Есть ли жизнь после банкротства на миллион?

 Но на харизматичного собеседника Виктора Прокопени, Сергея Вайниловича и Евгения Черняка, которого выбрали из зала за кейс о банкротстве, уж точно все обратили внимание. А он изо всех сил пиарил свое новое детище.

Корреспондент Office Life встретился со смелым бизнесменом спустя три недели после конференции и спросил, как меняется жизнь после десятка минут славы. Спросил и про батончик: стоило ли его так рекламировать?

— Из трех основных направлений бизнеса сегодня я занимаюсь больше всего продажами и производством: продаю бочки и произвожу натуральные батончики Naturbar из орехов, ягод и сухофруктов. Второе производство — копакинг: оказываю услуги по фасовке и упаковке продукции. Сфера строительства мне тоже очень интересна, но пока этим не занимаюсь. Надеюсь, что займусь, потому что получил хороший опыт реализации строительных проектов, вник в сферу строительства, когда строили площадки для производства батончиков.

— Есть такая притча про мертвую лошадь: если она сдохла — слезь с нее. Мой проект с батончиками пережил банкротство, и можно было подумать, что да, лошадь мертва. Но нет — у нас остались компетенции, опыт успеха, появилось лучшее понимание рынка. И тот батончик, с которым я вышел и усиленно рекламировал его на сцене «Бизнес-пробуждения», — это мой вызов, это попытка дать рынку что-то такое, что людям понравится еще больше, чем то, что я предлагал раньше.

— Да, собственно, для этого и вышел: рассказать о себе, показать свой продукт, рассказать, каким полезным он может быть. У меня есть уверенность, что если люди узнают о моем батончике, то сразу начнут его покупать, потому что он очень классный. Я делал его как для себя.

— Уверен, что эти 7 тысяч людей, которые собрались в Чижовка-Арене тогда, — это лучшие специалисты, лучшие продавцы прежде всего. Кому предлагать, как не им? Это же был такой шанс, такая возможность! Подумал, что если на сцену не выйду, то другой такой случай не скоро представится. У меня действительно есть что-то для партнеров, беларуский продукт, который не стыдно предлагать к продажам и за границу. Поэтому не колеблясь поднял руку, рассказал о себе.

Меня выбрали, и я вышел на сцену и сказал: «Я Виталий Харламов из Беларуси, и я делаю лучший батончик. Считаю, что свою задачу отработал процентов на 90%».

— Ну да, мне нравится физическая активность, хорошо думается во время пробежки. Мне также нравится бегать именно здесь, в этом парке и этом районе. Я думаю о тех людях, которые здесь живут. Многие из них немало достигли. И я бегаю — и думаю о том, что это реальные люди с реальными достижениями и что я тоже многого еще могу добиться в своей жизни. И еще здесь есть красивая церковь, на которую приятно смотреть, и она тоже напоминает о правильных вещах.

— Эта история началась в 2006 году. Мы работали на очень быстро развивающемся рынке. По сути, мы эту категорию, этот сегмент и образовали. Потом на этот рынок заглянул Сергей Метто с «Онегой», потом другие подтянулись. Но рынок был большой, и всем места хватало. Мы активно росли и внутри Беларуси, хорошо вышли в Украину и Россию. Были крупные контракты на поставки наших батончиков, мы стали крупными экспортерами, хорошо знали свой продукт, научились делать его лучше всех, знали рынок, и ничто, как говорится, не предвещало беды. Но потом случилось то, на что мы никак не могли повлиять: события 2014 года в Украине.

— А вот как: украинский рынок открыли для европейских производителей с большими аппетитами и финансовыми возможностями, и они своей агрессивной ценовой политикой просто «порвали» всех, кто предлагал рынку Украины какие-либо продукты. Интерес к нашему продукту оставался, но цена, за которую партнеры теперь хотели у нас покупать, была нереально низкой, ниже себестоимости. Мы ведь все еще были малым бизнесом. В сравнении с миллиардными ресурсами корпораций это мизер. Корпорации пришли — и стали демпинговать. Хотя, казалось бы, конкурируй, отвоевывай свою часть рынка качеством. Но нет, это все до сих пор длится. Некоторые шоколадные батончики в Украине продают за такую цену, что за выручку даже сырье не купишь. Но, может быть, если бы на рынке возник только этот фактор глобальной конкуренции, то мы бы выжили.

— Еще одна группа факторов возникла чуть позже, но тоже в связи с ситуацией в Украине. Все эти санкции по отношению к России, ее ответные санкции к западным товарам и реакция российского рубля. Да, многие белорусы тогда быстро сориентировались и поехали в Россию покупать автомобили, резко подешевевшие в пересчете на белорусские рубли и доллары. Но для нас это означало, что вся наша продукция на российском рынке стала в несколько раз дешевле при той же цене в российских рублях. А сырье мы покупали не за российские рубли, а за доллары и евро, ведь сырье привозное. Ну не растут здесь хорошие изюм, орехи, сухофрукты, шоколад тот же… Все сырье было импортным, покупали на биржах за границей. Ну и получилось, что покупаешь сырье за валюту, а продавать нормально не можешь. Вся эта ситуация возникла очень быстро. Была еще надежда, что мы выкарабкаемся, были еще в тех экономических условиях переговоры с российскими ретейлерами «Дикси» и «X5». Перед заключением этих сделок приезжали их аудиторы, и мы успешно прошли проверку. Казалось, все будет отлично…

