Эффекты «сахарного дела». Кто следующий?

 Однако эффекты от нового скандала, если он преследовал политтехнологическую цель, не столь очевидны. Борьба с коррупцией, которую мы наблюдаем с 1994 года, в 2020 году вызывает скорее недоумение, не мобилизирует избирателей и разрушает электоральную базу президента, пишет nmnby.eu

Президент идет на разрушение своей электоральной базы;

Представители госсектора получил дополнительные доказательства отсутствия любых гарантий безопасности.

Масштаб задержаний в рамках «сахарного дела» позволит главе государства частично объяснить электорату высокие цены в магазинах и отсутствие реального роста благосостояния населения. Однако стоит отметить высокую усталость населения от борьбы с коррупцией, которую инициирует президент. Отсутствие результатов этой 25-летней борьбы и вовлечение в антикоррупционные расследования все более высоких чиновников, в том числе и представителей силовых структур, дали основания для проведения параллелей с репрессиями 1937 года. В частности, такие комментарии звучали на форуме TUT.by.

Также стоит отметить, что в среднесрочной перспективе «сахарное дело» будет иметь мощное демотивирующее воздействие на представителей директорского корпуса и госслужащих среднего и высшего звена, так как показывает отсутствие гарантий безопасности на всех уровнях власти. На данный момент безусловным бенефициаром данного дела является лишь Комитет госбезопасности. С начала 2020 года спайка Вакульчик-Сергеенко обеспечивает заметный рост влияния КГБ на внутреннюю повестку. Единственным институтом, который в настоящее время может эффективно балансировать влияние КГБ, остается «семья президента».

Публичным «сахарное дело» стало в результате несогласованности действий спецслужб, которые своевременно не смогли задержать Михаила Криштаповича и Николая Прудника. Именно арест последних, с разворотом самолета «Белавии» в небе над Польшей и привлек внимание к «сахарному делу» всей страны. Но даже спустя 2 недели после истории с самолетом, официальной информации о составе преступления фигурантов дела крайне мало. Возможно, доказательная база по делу должна была быть подготовлена ближе к началу избирательной кампании. Сбоем в графике расследования по «сахарному делу» можно объяснить публичные нестыковки в версиях, которые озвучивает президент и следственное управление КГБ.

Рост репрессий против госслужащий и представителей директорского корпуса подрывает электоральную базу президента, так как госслужащие среднего и высшего звена – одна из немногих социальных групп, на поддержку которой во время выборов может рассчитывать Александр Лукашенко. Вообще, если раньше официальному Минску удавалось перемещать давление с гражданского общества на госсектор, затем на бизнес и потом вновь на гражданское общество, то, похоже, данный механизм дает сбой в силу того, что в гражданском обществе и в бизнесе практически не осталось масштабных фигур, которые позволили бы провести антикоррупционную кампанию национального масштаба.

Можно предположить, что согласно логике действующей Администрации, давление на директорский корпус и госслужащих должно повысить лояльность чиновников в условиях сокращающихся внебюджетных доходов, однако, вероятнее всего, усиление давления на госсектор будет вести к кадровому дефициту, оттоку госслужащих и общему снижению профессионализма в системе госуправления.

Казалось бы, в 2019 году мы только пережили «дело медиков» и отставку непотопляемого Василия Жарко, и вот опять. Можно не сомневаться, что вина всех фигурантов «сахарного дела» будет доказана, и ближе к выборам мы узнаем много интересного о том, как власти в очередной раз спасли от разорения заводы и всех нас. Нюанс заключается лишь в том, что именно с подачи госорганов все белорусские сахарные заводы, которые были акционированы в 1996 году, вернулись под полный контроль государства. Собственно, понятно, что президент несет символическую ответственность как за весь этот процесс собирания госсобственности, препятствия разгосударствлению промышленности, возврат в 2011 году института «золотой акции», так и за масштабы коррупции в рамках «сахарного дела».

Но самое любопытное другое, спустя 25 лет пребывания у власти Александр Лукашенко пришел к саморазрушению своего «ядерного» электората (уголовные преследования бюджетников, номенклатуры, директорского корпуса), а новой базы поддержки создано не было. И если оправдается прогноз, что после выборов-2020 степень давления на общество вернется к уровню 2010 года, то можно с высокой долей вероятности предположить, что тенденция (само)потери электоральной базы президента также продолжится.