового туризма, и собрать как можно больше лайков. Появилось новое выражение — instagrammable location, место, гарантирующие максимальное одобрение фолловеров. Другое важное отличие нового туризма от старого: если раньше фото из отпуска хранили в семейном альбоме, то теперь в соцсетях они видны всем. В нелегком деле конкуренции за чужое внимание важно показать, что ваша жизнь полна приключений и открытий, а не тоски двухнедельного отпуска.

Еще одно большое завоевание Instagram — приложение практически уничтожило слово «турист» в качестве самоописания. Достаточно взглянуть на самые популярные хештеги пользователей Instagram: #inspiration (143,5 млн публикаций), #travelgram (100,6 млн публикаций), #adventure (85,8 млн публикаций), #instatravel (87,7 млн публикаций). Больше никто не называет себя туристом (разве что в ироничном ключе), гораздо предпочтительнее быть путешественником, искателем приключений, исследователем, даже если человек постит исключительно себя на фоне Эйфелевой башни.

Эталоном instagrammable location стал музей мороженого, открывшийся в Нью-Йорке в 2016 году.

Изначально задуманный как сезонное pop-up-пространство и лабиринт ярких фонов для селфи, музей мороженого быстро превратился в локальный поп-культурный феномен. Первыми в новом модном месте отметились Бейонсе, Гвинет Пэлтроу и Ким Кардашьян.

Сейчас музей переехал в Сан-Франциско, и каждый день примерно 1700 человек платят 38 долларов за то, чтобы сделать несколько однотипных фото.

В своей книге «Мобильности» социолог Джон Урри писал:

«В „туристическом“ мире места приходят и уходят, некоторые ускоряются, а другие замедляются и умирают. Люди стремятся избегать таких „унылых“, истощенных мест, поскольку они неразрывно связаны с прошлым и больше не изменяются».

Именно из желания избегать мест прошлого растут все эти посты, наводнившие соцсети: «собираемся в Стамбул, ждем ваших рассказов о секретных местах», «пришли на рынок, куда ходят только местные», «принципиально не ходим туда, где собираются туристы». Желание жить как местные, и ходить туда, куда ходят только местные, оборачивается не захватывающим опытом, а тем, что «нетуристические» места исчезают под лавиной сувенирных магазинов, толп и шумных баров. Больше всего от этого страдают сами местные жители, вынужденные покидать свои дома, как это случилось в Барселоне и Венеции.

После инстаграма наш взгляд на туристические места уже не будет прежним. Из красивого и удобного инструмента познания мира приложение превратилось в машину для бесперебойной поставки образов собственной исключительности.

Жажда исключительности оборачивается перепроизводством впечатлений и, по сути, ничем не отличается от перепроизводства вещей, против которого миллениалы так яростно протестуют, когда выступают за осознанное потребление.

Отказаться от новых впечатлений (которые на поверку совсем не новы) куда сложнее, чем отказаться от новых вещей. В начале 2019 года вышло сразу два документальных фильма о грандиозной афере с организацией фестиваля Fyre. В 2017 году мошенник Билли Макфарланд начал предварительную продажу билетов на фестиваль на Багамах. Событие рекламировалось как невиданный доселе праздник веселья и роскоши, рядом с которым Coachella покажется детским утренником. А главной движущей силой продаж стала реклама фестиваля в инстаграме: райские пейзажи, вечеринки, где Белла Хадид и Кендалл Дженнер проводили время так, как мечтает проводить почти каждый миллениал, когда отправляется в очередную поездку.

Авторы Fyre Fraud, документального фильма, вышедшего на платформе Hulu, попытались проанализировать последствия фестиваля и ответить на вопрос, почему новое поколение американцев настолько легко обмануть, показав им красивую картинку в инстаграме. Они пришли к выводу, что надуть такое количество людей Макфарленду удалось потому, что он попал в главную болевую точку поколения — желание во всем быть исключительным. Оно имеет гораздо более глубокие корни, чем банальное хвастовство.

Исследование 2017 года показывает, что миллениалы демонстрируют более высокий уровень перфекционизма, чем предыдущие поколения, отчасти потому, что выросли с убеждением, что будущий успех зависит от их исключительности.

Каким бы абсурдным сейчас ни выглядел рекламный ролик Fyre Festival, это, в первую очередь, превосходный документ эпохи. Воплощение приключения мечты, привлекательность которого только возрастает от того, что ему никогда не суждено произойти. Мечта на то и мечта, чтобы быть недостижимой. Чем идеальнее выглядит картинка, тем больше желание оказаться там и оказаться тем самым, идеальным путешественником, чтобы, наконец, сделать свой,особенный, кадр для инстаграма. Даже если он окажется стотысячным по счету.

Именно таким кадрам из путешествий посвящен проект анонимной художницы из Анкориджа Insta Repeat. По отдельности фотографии выглядят путешествием мечты, но все вместе производят тревожное впечатление конвейера. Снова и снова повторяются одни и те же виды, ракурсы, позы, предметы, фильтры. За авторов всех этих фото можно быть спокойным: они наконец-то попали в идеальную картинку. Пусть на мгновение, но они стали совершенными, и застывший кадр запечатлел это навсегда.

Катя Корпинец, Нож