— Угрозы были серьезные, но не критичные. Все говорило лишь о сокращении маржинальности продукта, но он оставался вполне конкурентоспособным, и за счет длинных контрактов ситуация выруливалась. Но в «Дикси» продажи не пошли, потому что на момент, когда надо было принимать решение, у них менялась команда управленцев. В «Х5 Ретейл групп» начались тестовые продажи в сети магазинов «Карусель», а в также принадлежащие им «Пятерочку» и «Перекресток» товар еще не дошел. Тем временем у нас в компании экономический кризис наложился на определенные трудности в управлении командой и бизнесом. Получилось, что внешние обстоятельства поменялись быстрее, чем мы смогли на них отреагировать. И приняли решение объявить о банкротстве компании.

— Это если и имеет место, то только в госсекторе, где компании могут долго-долго барахтаться, подпитываясь денежными вливаниями извне. В частном секторе все происходит быстро: годы ты прекрасно летишь только вверх — и вдруг резкое падение под углом 90 градусов и удар о землю. И ты лежишь, и даже начать ползти очень тяжело. Это был тяжелый удар. Больнее всего, что тяжесть этого удара пришлось ощутить всем, кто был со мной рядом.

Не верьте тому, кто говорит о банкротстве с улыбкой. Это серьезный удар по всему, что у тебя есть: по бизнесу, по семье, по друзьям, по здоровью. Все планы рухнули, жизнь уперлась в стенку, как мне казалось.

— Я и моя семья — мы справились благодаря общению с людьми, которые были рядом в этот момент, просто звали нас разделить какую-то радость или провести время вместе без особой причины, давали возможность выговориться, хотя иногда даже говорить не хотелось. И я им за это очень благодарен, что продолжали верить в меня. Я тоже поверил, стал посещать церковь, и в мое сердце пришли мир и уверенность, что далеко не все потеряно, что мой опыт — мое приобретение. И в какой-то момент я начал замечать особенные возможности и хвататься за них.

Поэтому я просто не мог пройти мимо шанса, который дал мне бизнесмен Евгений Черняк, модератор той панельной дискуссии на «Бизнес-пробуждении». Он сделал очень много: позвал меня и позволил рассказать о себе, рассказать о моем батончике, который достоин того, чтобы белорусы его полюбили и начали покупать. А мы сделали лучший батончик с использованием белорусского сырья — нашей замечательной черники, клюквы и других ягод. Да вы же сами все видели: Евгений Черняк попробовал батончик — и сказал, что это классный продукт: натуральный, полезный, белорусский. Мне пришлось во время конференции съездить за 80 км за батончиком на производство, чтобы привезти его и угостить Евгения.

— Мне кажется, что беларуским покупателям не хватает понимания того, что на самом деле стоит за призывами покупать беларуское и почему это важно не только для отдельно взятого человека, но и для всего белорусского общества. Я учился бизнесу в Польше в университете, и там произошло два случая, полностью изменивших мое отношение к беларуским товарам.

Изучая польский язык, подружился со студентом из Германии, дружили семьями. И я обратил внимание и спросил у него, почему, находясь в Польше, мы с ним ходим только в немецкий магазин, покупаем немецкое вино, немецкие продукты, немецкие товары, хотя это все дороже польских. И немец ответил: тем самым я поддерживаю своих родителей, которые работают на заводе в Германии. Все немцы стараются так делать, в какой бы стране ни находились.

Второй случай произошел на лекциях о бизнесе и экономике, которые читал один польский профессор. Уже в конце курса он уделил полтора часа тому, чтобы рассказать нам, студентам, о том, как важно покупать польские продукты и промтовары; как важно, чтобы на столе были польские яблоки, где бы мы ни были. Почему? Да потому, что Польша дала нам бизнес-образование. Это пропаганда? Да. Но чего? Того, что, покупая свое, вы поддерживаете своего производителя, вы инвестируете в свою экономику, которая дает работу вам, вашим родственникам, друзьям, соседям, вашим соотечественникам! Эти инвестиции работают на вас сейчас — и будут работать всегда. Я сделал продукт, которым белорусы могут гордиться, потому что он наш и производится здесь.

— Да, я патриот, потому что хочу, чтобы наши дети и взрослые не пичкали себя дешевыми сладостями, а ели вкусную и полезную пищу. Мой батончик дорогой, транснациональная компания его не сделает, потому что им не важна локальная ценность продукта. А беларусам важна, беларусам нужны орехи, злаки, ягоды, нужно правильное питание, которое восполняет потребности организма в правильных белках, жирах, углеводах, витаминах. У меня в батончике черники больше, чем в любой пищевой добавке из аптеки. А черника ведь очень полезна. И белорусу не нужно объяснять, чем полезна черника, потому что это привычная для нас еда.

Есть еще скрытая часть, которая дает мне основание говорить, что мой батончик — лучший: это оборудование, на котором я его произвожу. Я фанат хорошего оборудования, могу часами смотреть, как работает хороший станок.

— Я уверен, что торговым сетям мой батончик тоже будет интересен. Да он уже интересен, продается здесь же, в Дроздах, в «Просторе». У меня есть отзывы и простых покупателей, и экспертов, спортсменов, — людей, которым не все равно, чем перекусить.