Что происходит в закрытом процессе по громкому «делу медиков»

— Я в безвыходной ситуации. Жизнь и здоровье моего мужа, Карповича Ильи Адамовича, в опасности, — рассказывает Тамара Карпович. Суд по очередному «делу медиков», где ее супруг, глава представительства иностранной компании, проходит обвиняемым (ему вменяют статью 431, дача взятки), оказался закрытым, поэтому подробности процесса семье неизвестны. 

Дело, по которому проходит Карпович, оказалось в центре внимания прессы из-за главного фигуранта — директора предприятия «Белмедтехника» Александра Шарака, у которого при обыске в гараже нашли более 620 тысяч долларов. Всего на скамье подсудимых шесть человек, двое обвиняются в получении взяток, четверо — в даче. Несколько из них, в том числе Александр Шарак и бывший директор «Медисферы» Борис Ранчинский (он был участником еще нескольких процессов, где признавался в даче взяток), заключили досудебное соглашение о сотрудничестве, пишет TUT.BY.

Тамара Карпович рассказывает, что ее муж начинал работать врачом в Ивенце в 1976 году. Потом трудился в Минской областной больнице, НИИ онкологии, медцентре МТЗ.

— Мы честно и добросовестно выполнили свою врачебную и человеческую миссию в Мозамбике и Анголе, где в тот период времени шли боевые действия. Я верила в справедливость и беспристрастность суда, но то, что происходит сейчас, подрывает мою веру, — рассказывает женщина.

Илью Карповича задержали 15 июня 2018 года. До настоящего времени ни жене, ни дочери не удалось его увидеть, в предоставлении свиданий им неоднократно отказывали. Была надежда на суд, но процесс закрыли, хотя до этого все дела о коррупции медиков шли в открытом режиме. Судья Елена Шилько заявила, что «в материалах уголовного дела имеются документы, содержащие информацию ограниченного распространения и информацию, составляющую коммерческую тайну». Судья также отметила «особую сложность дела».

— Какие государственные тайны и секреты есть в деле, представить невозможно. Я не смогла попасть в зал судебного заседания, но своими глазами увидела, что из всех обвиняемых по статье 431 (Дача взятки) только мой муж, которому 17 февраля уже исполнилось 69 лет, находится под стражей. Трое других и даже один взяткополучатель — на свободе. Это та цена, которую муж платит за свое решение никого не оговаривать и говорить правду. Почти 21 месяц Илья Адамович находится в СИЗО КГБ без приговора суда, но уже фактически отбывая наказание, — рассказывает Тамара Карпович.

Так что пока связь с обвиняемым семья держит только через письма. Кстати, он пишет, что с августа 2018-го с его участием не было ни одного допроса.

В феврале у семьи появился повод для еще большего беспокойства. Тамара Карпович рассказывает, что 5 февраля ей стало известно, что судебное заседание не состоялось, так как ее муж, у которого на медобследованиях в 2016 и 2018 годах не было выявлено никаких хронических заболеваний, госпитализирован.

— Куда его положили и с каким диагнозом — родным никто не сообщил. Наши попытки выяснить в КГБ, Минском городском суде, Верховном суде, что же произошло с нашим родным человеком, ни к чему не привели. Невозможно передать словами то, что мы испытали за те несколько дней, когда объезжали приемные отделения больниц!

Нашли Илью Адамовича в Минской больнице скорой помощи. Сюда, как выяснили родные, его госпитализировали после повторного тяжелейшего приступа холецистита, в БСМП ему «по экстренным (жизненным) показаниям» сделали операцию, дополнительно диагностировали панкреатит.

— 17 февраля мужа выписали из больницы и вновь поместили в СИЗО КГБ, где до сегодняшнего дня из медицинского персонала он видел только медсестру, а на осмотр хирурга его возили в поликлинику КГБ. Естественно, ни о каком надлежащем послеоперационном уходе и необходимом питании в тюремной камере речи не идет. Ему назначили несколько видов антибиотиков, значит, в организме есть воспалительные процессы, — рассказывает супруга.

Процесс по делу возобновился 28 февраля. Мера пресечения для Карповича осталась прежней — содержание под стражей. О проблемах с качеством медпомощи в СИЗО СМИ писали не раз. К примеру, на слуху недавняя история 67-летнего заслуженного строителя Беларуси Николая Патрончика, для которого удалось добиться изменения меры пресечения только в день смерти.

— Неужели после всего, что с ним произошло, он не может надеяться на милосердие и сострадание только потому, что не признает себя виновным? — недоумевает Тамара Карпович. — Как врач, я понимаю, чем может закончиться любое осложнение его состояния здоровья. Вся наша семья надеется на беспристрастное судебное разбирательство, но последние события вызывают тревогу за саму жизнь Ильи Адамовича.